Колдолесье (ЛП)

Катион умер два дня спустя. И за это тоже Мордион винил себя. Никто из них не сбежал, но месяц спустя Белли ухитрилась повеситься на трубе в ванной. Властитель Первый обвинил в этом Мордиона и Кессальту, но они ждали, что так и будет. Обвинение стало лишь еще одной печалью на вершине горя.

Малышка велела ему не обращать внимания. Она была уверена, что однажды он освободится. Лучше бы Мордион не верил ей. Его неволя и страдание после этого стали настолько хуже, что он попытался вырвать свое самосознание, однако сумел только упасть на другой ледяной шип. Вайеррэн. Когда он вошел в тот подвал за одеждой, ожидая увидеть только робота, а вместо него обнаружил Вайеррэн, было что-то в ее манере говорить. Что-то в ее энергии и чувстве юмора. Он чувствовал, что они знакомы ему. Почти сразу он уверился, что Вайеррэн – его Малышка. Он жаждал спросить ее. Несколько раз он действительно начинал. Но так и не осмелился. Если бы он спросил, и оказалось бы, что он ошибся, тогда, он знал, Вайеррэн отшатнулась бы от него, как все остальные в Доме Равновесия. Мордион знал, почему его избегали, и причиной было вовсе не то, что он убивал по приказу Властителей, как думали они. Причиной было то, что люди подозревали – и справедливо, – что его обучение сделало его безумцем. В конечном счете, оно для этого предназначалось. А он не мог вынести, чтобы Вайеррэн считала его сумасшедшим, как она будет думать, если он проболтается про свои голоса.

- Я больше не хочу ничего знать! – воскликнул он.

- Я понимаю твои чувства, - заметил Баннус, теперь в форме звездной урны. – Я – то, что земляне назвали бы киборгом. Я был сконструирован четыре тысячи лет назад из полуживых мозгов почившей Десницы Властителей. Пять различных мозгов непросто привести в соответствие или поглотить. Сцепить их вместе и затем сцепить человеческие части с механикой стоило мне почти такой же боли, какую ты испытываешь сейчас. Черпай мужество из того, что я пережил это в здравом рассудке. Потом я, как и ты, много времени провел взаперти, имея возможность действовать лишь как охранник. Если судить по моим чувствам, внутри у тебя всё клокотало от ярости.

- Да. Хуже всего, что меня принудили быть таким почтительным.

- Странно, что ты выделил именно это!

- А попробуй, чтобы тебя тошнило каждый раз, когда ты хочешь посмеяться над кем-нибудь.

- Понимаю. Подозреваю, ты мне не поверишь, но я действительно понимаю. Много веков назад я обещал себе шутку, которую сейчас разыгрываю. Я позволил бы себе сгнить, если бы не смог этого сделать. И опять же как ты, я все еще значительно разочарован. Ты удерживаешься против воли в моем поле. Меня окружает и мною манипулирует Лес.

- Как лес? – искренне удивился Мордион.

- Да, Лес. Лес держит меня в своем поле. В некоторой степени и я держу Лес в своем. Меня поместили в него, и за века два наших поля перемешались. Возможно, я больше чем кто бы то ни было помог Лесу стать живым, но это не меняет того факта, что я нахожусь в его власти.

- Не понимаю.

- Лес, - объяснил Баннус, - является, как все леса в этой стране и, возможно, по всей Земле, частью Великого Леса, который когда-то покрывал эти земли. При малейшем толчке он формирует свое собственное тэта-пространство и снова становится Великим Лесом. Спроси у любого землянина. Он расскажет тебе, как терялся в крошечной рощице. Он тогда мог слышать движение машин на дороге, но дороги не было, в то время как позади него раздавались звуки от ползущего через подлесок громадного зверя. Это Великий Лес. Ты лучше меня управляешься с Лесом, поскольку это магия.

- Ты совсем не можешь его контролировать? – спросил Мордион.

В мелодичном голосе Баннуса появилась нотка горечи:

- Я могу только идти на компромиссы. Смешно. Я способен выхватывать информацию по всей галактике, но не в состоянии общаться с Лесом. У него нет голоса, однако он обладает волей, по меньшей мере столь же сильной, как твоя. Я могу лишь узнать методом проб и ошибок, какие действия он мне позволит. Большинство из того, что здесь произошло, включая твой нынешний облик, соответствует желаниям Леса.