Проект Каин. Адам (СИ)

— Спокойней, парень, спокойней, — Николай поднял руки, показывая, что в них ничего нет. — Мы помогли вам. У вас там все в порядке?

— Стоять! — завопил пацаненок. Похоже, он даже и не услышал, о чем говорил Николай. Максим только повернул голову, глядя на него, но не решаясь встать с корточек, боясь, как бы это не спровоцировало мальчишку нажать на курок.

«Ох, великолепная ситуация, — подумал он. — Стоило помочь и в награду есть немалая вероятность получить металлическую безделушку. Только не такую, которой награждали короли своих рыцарей, а поскромнее в плане ценности. И диаметром эта награда будет 7.62 миллиметра».

Максим уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но тут сзади к солдату подошел кто-то и положил руку на плечо, успокаивая.

— Опусти оружие. Ты все сделал хорошо, но они не те, — говоривший посмотрел на Николая, ища подтверждения своим словам.

— Конечно не те, — поспешно ответил Николай. — Мы помогли вам… как могли.

Он смущенно замолк, потому что сам-то ничего и не сделал — если честно, то он был слишком ошарашен всем тем, что происходило на его глазах. Ошарашен и более чем испуган. Поэтому когда Аня побежала на помощь к Максиму, он только беспомощно тащился следом, и в его душе страх боролся со стыдом. «Хорошо, что все кончилось раньше, чем я драпанул оттуда со всех ног», — подумал он. По лицу катился пот, но он не решался вытереть его.

— Вот видишь, Клементьев, — лысый сержант посмотрел на солдата. — Опусти оружие.

Клементьев быстро посмотрел на сержанта, потом снова перевел взгляд на троих людей, замерших перед ним. Из его глаз неожиданно покатились слезы, и он беспомощно опустил оружие (автомат тотчас мягко подхватил сержант), сел на землю и заревел.

— М-да, — только и смог выдавить Николай. Он опустил руки и растерянно, не зная, что делать, посмотрел на своих спутников, которые не менее изумленно смотрели на ревущего белугой солдата.

Неожиданно Аня пошла к нему, не глядя, сунула Коле в руки погнутую лыжную палку и присела рядом с плачущим мальчишкой. На ее лице застыло выражение жалости и изумления, она осторожно, словно солдат был диким животным, обняла его и стала гладить по голове.

Сержант стоял над тем самым здоровым мужиком, который как медведь пытался задавить Максима своими «дружескими» объятиями. В густых сумерках было видно, как из сломанного носа здоровяка течет струйкой кровь.

— Неплохо. Это ты его так? — сержант посмотрел на привалившегося к борту грузовика Максима.

Парень покачал головой и, поморщившись от боли в горле, ответил:

— А… кхек… Аня, — он закашлялся, сплюнул.

— Кто бы мог подумать, — военный покачал головой.

Подошел Николай. На его узком лице был явно написан страх.

— Сержант, мне кажется, лучше убраться отсюда побыстрей. Ни вы, ни я не знаем, может в данный момент сюда идут еще эти… — он замялся, — придурки.

— Черт, верно, — сержант подошел к двери и открыл ее. — За…бись… Варнаков! Слышишь меня?

Ему никто не ответил, сержант, еще раз матюгнувшись, полез в кабину. Максим подошел поближе и заглянул внутрь. Солдат был без сознания, его тело удерживалось только ремнями безопасности, благодаря чему он остался жив в момент удара о стену. Сержант пытался перелезть через него, чтобы отстегнуть ремень. Наконец ему это удалось, и водитель безвольным кульком упал на сиденье пассажира. Сержант, пыхтя, выбрался из кабины.

— Помоги, — бросил он Максу и потянул солдата за ноги.

Вместе они кое-как вытащили паренька и устроили его около переднего колеса. Максим склонился над ним, чтобы проверить пульс — сердце билось глубоко и ровно. Похоже, солдатик просто перетрухал настолько, что отрубился.

— Что тут у нас… Сейчас глянем… — сержант забрался на водительское сиденье, наклонился, повернул ключ зажигания.

Мотор кашлянул, закряхтел, но не завелся.

— Так, так, что ж ты, а… — военный снова повернул ключ зажигания.

Двигатель снова кашлянул, неожиданно рыкнул, заведясь, а потом снова заглох. Максим тревожно посмотрел на почти черное небо, затянутое облаками: стремительно темнело, но хуже всего было чувство, будто за ним кто-то наблюдает.

Тем временем сержант, пыхтя, вылез из кабины, подошел к капоту и открыл его. Матюгнулся себе под нос, что-то пробормотал, чихнул. Через минуту выглянул из-за поднятой крышки и обратился к мужчинам:

— Ну-ка, попробуйте кто-нибудь, крутаните.

Николай послушно залез в кабину и повернул ключ зажигания. Грузовик затрясся, движок запыхтел, а потом вдруг с ревом завелся. Максим чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности.

— Так, все в машину, — скомандовал сержант. Он тревожно огляделся, и у Максима мелькнула мысль, что не он один ощущает присутствие кого-то или чего-то, пристально наблюдающего за ними.

Сержант наклонился над так и не пришедшим в себя Варнаковым, подхватил его под мышки и, охнув, поднял на ноги. Максим схватил безвольное тело солдата под вторую руку, помогая сержанту. Тот повернул к нему свое круглое лицо, и Максим с нарастающей тревогой понял, что уже едва различает его в сгущающейся темноте.

— Потащили, — пропыхтел сержант.

Они быстренько отнесли солдата к кузову, где уже сидели Клементьев с Аней, и те помогли поднять потерявшего сознание паренька в машину.

— Залазь, — сержант кивнул на темный зев кузова.

Максим посмотрел на него.

— Нам надо идти в… — начала он.

— Никуда вам не надо сейчас идти, — неожиданно зло прервал его военный. Максим прищурился, но ничего не сказал — да сержант бы ему этого и не дал.

— Залазь, парень. Я вижу, что ты не полный идиот, как, впрочем, и я. Вы собирались выйти из города? Дык поверь мне, хрен бы у вас это вышло, если только не додумаетесь переплыть реку, а это сейчас равносильно самоубийству. Либо бы потонули — река как сбесилась из-за всех этих дождей — либо бы вас сцапал кто-нибудь из этих красавцев, — он кивнул на раскиданные вокруг тела, — и поверь мне, не знаю, что выбрать, если дадут выбирать. Влезай в кузов, я отвезу вас туда, где безопасно.

— И где же сейчас безопасно?

Сержант посмотрел на него, словно думая, что Макс шутит.

— Мы едем на базу. Возвращаемся… — он пожевал губами, — с удачного задания, скажем так.

Максим молча смотрел на него.

— Мальчик, послушай, я знаю, что говорю. Поверь мне, лучше вам будет ехать с нами. Маслов отдал приказ принимать всех беженцев. Город разрушен практически полностью, в других местах не намного лучше… — он замолчал, снова с тревогой огляделся, словно ожидая увидеть приближающихся психов.

— Давай, Макс, — Аня с тревогой смотрела на них. Она протянула руку. — Нам надо ехать отсюда. Мне здесь не нравится.

Максим посмотрел на нее, потом снова обернулся к сержанту. Вдруг ему показалось, что он услышал чей-то смешок. Макс бросил быстрый взгляд на угол дома прямо напротив него, но ничего не увидел кроме густой тени. Впрочем, ему стало неуютно, ощущение, что за ним наблюдают, усилилось.

— Мне надо в Челябинск, сержант. К матери. Понимаете?

— Я все понимаю сынок, — он кивнул на кузов. — Забирайся в машину, и мы поедем. Кстати, тебе вдвойне повезло — наша база на востоке, около Лососево. Считай, докину тебя до трассы — а там дуй куда хочешь.

Сержант подмигнул ему в темноте. Максим молчал, раздумывая.

— Макс?

Он не обратил на нее внимания.

— Сержант, вы обещаете, что высадите нас, не доезжая до базы?

Военный несколько секунд смотрел на него, а потом сказал:

— Черт с тобой, парень. Не знаю, чего я с вами вожусь — мог бы убраться отсюда сразу же и не убалтывать тебя, как какую-то девку, — он сплюнул в темноту. — Высажу я вас, если еще будет такое желание. Перед поворотом к части высажу. Доволен?

Максим кивнул, схватился за края кузова и рывком влез в него. Сержант покачал головой, словно бы недоумевая, какого, действительно, лешего, он стоял тут и спорил, снова сплюнул и рысцой помчался к открытой двери грузовика, из которой уже выглядывал Николай. Не очень-то деликатно оттолкнув его в сторону, сержант забрался в кабину, погонял мотор вхолостую и осторожно, неторопливо стал отъезжать от стены. Завершив эту кропотливую операцию, он по возможности быстро развернул машину и, включив фару (именно фару: вторая оказалась разбита вдребезги), поехал прочь от места, где произошла стычка.