Алла в Стране ЧБ

Кирилл Юрченко

АЛЛА В СТРАНЕ ЧБ

Воображивительная история

для детей и взрослых

***

Всем, кто верит в сказку,

Маленьким и Взрослым,

с пожеланием, несмотря ни на что,

хранить в себе Доброту и Свет.

И пока дети взрослеют,

пусть не забывают о любви к своим старикам,

особенно, если те вдруг начнут впадать в детство.

***

Жизнь сама по себе является самой прекрасной сказкой

(Ганс Христиан Андерсен)

Если вы можете мечтать об этом, вы можете сделать это

(Уолт Дисней)

Вранья вообще не бывает. Все, что выдумано, — возможно.

(Братья Стругацкие)

***

Вступление

С чего обычно начинается сказочная история?

Ну, вот хотя бы, вполне себе привычное:

В старые, стародавние времена, жила была...

Впрочем, стоп!

Времена в нашей воображивительной истории, надо сказать, не такие уж стародавние, а самые что ни на есть современные. Это, во-первых.

Но вот с «во-вторых» не поспоришь.

Действительно — жила-была...

С этого, пожалуй, и начнем.

Жила-была девочка Алла.

В тихом и маленьком городке. Название его вряд ли имеет значение, поскольку таких скромных городков много по всей нашей большой стране, да и в целом мире.

А девочка Алла — единственная. А еще — особенная. Сейчас вы поймете, почему.

Так случилось, что за некоторое время до этой истории, Алла и ее младший брат Борька остались без мамы. Девочка не желала мириться со страшной потерей. И поскольку она относилась к тем детям, у которых невероятно развито воображение, Алла не нашла ничего лучше, как посчитать, что мама никуда не делась и по-прежнему рядом.

Странностей в ее поведении вначале никто не замечал. Но тайное, как известно, рано или поздно, становится явным. Дети и взрослые, которые знали Аллу, отнеслись к ее причудам по-разному. Те, кто не воспринимал девочку всерьез, называли ее «просто выдумщицей». Друзья —редкостной фантазеркой. Те, кто по каким-то причинам недолюбливал Аллу или даже не переносил на дух (были и такие), отзывались о ней нелестно: врушка, лгунья или брехунья. Некоторые даже называли ее чокнутой. Последнее было очень обидным. Но Алла ничего не могла поделать с собой. Она и прежде много сочиняла, воображала и фантазировала — про себя и про других. А теперь в особенности — про свою маму.

Мама не просто жила в ее воображении. Девочка с ней советовалась, и вместе они принимали решения. Делилась с ней радостными, или не очень, событиями. Рассказывала о том, как они дружно живут с папой и маленьким братом, хотя и очень скучают. Нередко можно было застать Аллу за разговорами вслух «ни с кем» — сердобольные соседи тут же докладывали об этом ее отцу, который и без того знал, какие странности водятся за его дочерью.

Конечно, Алла понимала, что ее выдумки огорчают папу, что он переживает за ее душевное состояние и уже не знает, каким докторам показывать дочь (а в их маленьком городке докторов можно было пересчитать по пальцам). Тогда  девочка на время переставала воображать (или только делала вид), но при этом замыкалась в себе и, бывало, плакала без всякого повода.

Но постепенно горе угасает, вот уже Алла станет на год старше, ей будет двенадцать, и теперь она все реже прибегает к такому простому, но сомнительному средству, как выдуманные разговоры с мамой.

И все бы ничего, и все бы шло своим чередом — постепенно Алла смирилась бы с утратой. Если бы не эта история, неожиданно заставившая девочку вновь прибегнуть к спасительному, но, в то же время, такому небезопасному воображению.

Глава 1

С которой начинается эта история, когда в городок, где живет Алла, приходит страшная беда, и привычный мир, как говорят взрослые, «катится в тартарары»...

Эта история случилась, когда в маленький городок, где Алла жила-была, вторглась беда, именуемая коротким и страшным словом — ПОЖАР.

Никто не знал, откуда он пришел. Он будто ворвался с разных сторон и был подхвачен переменчивым весенним ветром, таким сильным, каких давно не было. Как два жестоких злодея, пожар и буйный ветер начали кружить по городу, стягивая его в узел огня, и безжалостно расправляясь со всем, что попадалось на пути.

В то утро Алла была в школе на линейке перед началом летних каникул. Братца Борьку, шести лет, не повела в детский сад, а взяла с собой. Там, в школе, их и застало известие о пожаре. Всем велели оставаться на месте. Алла несколько раз пыталась позвонить отцу, но мобильник не работал — пропала связь.

Вскоре в школе толпами начали собираться спасавшиеся от огня. Учеников младших и средних классов, вместе с Аллой и Борькой отвели в небольшое кирпичное здание по соседству. Когда-то очень давно оно служило какой-то конторой, а теперь стояло заброшенное, и удачно нетронутое пожаром. Там детей встретили их мамы, а также младшие братья и сестры из эвакуированного детского сада.

Аллу с Борькой, как сирот, определили под надзор женщин, в которых девочка узнала своих соседок. Они и рассказали Алле и Борьке, что их дома больше нет. Впрочем, в тот момент девочку больше волновало, где папа, и когда она узнала, что он, вместе с другими мужчинами, помогает бороться с пожаром, сердце немного успокоилось.

Здание, в котором им теперь суждено было провести неопределенное время, подверглось власти запустения. Заброшенным оно стояло несколько лет. Окна маленькие, мутные, будто прокоптившиеся — но не от прошедшего по улице пожара, а сами по себе. Их просто давно никто не мыл, ни снаружи, ни, тем более, изнутри. В некоторых стекла были разбиты и закрыты фанерой или железом.

Семей, лишенных крова, здесь оказалось много. На первом этаже и в подвале для них были расставлены кровати и раскладушки. Создавалось впечатление, что они стояли здесь всегда, как будто нарочно ждали нужного момента, и были точно такими же грязными и прокоптившимися, как само здание и его окна.

Почти все места уже были заняты, поэтому для Аллы и ее брата Борьки нашлось место только в самом дальнем и темном углу подвала возле стены под крохотным и совсем уж мутным окошком, сквозь которое ничего нельзя было разглядеть. Окошко не открывалось, а если бы и удалось это сделать, то оно, наверное, развалилось бы от старости.

Окошко было настолько маленьким, что в его створку могла бы пролезть разве что кошка.

Наверное, это могла бы сделать вязаная кошечка — любимая игрушка Аллы, сделанная когда-то мамиными руками, и с которой девочка всегда ложилась спать. Если конечно, отбросить тот факт, что ее кошка была связана крючком. Вот если бы она была живой!..

«Моя маленькая кошка

прыгнет в окошко...»  — пришло вдруг на ум.

Сам собой родившийся стишок вновь подстегнул воображение Аллы. Оно разыгралось, и девочка даже представила, как ее любимая игрушка снова при ней. Да еще всамделишная, живая!