Солнце-убийца (СИ)

Евгений Сапожинский

СОЛНЦЕ-УБИЙЦА

— Луна? Ну скажи — Луна?

Нет. Это было Солнце. Вопрос о Луне свидетельствовал о пошлой ностальгии. Светало. Беспощадный рассвет намеревался нас убить и это, похоже, ему нравилось. Аркадий провел рукой по лицу, точнее, по бровям, словно пытаясь смахнуть пот. Выданные ему очки остались.

— Знаешь, почему она бывает иногда видна днем?

Я молчал.

Струйки пота стекали с его морды; я догадывался, что еще чуть-чуть — и взойдет. Наступит смерть.

Солнце. Светило, подарившее нам жизнь. Светило, ставшее убийцей.

Трахать робота — не такое уж удовольствие, как вы можете подумать, предки. Мы вынуждены, читая классиков, совокупляться с этими изделиями из кевлара, титана и прочей нержавейки. Женщины почти исчезли. Много лет назад порнографы, предрекающие смерть человечества, глумились (их юмор был плосок), пропагандируя идею, как будет здорово жить без этих дурочек. Что ж. Мало того, что вымерли самки — перед своей гибелью умницы, захватив власть, успели превратить Землю в какое-то подобие Марса, в пустыню без конца и края; дискотеку, в которой командует Ее Величество Тишина. Тускло и тошно, знаете ли, в этой пустыне. Красиво, конечно, спора нет. Но утомляет. Задолго до моего (и Аркадия) рождения была введена цензура; это сыграло роковую роль. Йинские сады, сад на Петроградке — все это не имело никакого значения, планета была угроблена. Они, перед тем, как сдохнуть, изобрели Привод — Привод с заглавной буквы; как это ни странно, им все-таки удалось кое-что сделать. Мы воспользовались этим: Земля была загажена до такой степени, что и вспоминать тошно; рванули, недолго думая, в это интимное местечко. Каньон, на который возлагали столько надежд, оказался просто трещиной на буханке хлеба — нет, не за четырнадцать копеек килограмм; на убогом шарике радиусом в три тысячи триста километров нарисовался довольно-таки странный пейзаж. Колонизация Красной планеты шла ни шатко ни валко — почти без жертв. Постройка пузырей-поселений под куполами двигалась удручающе медленно, как движение электрички, отъезжающей от вокзала. Умирающие остались на Земле — находились горячие головы, выдумывающие безумные проекты экспансии. Все пошло прахом. И вот мы оказались здесь.

Не прошло и полувека, как на нас свалилась новая беда. Солнце, излучая как должно, вдруг поменяло свой спектр. Точнее, расширило. Сначала сместились линии нейтральных металлов. Астрофизики хватались за головы. Затем яйцеголовые обнаружили новый диапазон — который, впрочем, лишь очень приблизительно диагностировался приборами. Техника была бессильна. Против фактов не пойдешь; светило стало убивать. Поначалу никто, конечно, не придавал этому значения. Подумаешь, сдох десяток коров в какой-то Аргентине. А то, что в Африке вымерло две трети населения, слегка обеспокоило лишь антропологов и прочих умников, ну так что ж! Африка — она и есть Африка.

Человечество, как всегда, продолжало заниматься шоппингом и просиживанием штанов перед телевизором. Понятие термоядерного синтеза интересовало разве что школьников, перед которыми маячила контрольная, и бездельников в телешоу. Ученые спохватились и начали вопить, что, мол, нам угрожает опасность. Депеши шли наравне с криминальной хроникой и показом девиц той или иной степени раздетости, а также юнцов и зрелых мужей, пытающихся догнать прекрасный пол хотя бы в этом неблаговидном занятии. Излучение тем временем тоже не дремало, наращивая мощь. Люди стали слепнуть. Производство солнцезащитных очков достигло апогея, никогда не мыслимого. Спустя некоторое время так называемые человеки несколько шухернулись и стали более внимательно относиться к сообщениям. Пошли слухи, один дебильнее другого, вплоть до того, что враги, понимаете ли, разместили на земной орбите экран, который задерживает полезные лучи, а пропускает только вредные. Как же до сих пор плохие лучи не вредили? Их действие, оказывается, компенсировалось лучами полезными. Ну и дальше в том же духе.

Началось так называемое завоевание космоса (вспомнили Брэдбери — поздновато!), космонефы строили сотнями и тысячами; экономика была разрушена сильнее, чем во Вторую Мировую войну в европейских государствах. Систему образования, да и прочие системы, попросту убили, перекрыв воздух. Готовили в основном специалистов, чья работа была тем или иным образом связана с пилотированием и колонизацией. Чокнутые старушенции продолжали сидеть в яслях, причитая, что малюточек становится все меньше. Пятеро? Ну это не так уж плохо. Когда-то были детские садики на пятьдесят, даже — страшно подумать! — на двести детей. Фантастика.

Смерть орудовала своей косой, причем избирательно. Гибли в основном женщины. Защититься от губительного излучения не было никакой возможности. Цивилизация перешла на ночной образ жизни. Это было довольно мозгодробительно для большинства, однако предоставило неограниченные творческие возможности для богемы. Очень быстро, впрочем, богема поняла, что теперь, после потери одного из важнейших признаков отличия от быдла, она сама превратилась в быдло. Возник творческий кризис; впрочем, он мало кого волновал, наступила тихая депрессивная паника. Ракеты! Все силы на постройку ракет! Земля обречена, нужно спасаться в космосе, на спутниках планет-гигантов, на астероидах, орбитальных станциях, на Марсе в конце концов. Невероятная сила магнитоактивности звезды, вкупе с малоизученным диапазоном излучения, убивала. Кое-где начала спирепствовать эпидемия, вызванная птоаминами. Человечество погружалось в хаос; возвращалось средневековье со всеми его прелестями.

Марс был выбран в конце концов базой потому, что давал какую-никакую защиту от взбесившегося Солнца — радиация на этой планете всего вдвое меньше земной, однако этот фактор, по мнению ученых, оказался решающим — уменьшение излучения всего на пятьдесят или около того процентов позволит спастись популяции. Увы, марсианские роддома были заполнены писком лишь новорожденных мальчиков. Попытки зачать и выносить женский плод где-нибудь подальше, на астероидах или лунах Юпитера, кончались фиаско. Представительницы прекрасного пола постепено становились редкостью.

К этому моменту лженаука, будь она проклята, все-таки соорудила приличного секс-робота. Это была, конечно, не надувная кукла двадцатого века, а вполне себе андроид. Пипл неоднократно напрягался: а ведь оно не очень похоже на человека. Является ли самка человека человеком, вопрошали оппоненты в дурных сетях. Троллинг разросся до невообразимых величин: по оценкам Yдекса, это была самая популярная тема за ни много, ни мало семь лет. Мужская часть планеты раскололась на три лагеря: тех, кто относится к псевдоженщинам как к неизбежному злу (большинство), тех, кто был готов бороться за сомнительный приз, вырывая сердце, печень и прочие органы у своих противников, и тех, кто решил тихонько помереть, не выполнив своего долга перед природой. Революция не заставила себя долго ждать: дряни вооружились, была пролита кровь невинных людей.

В конце концов вся эта суета надоела всем, и мы предали Родину, Матушку-Землю — хотя вопрос — ведь есть безумные гипотезы, говорящие о том, что мы родом с Марса. Настало время вернуться, получается так.

Дневной Фобос прочертил траекторию на небе; Аркадию надоело сидеть на убогом пеньке, расположенном перед домом веселых утех. Он готовился к смерти. Очков уже не было; он их каким-то образом умудрился потерять. Это было ошибкой.

Душегуб должен был вот-вот вынырнуть из-за не очень ровного горизонта, могущего вдохновить лишь астрофизика, либо авангардистского поэта. Волна кислорода хлынула в легкие; это был марсианский прилив. Странные дела, откуда кислород, если с водой напряженка. Подобно рыбе, мой друг идиотски глотал воздух. Воздух не был водой, но вел себя подобно ей. Волны бирюзового оттенка в рыжих песках смотрелись довольно-таки странно.

Хотелось голубого. Чего-нибудь голубенького. О синем я молчал. Хотелось чуть фотошопнуть, разбавить эту похабную ржавчину. Нет.