Пустой мир 3. Короны королей (СИ)

Для этого сейчас надо встретить вернувшегося тристанского барона на причале военного порта. Оккупированный остезейский город, в котором был развернут временный штаб, координирующий действия войск, раскиданных по всему Рейнсвальду, обладал отдельной военной верфью и военным портом у разных защитных куполов. Оба контролировались оккупационными войсками, использовавшими порты для переброски собственных войсковых частей в разных направлениях. Главным из всех в последнее время становилось Розмийское, где передовые части фларских сил уже соединились с остатками королевских войск и пытались сдержать развивавшееся наступление Саальта. Кровопролитные и почти всегда безуспешные сражения изматывали и высасывали резервы из войск союза фларского претендента на престол, но противника удавалось сдерживать на подступах к внутренним территориям Рейнсвальда. И главное, еще держалась столица Розмии, оттягивавшая на себя большую часть вражеских сил.

Граф, раздумывая над этим, направился в военный порт, где, как всегда, кипела работа. Корабли прибывали один за другим, выгружали или забирали войска, снаряжение, технику и вспомогательные контингенты. Длинные причалы, уходившие в пустоту на несколько километров, укрепленные небольшими фортами и удерживаемые в воздухе мощными антигравами, освещались яркими прожекторами, выхватывавшими из темноты борта пристыкованных кораблей. В основном это были небольшие корветы, эсминцы или фрегаты, под более крупные корабли вроде линкоров и супердредноутов эти причалы были не приспособлены. Такие суда оставались на дрейфующих причалах высоко над городом, с земли напоминая длинные серебристые сигары, окруженные небольшими огоньками кораблей групп сопровождения.

Личный поезд, состоящий из двух вагон-салонов и вагона охраны, доставил графа на пристань, где готовились к прибытию корвета тристанского барона. Прибыла бригада инженеров, в сопровождении дроидов-техников, сервисная команда, автопогрузчики с контейнерами попутного груза, солдаты оцепления и встречающего тристанского караула. Продвигаясь в окружении свиты к трапам, уже выставленным у края причала, к которому от шлюза медленно подходил небольшой корвет с символикой Тристана, Дэлай, неожиданно для себя, обнаружил среди встречающих молодого карийского феодала, в сопровождении небольшой свиты тоже прибывшего на встречу с бароном.

— Не ожидал вас здесь увидеть, мой юный друг, — поприветствовал он Квенти, слишком сосредоточившегося на собственных мыслях и не замечавшего фларского феодала, пока тот сам с ним не поздоровался. — Тоже решили встретить нашего друга?

— Господин граф! — молодой барон рассеянно посмотрел на претендента на престол, но тут же спохватился и учтиво поклонился. — Прошу меня простить, я слишком задумался и не увидел вас, обещаю впредь не допускать подобных оплошностей…

— Что вы, в самом деле, — Дэлай только усмехнулся и похлопал мальчишку по плечу. — В наше неспокойное время не стоит слишком сильно зацикливаться на таких мелочах, оставьте их для дворцовых балов. Людям, от чьих решений зависит судьба государства следует уделять время более важным делам, чем… — он сделал неопределенный жест, говорящий о его отношении к этикету. — Как вы считаете?

— Да, господин граф, не смею с вами спорить, — согласно кивнул Квенти, снова вытягиваясь в полный рост, — вы всегда говорите о государственных делах, как о стоящих в приоритете для дворянина, но порой так трудно отказаться от всего остального… человеческого.

— Вы, насколько я понимаю, недовольны моим решением сохранить жизнь Вассарию Гельскому? — Дэлай, встал рядом с ним. — Вы молоды, друг мой, сейчас в вас говорит боль утраты и желание отомстить. Такая сыновняя любовь более чем достойна понимания и уважения. Гибель вашего отца тяжелая утрата для всех нас, я сам молился за его душу, — граф заметил, как побелели губы Квенти. Но позвольте заметить, вы барон и сюзерен, а тем, кто отвечает за жизни стольких людей, не престало ставить свои желания выше общих интересов.

— Мне очень сложно объяснить те чувства, что я испытал когда я снимал тело своего отца с виселицы и сопровождал его до самой усыпальницы, — стараясь подавить дрожь в голосе, ответил Квенти. — Но я никогда не признаю, что есть такие цели, ради которых можно забыть об убийце собственного отца…

— Спасение королевства стоит того? — поинтересовался у него Дэлай, заложив руки за спину, глядя как корвет осторожно приближался к выдвинутым с причала магнитным захватам. — Наш Рейнсвальд стоит того, чтобы на время забыть о личных чувствах?

— Эдвард поклялся отомстить за Изабеллу всему Горситарскому роду… — начал было Квенти, но Делай прервал его одним брошенным жестким взглядом.

— У Эдварда ситуация совершенно иного порядка, — ответил граф, — и пример с него в данном случае брать не стоит. И главное, мой юный друг, хочу вам напомнить, что ради интересов всего королевства тристанский барон отложил исполнение данных им клятв, отлично понимая разницу между долгом и собственными желаниями. Вот в этом стоит следовать его примеру.

— Он лишь отложил месть, но не забыл о ней, — упрямо повторил Квенти, не желая отказываться от своего настроя. — И я тоже принял ваше решение, господин граф, ни словом ни делом не оказывая сопротивления.

— Однако мне не нужны союзники, которые только и ждут повода, чтобы сцепиться друг с другом, — уточнил фларский граф, — Квенти, я прошу вас понять, что Вассарий сейчас с нами не потому, что мне хочется оставить его в живых или каким-либо образом оскорбить ваши клятвы. Сейчас Вассарий нам нужен, а вот после того, как война закончится… — Дэлай пожал плечами. — Я никому не говорил, что собираюсь защищать его вечно.

— Все политики такие? — Квенти усмехнулся, наблюдая, как магнитные захваты медленно подтягивают борт к месту стыковки, завершая последние процедуры с грохотом и оповестительными сигналами сирен. — Говорите не то, что думаете, и делаете не то, что говорите… Герцог Асский сказал мне похожие слова, когда я… — на этом моменте Квенти остановился и судорожно втянул в себя воздух, стараясь успокоиться, — когда я возвращал своего отца домой.

— Вся политика состоит из этого, — Делай даже спорить не стал с подобным определением. — И чем выше вы поднимаетесь в ней, тем с большим количеством лжи вам придется столкнуться. И еще больше придется врать самому. По-другому, видимо, мы вести дела просто не в состоянии. Однако давайте отложим этот разговор до лучших времен и займемся тем, ради чего сюда прибыли.

Фларский граф указал вперед на корабль как раз в тот момент, когда из открывшегося пассажирского люка появился тристанский барон в сопровождении личной охраны и пары адъютантов. Эдвард, придерживая полы плаща, ни на кого не глядя, быстро спускался по трапу, пока вокруг уже начиналась привычная возня техников, инженеров и сервиторов. Только ступив на пристань в окружении встречающего караула, Эдвард, наконец поднял взгляд и увидел приближающихся союзников.

— Господин барон, — с широкой улыбкой приветствовал его Дэлай, раскинув руки в приветственном жесте. — Я очень рад, что вы все-таки решили снова к нам заглянуть, так неожиданно покинув расположение штаба.

— Я тоже рад вас приветствовать, господин граф, — приложив руку к сердцу, поклонился Эдвард, оставаясь все таким же серьезным и даже не улыбнувшись, — Позвольте выразить свою искреннюю благодарность, за то, что нашли время встретить меня, господин граф. И вам, господин барон, я весьма признателен, и рад видеть, — кивнул он Квенти, стоявшему за спиной у графа с серьезным видом.— Однако прошу меня простить, господа, я привез весьма тревожные известия, которые не могут ждать. Поэтому прошу выслушать меня как можно быстрее…

— Нас ждет поезд, мой друг, — кивнул Дэлай, стерев улыбку со своего лица, — он направится сразу в расположение штаба, и там мы можем спокойно обсудить сложившее положение. Насколько я понимаю, ваши сведения связаны с ходом военных действий?

— Именно, — кивнул Эдвард, занимая место по правую руку от графа, Квенти как младший отступил немного назад; они быстро шли вдоль причала в сопровождении охраны к станции магнитной железной дороги, где ждал поезд, на котором Дэлай прибыл в порт. Рабочие и служащие торопились освободить им дорогу, а у входа на станцию уже стоял караул до самых дверей вагона, где кроме нескольких сопровождающих из свиты фларского феодала никого больше не было.