Прогулка по висячему мостику (СИ)

- Валяй!

- Четыре настроения сталкинга – безжалостность, хитрость, терпение и мягкость. Безжалостность не должна быть жестокостью, ловкость – коварством, терпение – безразличием и мягкость – глупостью. Будь безжалостным, но обаятельным. Будь хитрым, но деликатным. Будь терпеливым, но активным. Будь мягким, но смертельно опасным.

- Вот что тебе действительно с блеском сегодня удалось, так это быть активной, обаятельной и смертельно опасной, правда, без деликатности и мягкости, и с львиной долей жестокости.

- Ирочка! Ты его победила – он ни словом не обмолвился о коварстве! – победоносно промурлыкал Лоренц.

- Жень, находись ты в другом настроении, твоя оценка меня оказалась бы совершенно иной.

- Скорее всего… Мир таков, каким мы его воспринимаем… –  задумчиво изрек Женечка

- У меня предложение, – Ира улыбнулась ему, – Попытайся воспринять этот мир из положения лежа. Может быть, он изменится?

- Ты знаешь, это хорошее предложение, – сказал Женечка с легкой улыбкой, подхватил Иру на руки и поднялся в спальню.

- - -

Часа через полтора, после того как Ира на руках у Женечки покинула гостиную, в дверном проеме темной спальни показалась лохматая голова Зива и тихо проурчала:

- Ира…

Ира аккуратно убрала Женечкину руку со своего плеча и тихонько вышла.

- Вы уверены, что Женечка нас здесь не застукает?

- Уверены, – проурчал Зив.

- Слушайте, а почему он так дергается из-за проходов?

- Он дергается не из-за проходов, а из-за нас, – взял слово Лоренц. – Но при этом, он не знает, что именно из-за нас. Духи, хоть им и нельзя полностью доверять, тем не менее, ребята с принципами. Есть соглашение, в соответствии с которым мы можем сообщать, какого типа существо является стражем той или иной сети, но никогда не рассекретим его полностью. Так что твой Женечка знает, что стражем прохода, расположенного у тебя в доме, является животное, но он не знает какое. Скорее всего, он думает, что это гадюка – ну, та черная гадюка. Будет нелишним, если ты поддержишь в нем эту уверенность. Она сможет за себя постоять, да и вряд ли ему удастся до нее добраться, да и делать он этого не станет – предпочтет напрягать духа. Он ведь не в ладах с животными.

- Не знаю, но мне кажется, что в общении с животными у него все в порядке. Вы сами, насколько я заметила, пока не заговорили со мной, очень даже неплохо с ним ладили. Вспомнить хотя бы летний пикник.

- В отношениях-то все в порядке, – задумчиво заурчал Зив. – Он добрый и заботливый. Ира, не в этом дело! Дело в том, что он, как и любой человек, не принимает животных, растений и духов, в расчет. Для него абсолютно все, кто не является людьми, – бесплатное приложение к планете Земля, существующее для удобства его и ему подобных.

- Между прочим, если ты заметила, то в ранг бесплатного приложения он и подавляющее большинство людей возводит.

- Он в меру своих сил, – продолжал Зив, – заботится об этом бесплатном приложении, заботится со всей ответственностью, но…

- Видишь ли, речь идет не о любви к флоре и фауне, и не о природоохранных мерах, хотя это тоже немаловажно и неплохо бы людям задумываться об этом чаще и действовать эффективнее. Сам Женечка много сил отдает заботе об экологии. Но все гораздо серьезнее, чем представляет себе и ваш Greenpeace, и Женечка.

- Мне кажется, я подсознательно улавливаю, о чем вы, но это слишком смутное ощущение, чтобы что-нибудь понять.

- Сейчас, мы просто объясняем тебе причину нашего определенного отношения к Женечке и не более того. А понять и не пытайся. Пока не пытайся. Вот когда придет время, тогда и пытаться не понадобится – все само станет ясным и понятным.

- Хорошо. Не настаиваю. И все-таки, почему Женечку так беспокоит тема проходов?

- Воплощенное в человека относительно постоянное осознание, – начал объяснение Зив, – если ему удается осознать свою суть, рано или поздно селится там, где есть проходы. Притом, как правило, это проходы, стражами которых являются духи. Животные и растения редко открывают свои сети людям и то, как правило, да практически всегда, только по просьбе дружественных духов.

- Женечка, естественно, сразу увидел, что в этом доме есть проход, – продолжил Лоренц. – Но долгое время он не знал, кто является его стражем. И до поры до времени даже не задавался этим вопросом. Ему и в голову не могло прийти, что стражем твоего прохода может оказаться животное. С его точки зрения такое в принципе невозможно.

- Свободы перемещения ему с лихвой хватает, – снова взял слово Зив. – Как ты понимаешь, за две с половиной тысячи лет со многими можно договориться. Так что сетью, которая со временем должна будет оказаться предоставленной тебе, он не особо интересовался. Он и не стал бы ею интересоваться даже тогда, когда ты начала бы ею активно пользоваться.

- Но тут случилось нечто Женечкой непредвиденное и нежданное. А случилось это совершенно банально и прозаично, по совершенно банальной и прозаичной причине: ему осточертело мотаться к тебе на такси, выслушивая каждый раз брюзжания водителя по поводу разбитой дороги.

- И вот тут-то он и обратился к своему стражу с просьбой открыть для него наш проход. Он считал это плевым делом, так как вся сеть ему совершенно ни к чему. В таких случаях загвоздок, как правило, не возникает даже между стражами, которые не испытывают друг к другу дружеских чувств. Его страж, естественно, вступил с нами в переговоры, ну а мы, как ты уже знаешь, выставили свои условия.

- Можно один вопрос?

- Хоть тысячу! – промурлыкал Лоренц, вытягиваясь на диване.

- Вы о страже всегда говорите в единственном числе, но ведь вас двое?

- Мы уже очень давно объединили наши сети в одну и контролируем ее напару. Но если быть точным, то дверь в цоколе – относится к моей сети, – проурчал Зив.

- Ясно, – сказал Ира. – Давайте вернемся к Женечке.

- Давайте, – согласился Зив. – Так вот, когда Женечка услышал о том, что страж этого прохода животное, он не поверил своим ушам. А когда узнал о наших условиях, ему и вовсе поплохело. Он вспомнил о приглашениях, которых к этому моменту было уже два, и ему стало окончательно хреново.

- Теперь он всерьез боится за тебя и еще сильнее боится тебя саму.

- Ох! Как хочется спросить: ну почему? Однако знаю – не скажете.

- Ира, не переживай, твой Женечка хороший, – как бы стараясь подбодрить ее, урчал Зив. – И ты хорошая, и мы хорошие, и тот, кто послал тебе приглашения, тоже хороший. Это люди все разногласия битвой добра со злом объясняют. Воюют, как правило, хорошие с хорошими. Вот то, что они воюют – это воплощение зла, но не они сами. Сейчас главное пойми, что Женечка тебе не враг и мы тоже. И тебе не нужно выбирать с кем идти по жизни, тем более что у тебя своя дорога. Многое в этом огромном Мире невозможно примирить, но это не значит, что война объективно неизбежна. Что бы ни случилось, не давай злу воплощаться и заставлять страдать тебя.

- А других?

- У тебя реально, на всех уровнях реально, есть только ты сама, – ответил ей Зив.

- Разделяй и властвуй! Замечательный лозунг, если понимать его, как: разделяй то, что невозможно примирить и властвуй собой, – посоветовал Лоренц.

- Я, кажется, поняла.

- Что именно? – спросил Зив.

- Сейчас попытаюсь сформулировать… В состоянии войны находятся не люди и другие формы жизни Земли, то есть животные, растения… В состоянии войны их естественные и сверхъестественные сути.

Неравнозначность воплощений в естественном и сверхъестественном смысле абсолютно различна. То есть, в реальной земной жизни: где червяк, а где президент какой-нибудь державы – между ними пропасть. Но не менее глубокая пропасть может быть между ними и в ирреальном, только вот червяк может оказаться богом, а президент – едва переплетенным на миг сгустком нитей.

Этого и не принимают в расчет люди. Обычные об этом и не подозревают. А такие, как Женечка, сознавая, что это так, тем не менее…