Карнавал

казывать добро. Добро ведь всего лишь говорит тебе, что ты не добр поэтому добро всегда уничтожалось. И все же, я тоже добьюсь, думала она. Но не собственного страха.

- Теперь запоминай, - сказала Одноклеточная, - запоминай раз и навсегда. Веди себя со мной осторожно, очень осторожно. Не груби и не возражай. Если я требую - подчиняйся. Не перебивай, когда я говорю. Тогда все будет в порядке.

Лиза начинала действительно верить словам человечка: эта женщина могла быть кем угодно.

- А моя дочь? - робко спросила она.

- Увидишь её сегодня или завтра. С ней все хорошо...

- Но?

- Я же сказала тебе не перебивать! (Она помолчала несколько секунд, сдерживая себя.) Хорошо, я объясню. (Она снова помолчала.) Я перенесла операцию, после которой я не вполне могу себя контролировать. Я была в сумасшедшем доме, ты это знаешь. Я могу выйти из себя из-за любого пустяка. Это очень опасно - тебе не представить, насколько. Я боюсь. Боюсь и за тебя, и за себя.

- Боишься собственного страха?

- Большинство людей боятся собственного страха, - сказала Одноклеточная. - Между тем, гораздо полезнее бояться собственной ненависти.

Подошел мальчик.

- Ну, как я его отлупил? Если надо, то я могу еще. Он совсем слабенький, но такой подлый - хотел ущипнуть меня за глаз.

- Подлые всегда слабаки, - сказала Одноклеточная, - так что твоя заслуга невелика. Садись.

Они медленно поехали в сторону Четырнадцатой Авеню. Три машины следовали за ними.

- Зачем мы это сделали? - спросил мальчик. - Они же нас не отпустят.

- Просто нам нужно было засветиться.

- Сейчас будет погоня?

- Еще какая погоня!

Мальчик помолчал и спросил снова:

- А что случилось с теми антилопами, которые ушли в лес?

- Одних съели львы, а других крокодилы. Там в лесу было много болот с крокодилами.

- А что случилось со львами?

- Они никогда не нашли дороги назад.

- Значит, все-таки стоило остаться?

- Конечно, стоило, - ответила Одноклеточная.

28

Жизнь состоит из глупостей и разочарований. Но если не делать глупостей, то останутся одни разочарования.

На окраине города, там, где пересекается асфальтовое шоссе и обильно удобренная мазутом железнодорожная ветка, стоит кирпичный домик. На его фронтоне, под самой черепичной крышей красуется старинная надпись "1910". Вдоль железной дороги осталось немало таких домиков, одно - или двухэтажных, большинство из них уже разрушено временем, некоторые превращены в кирпичные груды и уже растасканы хозяйственными людьми, а остатки фундамента стерты наждаками эпох. Те домики, что побольше, пока держатся. Этот домик маленький, всего с одной комнаткой внутри, но он пережил время.

В домике живет стрелочник.

Стрелочником он прозвал себя сам, но не вполне справедливо, потому что железнодорожные стрелки переводятся автоматически, а его забота - лишь следить за шлагбаумом. Но себя он считает стрелочником - маленьким человеком, на которого сыплются все несчастья.

Семь лет назад Стрелочник,