Одна на двоих жизнь (СИ)

- Я буду тебя видеть и слышать, Дан, - говорит он, видимо, надеясь меня ободрить, - если суморф проявит агрессию, стреляй без заминки.

- Да понял я, - отзываюсь, лихорадочно соображая, что буду делать, когда войду в бокс.

- Попробуй отвлечь ее, Дан, - звучит в левом ухе голос мисс Гарден, - заговори с ней, только спокойно, без адреналина. Скажи, что не желаешь ей зла, что мы не намерены причинять…

- Рэндел, открывай дверь! – обрываю я вдохновенный монолог Бэтти.

Сразу становится тихо, слышен мягкий шелест кулеров в компьютерной установке. Рэндел нажимает несколько кнопок, и мониторы разом загораются. Я успеваю заметить в ослепительной белизне бокса свернувшуюся на мягкой тахте фигуру суморфа. Майор проводит ключом по прорези замка и отодвигает бронированную дверь ровно настолько, чтобы я мог боком просочиться внутрь камеры. За моей спиной броня снова задвигается, и я оказываюсь наедине с самым непредсказуемым и смертоносным существом перекрестка.

Суморф лежит, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Я замираю, ожидая хоть какой-то реакции на мое появление, не заметить меня нелюдь не может – ее анализаторы гораздо чувствительнее человеческих. Но суморфка упорно притворяется спящей, так тигр, притаившись в кустах, поджидает у водопоя беспечную косулю.

Я не спешу приблизиться, наблюдаю за ней некоторое время. Морфоид вне трансформы мало отличается от человека. Помню, впервые увидев нелюдь, был поражен хрупкой красотой этого существа. Морфоиды похожи на девушек-подростков, тонких в кости, с маленькими грудками и узкими бедрами, на треугольных лицах большие чуть раскосые глаза, алый или красно-оранжевый цвет радужек обычно маскируется линзами. Суморфы отличаются от своих кровососущих сестер лишь строением скелета, который изрядно деформирует направленное излучение. Но у спящей нелюди та же полудетская мордочка, маленький нос с приподнятыми ноздрями, бледные губы.

Вспомнив, что на полную трансформу у морфоидов уходит около двух минут, приближаюсь к пойманной твари почти без опаски. Пол мягко пружинит под ногами, стены, похоже, сделаны из того же мягкого материала.

- Эй, ты! Просыпайся! – громко зову я суморфку. Мисс Гарден ворчит в ухо, что я грубиян и надо поласковее.

Нелюдь приподнимается на локте, дергает головой, стряхивая сон, я чувствую, что она узнала меня. Садится на тахте, выражение лица сонное и растерянное, будто у потерявшегося ребенка.

- Это ты меня поймал, - утвердительно говорит она, голос немного с хрипотцой, но имперский на уровне, даже без акцента.

Киваю, несколько обескураженный таким ее поведением. Привык считать этих тварей диким зверьем, так легче их убивать. Да и они – убивают нас, как самые настоящие хищники.

- Зачем? – спрашивает нелюдь. Поводит плечами, будто затекли, сильно сутулится и стремится казаться как можно меньше. В ней есть что-то беззащитное, котеночье, несмотря на заключенную внутри силу.

- Суморфы вне закона, согласно международному Нарголльскому соглашению ваша раса подлежит тотальному истреблению.

Бог мой, что я болтаю! Бэтти наверху, наверное, уже бьется в истерике.

В выпуклых алых с черной прорезью глазах мелькает что-то донельзя человеческое. Тварь стискивает ладонями коленки.

- Спасибо.

- За что? – оторопев, спрашиваю я.

- Что не истребил.

Вот оно как. В наушнике крякнул Рэндел, прокашлялся:

- Молодец, Дан! Продолжай в том же духе.

Легко ему говорить! Я лихорадочно пытаюсь придумать, что говорить дальше, суморфка сидит предо мной, положив руки на колени, как примерная школьница.

- Как тебя зовут? – спрашиваю я, не отрывая взгляда от ее рук с удлиненными ногтями, на среднем пальце левой руки неброское колечко. Странно, что раздев захваченную тварь догола – сейчас на ней белая просторная пижама – яйцеголовые не сняли с нее бижутерию. Вон и серьги-жемчужинки в ушах.

- Раньше меня звали Лавандой, а потом 006, - грустно объявила она.

- Вот как? Номер присвоили? А сколько вас всего было, кто с номерами?

Взгляд нелюди бегает из стороны в сторону.

- Много, - нехотя отвечает она, - но не все вернулись. Я – вернулась, и мне дали номер.

- Откуда вернулась? – осторожно спрашиваю я.

Суморф снизу вверх глядит на меня, глаза влажно блестят.

- Садись, - предлагает тварь и чуть двигается на тахте.

Я присаживаюсь на корточки перед ней, игнорируя место рядом. От близости суморфа мне не по себе. Не могу понять, что меня беспокоит. Ведь действительно, редкая удача, что она вообще говорит со мной, так почему поджилки мелко дрожат от подспудной тревоги.

- Это далеко, там ночь долгая, а день – нет.

- Там холодно?

Нелюдь качает головой.

- Шумно, постоянно шум, голова … - она показывает руками, как кружится голова, лицо при этом страдающее. Как бы она не сорвалась от неприятных воспоминаний.

- Хорошо, понял. Но как ты в метро оказалась?

- Не знаю. Пришла.

- Зачем?

Лаванда усиленно думает, закатив страшные кровавые глаза. Волосы черными клоками топорщатся в стороны.

- Не помню, я что-то должна была сделать, но не знаю, что.

Похоже на гипноз. Не только морфоиды владеют спонтанным гипнозом, нашелся тот, кто сумел применить к нелюдям их же оружие.

Лаванда вдруг протягивает руку, я не успеваю отскочить, и она касается меня теплыми пальцами. От прикосновения по руке бегут мурашки, я поспешно отдергиваю руку, подношу к глазам – на ладони взбухает крохотная капелька крови.

Стены плывут волнами перед глазами, мне кажется, мы с суморфом вдвоем в лодке среди бурного белого моря, сейчас нас затянет в ослепительный водоворот. Я медленно отступаю от сидящей нелюди, она не делает попыток остановить меня, догнать, трансформа не наступает, но сердце сжимается от ледяного, парализующего страха.

- Рэндел, - сдавлено шепчу я онемевшими губами, - выпусти меня.

- В чем дело, Райт?

- Открой дверь! – задыхаясь от темного душного ужаса, прошу я.

Упираюсь спиной в дверь, бессильно приваливаясь к неровной бронированной поверхности, все вокруг кружится, и зловещая фигура суморфа дергается перед глазами, то отдаляясь, то приближаясь так, что я вижу черные провалы кошачьих зрачков.

- Открывай, мать твою! – ору я. И в этот миг все проясняется.

Я снова чувствую силу в руках и ногах, от приступа неожиданной паники остается только ускоренное сердцебиение. Но тут суморф в один прыжок минует бокс. Трансформа происходит мгновенно, как в фильме ужасов: кожа сереет, ротовая щель раздвигается, выпуская на волю длинный язык и два ряда акульих зубов, одновременно просыпается могучая сила – меня буквально выкручивает судорога.

От резкой боли я на миг теряю ориентацию, пальцы цепляются за выступы двери, главное сейчас остаться на ногах, переждать секунду-две, притерпеться к боли. Лаванда прыгает на меня, сильные пальцы нелюди сжимают горло, а я еще не успел справиться с последствиями излучения.

- Райт, стреляй! – кричит в наушник Рэндел. – Держись, я открываю!

Скрученная судорогой рука с неимоверным трудом тянется к «глоку», выстрел громыхает, второй, третий – пули в упор легко прошивают тело суморфа. Отпихиваю ослабевшую тварь, она падает, но будто пружинит на мягком полу и, окровавленная, вновь бросается на меня. Я слышу гудение двери, Рэндел в нетерпении налегает снаружи. Мой кулак крошит скулу нелюди, от ее воя, крика мисс Гарден в наушнике, грохота собственного сердца закладывает уши. Отталкиваю суморфа и кидаюсь в проем. Взрыв настигает меня уже в аппаратной.

Глава 8

Наверное, только это меня и спасло. Хоть я порядочно задолбал своего ангела-хранителя, сработал он неплохо. Меня вторично контузило, руки и лицо изрезало осколками пластика от мониторов, но тут я на ангела не в обиде. Окровавленное лицо Рэндела склонилось ко мне, с усов маленького майора капала кровь, он пытался жестами что-то объяснить, я помотал головой, что не понимаю. От малейшего движения в висках стреляло болью. Больно было дышать – кололо левый бок. Чтоб вам, суки! – подумал я о Рагварне и Бэтти прежде, чем потерять сознание.