Это у меня в крови (ЛП)

Я вернулась в школу и ходила в нее почти две недели, когда Алисон Вилер загнала меня в угол в библиотеке, где я тратила свой час обеда на решение теста. Библиотека была одним из тех мест, где до сих пор имелись бумажные книги, хотя никто не использовал их. Они выступали в качестве декораций.

Прошлым летом Алисон отрезала свои сказочно-рыжие волосы и теперь у нее была прическа эльфа, что сделало её зеленые глаза неестественно большими. Она села в кресло напротив меня. За все годы, что мы знали друг друга, я не могла вспомнить, разговаривали ли мы.

‒ Это неправильно, ‒ сказала она, указывая на ответы, отмеченные мною в тесте. (Вы, возможно, помните, что она была первым учащимся в моем классе.)

Я инстинктивно придвинула планшет поближе к себе. Не хотелось, чтобы меня выгнали за жульничество.

‒ Тебя трудно застать в одиночестве, ‒ прокомментировала Алисон. ‒ Всегда со Скарлет, Гейблом или своей сестрой, или в главном офисе для обыска ‒ они так поступили с тобой, правильно?

Я не ответила.

‒ Что я думаю, ‒ сказала мне Алисон Виллер, ‒ так это то, что иногда причины событий не имеют смысла, потому что они бессмысленны. ‒ Её зеленые глаза разглядывали меня в упор.

Я выключила планшет и положила в сумку.

‒ Я думаю, что Вину и мне следует есть за твоим столом со Скарлет и Гейблом Арсли. Я думаю, мы должны это сделать.

‒ Почему? Так я смогу сидеть поближе к парню, которого любила, и к его новой девушке?

Алисон склонила голову и изучала меня.

‒ Ты это ожидаешь услышать? ‒ произнесла она после паузы.

‒ Да, я так думаю.

Алисон кивнула.

‒ Конечно. Я должна быть очень жестокой.

Я ничего не сказала.

‒ Или я думаю, что всё наладится, если у Вина будут его друзья. Кампания его отца была очень тяжелой, Анни.

Я бы предпочла, чтобы она не называла меня Анни. Я начинала недолюбливать Алисон Вилер по-настоящему.

***

На следующий день я получила четвёрку за тест, и Вин с Алисон присоединились к нашему столику.

Хотя я старалась воспрепятствовать Алисон Вилер, обед с ними стал более оживленным, чем с Гейблом и Скарлет. Скарлет была менее скучной, Гейбл менее угрюмым. Алисон Вилер была странной, но сухой и умной, даже слишком. И Вин, вы знаете о моих к нему чувствах, я исчерпывающе и, вероятно, трогательно расписала эти эмоции. Достаточно сказать, что я стала ближе к Вину с того дня в больнице, и вы могли бы подумать, что это для меня мука, но это не так. Видеть Вина с новой девушкой проще, чем представлять.

Я даже не могла побыть с ним наедине до этой пятницы. Все остальные ушли с обеда пораньше по той или иной причине, и Вин и я остались в одиночестве, разделенные только лотками с лазаньей и корявым деревянным столом.

‒ Я должен идти, ‒ сказал он, но не сдвинулся.

‒ Я тоже, ‒ согласилась я, но я тоже не сдвинулась.

‒ Мы должны... ‒ начал он.

‒ Как… ‒ произнесла я одновременно с ним.

‒ Ты первая, ‒ уступил Вин.

‒ Я хотела спросить о кампании твоего отца, ‒ сказала я.

Вин хмыкнул.

‒ В общем-то, я хотел сказать не это, но раз уж ты спросила, я думаю, отец действует силой. ‒ Он посмотрел мне в глаза. ‒ Ты, наверное, презираешь его.

Мои чувства к Чарльзу Делакруа были почти столь сложными, как и те, что я испытывала к его сыну. В некотором роде я восхищалась отцом Вина. Он был достойным противником. Но с тем же я ненавидела его. Казалось грубым сказать его сыну все как есть. Я решила держать свой рот на замке.

‒ Я хотел бы ненавидеть его, но он мой отец, ‒ сказал Вин. ‒ И я думаю, что несмотря ни на что, он будет очень хорошим окружным прокурором. Кампания...‒ его голос затих.

‒ Да?

‒ Кажется, что они длятся вечно, но это не так, Анни. ‒ Вдруг он потянулся через стол и взял меня за руку, я сразу же потянула её обратно.

‒ Разве друзья не могут держать друг друга за руки? ‒ спросил Вин.

‒ Я думала, ты знаешь, почему я не могу взять тебя за руку.

Я встала и схватила свой поднос. Хлопнула его на конвейерную ленту, которая вела на кухню, и немного соуса попало мне на свитер.

Прозвенел звонок. Как только я покинула кафетерий, то ощутила на своем плече руку. Я обернулась. Это была доктор Лау, мой учитель судебной науки. Она была единственным преподавателем, прошлой весной говорившим о моей оправдании, и не случайно она была единственной, кто радовался моему возвращению.

‒ Аня, ‒ она сказала. ‒ Я бы не поступила так.

‒ Не поступила бы как? ‒ спросила я невинно.

Я пошла на историю двадцать первого века, где мы только начали изучать события, приведшие ко второму запрету. Я была знакома с некоторыми именами, выделенными жирным шрифтом.

ГЛАВА 4

Я УДИВЛЕНА; Я СНОВА УДИВЛЕНА

В пятницу вечером я планировала остаться дома, но Скарлет настояла на том, чтобы я устроила вечеринку с ней и Гейблом.

– Ты ни разу не гуляла с того времени, как вышла из «Свободы», – сказала она  мне, когда мы выходили из школы. – Ты не можешь провести остаток своей жизни дома с Нетти и Имоджен. Мы оденемся и пойдем в одно из наших старых местечек. Как насчет твоего кузена Толстяка?

Мест, куда я хотела пойти, не было, кроме, возможно, «Маленького Египта».

– Или, может быть, ты выберешь «Маленький  Египет»? – спросила Скарлет.

– У Толстяка подходит, –  сказала я.

– Я так и думала, что ты согласишься. Встречай нас в восемь. И, Аня? – сказала она перед тем как уйти. – Не надевай свою школьную форму!

Около семи тридцати я сменила одежду в соответствии с инструкцией Скарлет, а после села на автобус, идущий в центр города.

– Эй, ребенок, – приветствовал меня Толстяк. – Твои друзья в задней комнате.

Толстяк немного потерял в весе с последнего раза, когда я видела его.

– Ты похудел, –  сказала я.

– Бросил сахар, –  сообщил он мне.

– Какао тоже?

– Не, какао никогда, Анни.

– Может быть, нам стоит прекратить называть тебя Толстяком.

– Ха, это было весьма остроумно.

Я прошла в заднюю комнату.

– Сюрприз!

Место было переполнено, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что я знала всех. Скарлет, Гейбл, Нетти, Имоджен, Микки и София Баланчины, мистер Киплинг и его жена, Саймон Грин, Чай Пинтер, а остальные – некоторые мои одноклассники. Даже Алисон Вилер была здесь, хотя она явилась одна.

Как вы уже знаете, я не была поклонницей ни вечеринок-сюрпризов, ни вечеринок в частности. Однако я не могла не оценить сколь много людей пришло меня поддержать. Скарлет подошла и поцеловала меня в щеку.

– Какой лучшей подружкой я бы была, если ты вернулась в Троицу без вечеринки?

Я обошла всех, говоря им спасибо за приход.

– Вин действительно хотел прийти, – прошептала мне на ухо Алисон Вилер.

В задней части комнаты, отдельно от всех остальных, стояли Микки и София Баланчины. Они говорили с кем-то третьим. Как я могла не заметить его раньше?

– Юджи Оно! – воскликнула я,  обнимая его несколько манерно, неуверенная, выглядело ли это достойно и было ли необходимо. Но, хорошо, он спас жизнь моему брату.

Он улыбнулся мне застенчивой улыбкой.

– Что ты здесь делаешь?

– Веду бизнес, конечно, – ответил он.

– Если бы ты ответила на любой мой звонок, ты бы знала это, – упрекнул меня Микки Баланчин.

Юджи Оно посмотрел на меня. Я сказала бы, что он  разочаровался во мне.

– У меня ушло больше времени на разрешение школьной ситуации, чем я рассчитывала, – объяснила я. Произнеся это, я поняла, как жалко прозвучало моё оправдание.

Я повернулась к Юджи Оно. Мне хотелось расспросить о моем брате, но не перед Микки и Софией.

– Сможем ли мы завтра  увидеться в моей квартире?

– Я не знаю, будет ли у меня время, – ответил он. – Я в городе всего лишь на три дня и у меня жесткий график.

– Тогда я могу навестить тебя. Где ты остановился?