Эннера (СИ)

Синий коридор первого этажа, куда выходили столовая и кладовая, закончился быстро, но не лестницей, к которой была готова Роми, а узким проходом в коридор бежевый. Жилой. Старшего крыла.

Она замерла, уставившись на невысокий порожек. Будто здесь должна быть дверь, но её сняли с петель, и петли сняли, и косяки дверные тоже вырвали, а стены отшлифовали. Но неправильное ощущение наличия двери осталось.

Кажется, стоило не только воздерживаться от использования способностей. Возможно, не стоило даже в Замок возвращаться. Вдруг многомерное чудовище взбеленится, как море Истока? Пока всё обходилось, но! Сначала они лёгкостью вышли на столовую, потом тут же отыскали кладовую. Если теперь так же быстро доберутся в комнату… Замок никогда не был настолько благосклонен к чужакам. Или Мира перестала быть для него таковой?

Роми вздохнула, пропустила её вперёд, поспешно шагнула следом. Оглянулась. Проход за спиной исчез, будто никогда и не существовал. А искомая дверь оказалась первой по коридору. В этот момент Роми чётко поняла, что беспокойство перерастает в то, что обычные люди назвали бы паранойей.

— Ты одна живёшь? — спросила Мира, когда Роми посторонилась, приглашая войти.

Чуть было не спросила — с кем же? Проговорила с улыбкой:

— Чувствуй себя как дома, — она прошлась по комнате, поставила бутылки на низкий круглый столик. Хотела пойти сразу за бокалами, но остановилась на полушаге. — Я… Мы очень редко живём с кем-то. Мы… — Атради считали себя одной большой семьёй. Роми всегда казалось, что при этом все они — одиночки, хоть и не одиноки. Чувство одиночества никогда не посещало её. Она не понимала, что это. То самое, тоскливое одиночество, которое граничит со страхом и болью. Которого так боятся люди. Быть самому по себе для каждого атради так же естественно, как не задумываться о том, что такое конец. — Пары, конечно, возникают. Вот взять к примеру, того же Маррена. Я говорила тогда, в Плеши, что с вечеринки… Ты садись, что ли… Или сейчас… погоди.

К дивану прилагались еще четыре невысоких квадратных пуфа. Как раз таких, чтоб можно было с удобством устроиться, полулежа, вокруг столика. Вот их она и выволокла из шкафа в спальне.

— Прикольно, — Мира подвинула один себе, оглядела. Потом плюхнулась на него с размаху. Сменила позу, устраиваясь поудобнее. — Класс! В нём же даже спать можно… А там что? — она кивнула на дверь с левой от дивана стороны, настороженно посмотрела на Роми. — Если что-то не трогать, куда-то не ходить, лучше скажи сразу.

— Там тоже комната… Есть кровать, — Роми уставилась на дверь и вдруг поняла, что до сегодняшнего дня не задумывалась, на фига ей нужна ещё одна спальня. Гостей, которые бы там останавливались, у неё не бывало. Или она что-то забыла?.. — Туда тоже можно. Да везде можно, нигде током не ударит. Камин вот… лучше не зажигать. Я не помню, когда последний раз им пользовалась, — она достала бокалы, откупорила бутылку, разлила вино, и только тогда устроилась на соседнем пуфе. Запрокинула на несколько секунд голову, блаженно закрыла глаза. — Спать на них неудобно, шея будет болеть. А вот так…

— У меня не будет. Видела бы ты, на чем мне приходилось спать, — хмыкнула Мира, еще раз огляделась. — А зачем вам всем такие хоромы, если вы по одному живёте?

— А почему нет? — Роми сделала глоток, тёмно-зелёная жидкость приятно согрела желудок. — Зачем ютиться в норках, если есть возможность занять целый дворец?.. Да и не все живут по одному… Вот я начала говорить, Маррен. Решил жениться. Серьёзно так решил. Девушку нашёл. Не атради, но из тех, кто знает почти все, — она хмыкнула. — Привёл её знакомиться с родней. Потом удерёт с ней в её мир. Здесь ей не жить — солнце не позволит. Переберётся, значит, поживут лет пять как есть, потом усыновят ребёнка, или девушка забеременеет искусственно. Потом… — Лицо мелкой блондинистой мыши в цветастом платье вспоминалось с трудом, да и название мира, откуда суженая Маррена родом, тоже никак не удавалось выудить из памяти. Помнила только, что там никого не удивит вечная молодость одного из супругов. Значит, лет максимум через пятьдесят Маррен вернется. — Потом рано или поздно всё начнется сначала.

Они женились и расставались, не женились, жили вместе, жили порознь. В соседних комнатах гигантского замка, который, словно живое существо тоже начинал что-то понимать, и радушно выводил двери новоявленной пары в коридор рядом. Через сто, двести, триста лет сходились снова, будто в первый раз. Или убегали в какой-нибудь мир, чтобы раз в день-два, втайне от своей семьи или открыто — вместо работы — возвращаться под солнце. Это была повторяющаяся несущественная суета. Совсем не то, что вкладывали в понятие семьи люди.

— Завтра или через сто лет — всё обязательно изменится, и это одинаково малый срок, — проговорила Роми. — Ллэр бы сказал — всё потеряет смысл.

Мира залпом опустошила бокал. Поставила обратно на столик, откинулась на пуф.

— А кто здесь убирается? Ну, в самом Замке? Готовит? Продукты откуда? Вещи… Не само же…

Роми на миг показалось, что исчезнувшее напряжение неожиданно вернулось, и теперь от неё зависит, отступит ли: девчонка удобно развалилась в пуфе и старательно изображала интерес к тому, о чем только что спросила.

— У нас есть… работники. Мы хорошо платим. В коридорах и без уборки почему-то всегда чисто. Пыли нет, паутины нет, мусор в вечно закрытые окна не залетает… Готовит бригада поваров… Кухарки, горничные… Кто пожелаешь. Все из одного мира. Продукты завозить тоже наловчились, — она замолчала, выбралась из пуфа. Наполнила бокалы: — Он всё-таки успел тебя достать?..

Она сама не знала, почему вопрос сорвался с языка, и что вкладывала в него. Уж точно не желание уколоть, задеть, обидеть. Ещё вчера… Да ладно! Ещё несколько часов назад, утром, Ллэр выводил её из себя. Главным образом своим поведением с Мирой и уж только потом интригами и затеями. Не только Ллэр. Адан тоже нянчился с Мирой. А теперь Роми чувствует себя так, словно долгое время сдерживала дыхание и наконец позволила себе с шумом выпустить воздух. Все необоснованные негативные чувства куда-то подевались. Да и сама Мира вроде бы больше не настроена враждебно.

И вот чёрт дернул спросить!

— Он — это Ллэр? — Мира присела, подтягивая колени к груди. Ловко обхватила руками и мечтательно улыбнулась. — Он… нет… Он милый. Просто он не для меня, — улыбка трансформировалась в грустную ухмылку. В фиолетовых глазах зажёгся и погас огонёк. — Или я не для него. Мы разные. Слишком. Я не хочу так, как ты рассказала про… Маррена.

Она удивила. Не тем, что назвала Ллэра — «милый», пусть так о нём никто ещё не говорил. Роми не сомневалась — и таким он тоже может быть, он может быть любым. Тем, что вообще поддержала тему.

— Если Ллэр получит то, что ищет, возможно, и не придётся, — Роми обнаружила, что всё ещё держит бутылку в руке, поставила на стол. Посмотрела на Миру. — Как Маррен не придётся.

— Никак не придётся, — пожала плечами она. Приоткрыла рот, видимо, собираясь что-то сказать или спросить, но в последнюю секунду передумала. Молча потянулась к бокалу.

— Ты не… почему так думаешь?

— Ты, наверное, считаешь, что я похожа на полную дуру, да? — спросила Мира. Спокойно, без вызова, без ехидства — так, как будто эта мысль о самой себе посещала не раз. — И, наверное, ты права. Но я все-таки не настолько дура. Понимаю, что для него… да для вас всех… просто обуза или… средство достичь… Не важно, — она осеклась. Даже испугалась, словно поняла, что сболтнула лишнее — то, чего говорить не должна была. — Я теперь чёрти кто и сбоку бантик. А если Таль права, то… — Мира не договорила. Бросила выразительный взгляд на Роми. Улыбнулась. — Это будет лучший выход для всех.

— Да с чего ты решила? Чем — лучший? Он говорил, что ты — обуза? — Роми вскинула брови. — Откуда этот пессимизм, обречённость?.. Кто ты — в техническом смысле — на самом деле вряд ли имеет такое уж большое значение. Что бы там ни намешала Таль… Пусть мы пока не знаем, но узнаем. Они разберутся.