Измененная

За весь этот разговор я ни разу не увидела его зубы. Похоже, у него улыбки закончились.

Я прошла следом за Дорис по коридору.

– Надо подобрать тебе чистую одежду, – сказала она. – Встретимся в твоей гостевой комнате.

Она нырнула в какую-то другую дверь, а я пошла дальше, так как примерно запомнила, где находилась отведенная мне комната для гостей. Однако когда я открыла дверь, в комнате стояла другая девушка. Она была примерно одного со мной возраста, но волосы у нее были темные и коротко остриженные. Она переодевалась: на ней уже были цветастые брюки, а топ она прижала к груди, прикрывая лифчик.

– Извини, – сказала я. – Похоже, перепутала комнаты.

Я успела заметить, что комната у нее обставлена точно так же, как моя, только в зеленых тонах. Я закрыла дверь. Следующая комната оказалась моей. В розовых.

Дорис пришла спустя минуту и принесла белые брюки и топ.

– Ты ведь захочешь принять душ. И вот смена одежды. Эту ты носила слишком долго.

– А где мои собственные вещи?

– Ласточка, мы их выбросили, как только ты их сняла. Эти сможешь оставить себе.

– А мой ручной фонарик?

Дорис открыла один из ящиков и достала оттуда фонарик, стараясь держать двумя пальцами.

– Домой тебя проводит Родни. Тратить время на еду не нужно. Ты еще долго не проголодаешься.

– Да? А почему?

– Ты уже поела.

Ужасно странно, что другие знают обо мне больше, чем я сама.

Дорис отвела меня на подземную парковку, в которую был выход из задней части «Лучших целей». Родни стоял рядом с малолитражкой. У него был короткий ежик серебряных волос, а бицепсы казались такими мощными, что грозили разорвать рукава костюма.

Он заметил, что я несу свой фонарик.

– Он тебе не понадобится, – сказал он. – У меня мегапрожектор.

Я все равно надела фонарик на запястье. Было приятно и надежно снова ощущать его на руке.

– Ты за нее отвечаешь, – напомнила ему Дорис. – Привези ее обратно не позже двадцати двух ноль-ноль.

– Хорошо, мэм.

Он открыл мне дверцу машины, и я забралась в салон.

Родни сел за руль. Дорис смотрела, как мы отъезжаем.

На сиденье рядом с собой я обнаружила коробку для продуктов.

– Это твоему брату, – объяснил Родни, махнув в сторону упаковки. – От Дорис.

От коробки приятно пахло.

– М-м!

Он умело влился в поток машин, ехавших по Беверли-Хиллз.

– Она прелесть. Знаю ее уже больше шестидесяти лет. Мы раньше вместе работали в туристической индустрии – когда еще можно было путешествовать. Теперь никто не может выехать из США: другие страны боятся вируса. И сюда никто не хочет приезжать. Мексика – представляешь себе? – построила стену, чтобы американцы не могли пересекать границу!

Я не мешала Родни болтать. Мне было не до историй старичков. Они всегда получались бесконечными, потому что должны были охватить очень много десятилетий. Я могла думать только о том, что увижу тех двух людей, которые мне дороже всего в этом мире.

Из кармашка наручного фонарика я вытащила план Майкла и с его помощью стала выбирать маршрут к нашему новому дому. Когда мы добрались до нужной улицы, я увидела сразу несколько брошенных зданий. Первое оказалось незаконченной стройкой: скелетом, который так никогда и не увидел жизни. То здание, в котором должны были поселиться Майкл и Тайлер, оказалось четвертым по счету. Родни остановил машину перед ним.

Он пошел первым, неся свой мегапрожектор. У меня еще никогда не было телохранителя. Из-за этого я почувствовала себя чуть ли не президентской дочкой. Родни открыл передо мной большую стеклянную дверь.

– Какой этаж? – спросил он, проводя лучом фонаря по вестибюлю.

– Четвертый.

– Нравится ходить по лестницам?

– Четвертый этаж всегда безопаснее. Больше времени, чтобы смыться. – Я включила свой фонарик. – Если мы слышим снизу крики, у нас появляется время. Можно добежать до пожарной лестницы.

Мы поднялись по широкой лестнице на нужный этаж. Родни шел первым, освещая каждый брошенный офис, мимо которого мы проходили. Какая-то фигура вышла в коридор и застыла в его конце, держа большой кусок трубы, словно оружие. Это был Майкл.

– Стойте! – приказал Майкл.

Я осветила себе лицо наручным фонариком.

– Майкл, это я.

Родни вытянул руку, чтобы меня задержать.

– Держись за мной.

Я поднырнула ему под руку.

– Это мой друг.

Я пробежала по коридору. Майкл сохранял свою оборонительную позицию, пока я не оказалась совсем близко.

– Кэлли?

Труба выпала у него из рук и гулко ударилась о пол.

Я кинулась к нему на шею и крепко обняла. Родни подошел ближе, но остановился в нескольких шагах от нас.

– Это Родни, – объяснила я. – Он работает в «Лучших целях».

Родни кивнул настороженно смотрящему на него Майклу.

– Так ты еще не закончила? – спросил Майкл.

Я качнула головой.

– Я здесь всего на пару часов. Как Тайлер?

– Очень по тебе скучает. – Майкл осветил фонариком мои волосы, а потом протянул руку и потрогал одну прядь. – Я тебя не узнал. Ты кажешься совсем другой.

– Другой по-плохому или по-хорошему? – спросила я, пока мы шли с ним к двери.

– Смеешься? Ты просто сказка! – ответил он.

Он привел нас в комнату в самом конце коридора. Пол там был покрыт ковролином, что было очень удачно: ведь теперь у нас не было спальников. Тайлер сидел в углу, ноги у него были накрыты темно-зеленым одеялом.

– Я останусь здесь, – негромко сказал Родни, кивком указывая на стул у двери. Он установил свой фонарь так, чтобы он освещал только его часть комнаты.

Я подошла к Тайлеру и встала рядом с ним на колени. Я попробовала его обнять, но он меня оттолкнул.

– Что у тебя с волосами?

Тайлер направил свой фонарик на меня и скривился.

– Тебе не нравится?

Он всматривался в мое лицо.

– Что они делают с твоим лицом. – Он потянул за мои новые длинные серьги. – Они же опасные!

– То место, где я работаю… меня сделали хорошенькой и нарядили. Тебе не нравится?

– Ты же все равно измажешься. – Он смотрел на меня, как на дурочку. – А это кто?

Он указал на оставшегося в дальней части комнаты Родни.

– Один из тех, с кем я работаю. Он меня подвез. – Я показала Тайлеру коробку с едой. – А еще он дал мне для тебя вот эти вкусности. Еда еще теплая. Понюхай.

– Она воняет!

Он отвернулся.

Я передвинулась так, чтобы опять видеть его лицо.

– Тайлер, я понимаю, что ты злишься на мое отсутствие.

– Тебя не было неделю!

Лицо у него покраснело. Он был готов расплакаться.

– Знаю. Мне и правда жаль.

– Целых семь дней!

Неделя без робособачки, без снимков наших родителей, в незнакомом месте – и без сестры.

– Но разве Майкл о тебе не заботился? Он ведь раздобыл тебе это одеяло! И бутылку для воды. И, похоже, ели вы нормально.

Я посмотрела на Майкла: он привалился к стеллажу, ставшему частью новой крепости. Он сунул руки в карманы джинсов и кивнул.

– Кстати говоря, я пойду и принесу нам всем воды.

Он подмигнул.

Когда он ушел, Тайлер посмотрел на меня.

– Кэлли?

– Да?

– Я рад, что ты вернулась, – прошептал он. Он протянул руку, и я положила пальцы ему на ладошку. – Но волосы у тебя все равно странные.

– Спасибо.

Я наклонилась так, чтобы мы соприкоснулись лбами. Мне ужасно хотелось задержать это мгновение, сохранить нелегко давшееся примирение, но мне необходимо было сказать ему правду.

– Мне очень хотелось бы остаться. Но я здесь всего на пару часов. Мне придется вернуться на работу.

Он выпустил мою руку.

– Почему?

Глаза у него наполнились слезами.

– Потому что я не закончила. – Я обняла его и крепко прижала к себе. – Я попрошу тебя быть молодцом. Ведь когда все закончится, у нас снова появится дом.

Он вцепился в меня.

– Правда? – спросил он срывающимся голосом. – Ты обещаешь?