Эннера (СИ)

Он полусидел на кровати, опираясь спиной на мягкое изголовье, крепко прижимал её к себе. Мира не видела его лица, но была уверена — Ллэр тоже довольно улыбается, только чуть сдержаннее. А она не собиралась сдерживать эмоции. Да и бесполезно — ничего бы не вышло, потому что сейчас она для Ллэра, как открытая книга. Каждое биение сердца, каждое движение, каждая мысль, каждое желание, каждое ощущение — всё доступно. Хочешь узнать — окунись, почувствуй. Ей нечего скрывать.

Свечи давно погасли. Через два овальных окна напротив постели струился призрачный лунный свет, превращая темноту в приятный полумрак. Их кожа тоже всё ещё светилась, хоть не так ярко, как пару минут назад.

— Знаешь, я безумно тебя люблю, — прошептала Мира, перехватывая руку Ллэра и сцепляя свои пальцы с его в замок. — Наверное за это придется дорого заплатить. Но я готова. Теперь готова.

Он только крепче обнял её, мягко коснулся губами виска. Ничего не сказал, но Мира вдруг почувствовала легкое покалывание, а потом тепло. Мягкое, обволакивающее, ласковое, проникающее в каждую клеточку. А по-другому он бы и не смог сказать.

Бесконечно долго они просто лежали в полном молчании, наслаждаясь близостью друг друга. Бесконечно долго Мира никак не могла решиться прервать это чудесное молчание. Бесконечно долго обдумывала, как правильно сказать то, в чём необходимо признаться.

— Знаешь… Тогда у Алэя в комнате я жутко злилась… Это даже не злость была, а какая-то ярость. Необъяснимая. На него, на Роми, на всех атради. Не получалось контролировать, успокоиться. Как захлестнуло и… Мне не просто хотелось убить его, — она повернулась к Ллэру, виновато опустила глаза. Тише продолжила: — Я даже попыталась… Но потом что-то случилось и захотелось сделать совсем другое. Помочь, спасти, избавить Алэя от боли. Я вдруг поняла, как… и… Это ничего не меняет. Я всё равно сначала хотела убить… — она подняла голову, встречаясь с ним взглядом. — Я много об этом думала, и знаешь… Я не ищу оправданий, но мне почему-то кажется, что та ярость, гнев — не моё… Это из-за Теней. И потом то, что случилось у Самара. Там было что-то странное, я не знаю что, но чувствую, как будто меня специально туда швырнуло. Может, если я смогу узнать, кто или что, это как-то поможет спасти Тмиор?

Ллэр сел ровнее, и Мире пришлось высвободиться, тоже устроиться как-то иначе. Может, и к лучшему, иначе никак не получалось настроиться действительно на серьёзный лад. Нет, нет, но соскальзывала в ощущения, не оставляющие места мыслям.

— Мы ни фига так и не узнали об этих Тенях. Такого, чтобы наверняка, — он покусал губу. — Роми знает кое-что, но оно не вписывается в то, что произошло… не совсем вписывается. Ты можешь быть права. Потому что… Я вообще не понимаю, какого ты там оказалась, кроме как целенаправленно убрать Самара. Да ещё и от Алэя.

— Может, и целенаправленно. Я вряд ли смогу объяснить. Но одно совершенно точно, — она пристально посмотрела ему в глаза. — Я понятия не имела о существовании Самара. Ни кто он, ни что, ни где, ни что вообще есть такой… Ты же мне веришь?

— Конечно, я тебе верю, — он усмехнулся. — Ты сомневаешься?

— Нет, я просто хочу это слышать.

— Я верю тебе… И… что бы там ни было, ты не должна испытывать угрызений совести из-за того, что хотела и пыталась убить Алэя. Не потому, что в тебе были Тени, и ты вряд ли отвечала за свои поступки. Подозреваю, он внёс посильную лепту в то, чтобы подтолкнуть тебя к этому, а?

— Не настолько, он всё-таки твой отец, — улыбнулась Мира. — Но ты сам согласился, что я не имею права судить, так что… — она пожала плечами. Стала серьёзной. — Ты, конечно же, скажешь, что я ничего не понимаю. И будешь прав, но! Я уверена, что Тени — ключ к тому, что случилось. Не только с Самаром.

— Я скажу, что я тоже ничего не понимаю, — невесело улыбнулся Ллэр. — Я вернулся туда… Исследовал каждый миллиметр места, где раньше стояла деревянная халабуда Самара. Каждую щепку, что не унесло ветром. И единственное, что там сейчас есть — выход в подземные пещеры. Может быть, Тени явились туда убить Самара, потому что только так можно было распечатать вход в пещеры, но мне кажется сомнительным. То шоу, что Тени устроили нам… Роми говорила, если переложить изменения температуры воздуха на ноты, получится мелодия. Я не чувствовал ничего подобного. Чёрт, не знаю. Что помнишь ты о Тенях?

— Я не помню почти ничего, но… Мне кажется, ты можешь узнать, что именно я не помню, — она придвинулась ближе, сжала пальцами его ладонь. — Не знаю, насколько получится, но мы ведь можем попробовать?

— Предлагаешь, чтобы я влез к тебе в голову, как ты — к Роми?

— Интересно, откуда ты знаешь, как именно я влезла в голову к Роми, а? — обиженно хмыкнула Мира. Выпустила его руку, развернулась спиной, собираясь соскочить с кровати, чтобы одеться. — Забудь, я ничего не предлагаю.

— Ты… — Он схватил её за руку, удержал, потом потянулся за ней. — Ты чего?..

— Ничего, — буркнула Мира, но не вырвалась. Обернулась, хмуро взглянула на лежащего на боку Ллэра. — Можешь не упоминать Роми в каждом втором предложении хотя бы? А то начинает казаться, что ты Тмиор только ради неё спасаешь.

Ллэр ухмылялся.

— Адан между прочим тоже в курсе, как ты по головам шарилась.

— Адан, между прочим, в курсе много чего, о чём ты не в курсе, — парировала Мира.

Его улыбка стала ещё шире.

— Да, и о чём же?

Она разозлилась, теперь уже на себя, потому что ведётся, как маленькая глупая девчонка. Весело ему, конечно… А она зачем-то ревнует, хотя дала слово, что не будет. И вообще…

— Ты хочешь попробовать или нет? — вместо ответа спросила Мира, уставившись в окно на лунную дорожку.

Ллэр завозился позади. Сел, обнял её со спины. Шепнул в самое ухо:

— Мне весело, потому что я не умею по-другому. Прости, — мягко коснулся губами её виска, пальцами — шеи. — Но не вспоминать Роми не выйдет. Её было слишком много в моей жизни и будет слишком много в твоей, раз уж мы пытаемся удержать Тмиор…

— Знаю, — так же шёпотом ответила она. Злость куда-то испарилась, уступая место нежности и… страху. Неизвестно, что может увидеть Ллэр в её памяти. Тем более неизвестно, к чему это приведёт. Но отступать не собиралась. — Ты готов?

— Готов… — Он перебрался вперед, устроился поудобнее напротив. Обхватил её лицо ладонями. — А ты? Ты тоже можешь ненароком зацепить что-нибудь из моей памяти. Что тебе не понравится.

— Обещаю не устраивать истерик и сцен ревности, — она взялась обеими руками за его запястья, сжала. — Но всё равно постарайся показывать поменьше.

— Уже начинаю возводить блоки на всё несущественное, — улыбнулся он.

Мира не ответила. Усмехнулась, подумав, каким нелепым кажется теперь обычное желание всех влюблённых знать друг о друге всё. Она не хотела. Так или иначе за плечами у Ллэра столетия, впереди — бесконечно много лет. Он будет жить, совершать ошибки, исправлять их, опять ошибаться, наслаждаться, страдать, расставаться, прощать, забывать, снова влюбляться и так по кругу. А у неё — ничтожно мало времени, когда тратить драгоценные минуты на ревность к прошлому — непозволительная глупость. Сегодня Ллэр с ней. Это главное. И поэтому она должна избавиться от всех сомнений, страхов, неуверенности. Их с Ллэром завтра — слишком зыбкое, чтобы ссориться из-за их вчера.

Больница никогда не нравилась Мире. Здесь давили стены. Дышать трудно, воздух пропитан стерильностью, если она вообще может чем-то пахнуть, множество непонятных приборов и пугающих роботов. Только почему-то сейчас она сидит в удобном кресле и терпеливо дожидается кого-то. Стены уже не давят, запах не раздражает, яркий свет не режет глаза.

— Знакомое место, — шепчет голос Ллэра, его самого не видно, но незримое присутствие ощущается. Наверное точно так же чувствовала её тогда Роми. Свидетель…

И сразу становится спокойней.

Мира вспоминает, зачем она здесь. Уверенней оглядывается и только сейчас замечает в конце длинного, пустого коридора Таль.