Нью-Йоркские ночи

– С вас сорок долларов.

Он изо всех сил постарался не среагировать на этот грабеж, отсчитал четыре банкноты и оставил их на стойке. Дитя схватило бутылку своим стальным захватом и присосалось к ней. Холлидей потягивал пиво и разглядывал танцующих. В полумраке поблескивало множество модно выбритых голов, и казалось, что роскошные телеса снова в фаворе; видно, колесо совершило полный оборот, и плодородный тип Матери-земли опять на гребне.

– Я не вижу здесь Кэрри Виллье, – проговорил он, сканирующим взглядом пробегая по танцующим.

Девочка-клешня вытянула свернутый трубочкой язычок из горлышка и огляделась.

– Она должна быть где-то здесь, мистер Холлидей. К десяти она всегда приезжает. Подождите здесь, я ее поищу.

Помахивая руками в такт музыке, его спутница заскользила между парами. Ее провожали ласковые улыбки. Холлидей задумался: интересно, знает ли ее мать, где девчонка проводит вечера по пятницам? И сам себе улыбнулся. В чем это Сью его обвиняла? Приверженность к условностям и традиционным буржуазным ценностям? Хол полагал, что, получив воспитание в семье военного, он едва ли мог стать иным.

Девочка слегка касалась руками то одной, то другой пары, вставала на цыпочки и что-то кричала в самое ухо слушательнице. Женщины бросали враждебные взгляды на Холлидея и отрицательно качали головами. Девочка плыла дальше и наконец скрылась в зарослях папоротника.

По-прежнему чувствуя себя скованно, Холлидей потягивал пиво, стараясь изобразить, будто наслаждается музыкой. Через пару минут из-за деревьев снова возникла его Ариадна, вытирая со лба воображаемый пот.

– Кэрри еще не приходила. Ее ждали к десяти. В соседнем баре сидят ее подруги. Вы можете угостить меня еще разок.

На этот раз он обошелся без ее руки, а просто прошел за ней сквозь зеленую чащобу. Они оказались в следующем баре, абсолютно схожем с первым. Другие женщины колыхались здесь в том же ритме.

– Два “карибских”, Терри, – распорядилась Клешня, – мой друг платит.

Холлидей выложил еще сорок долларов, решив отнести их к накладным расходам, и допил первую бутылку. Он нашел табурет и стал разглядывать танцующих. Предположение, будто тициановские формы снова вошли в моду, оказалось явно преждевременным: женщины, облюбовавшие эту территорию, не имели ничего общего со своими пышноте-лыми соратницами в первом баре. Здесь доминировали стройные, пожалуй, даже угловатые фигуры, у некоторых были удалены груди, и низкие вырезы рубашек открывали модный дизайн белых серповидных шрамов.

Пока он занимался наблюдениями, одна из женщин, высокая и чернокожая, как воин племени масаи, отделилась от группы танцующих и подошла к стойке. Холлидею пришлось взбираться на высокий табурет, она же на него опустилась, скрестив длинные, скрытые брюками ноги. Когда она потянулась за стаканом, лацканы ее двубортного, в тонкую полоску пиджака разошлись, и Холлидей увидел, что она тоже выбрала самый радикальный способ избавления от молочных желез.

– Хай, я – Киа, – промурлыкала она. – Киа Йохансен.

– Холлидей. – Он показал ей карточку. – Я ищу Найджерию. Кэрри Виллье придет попозже?

– В это время она обычно уже здесь, миленький. – Киа держалась с преувеличенно женственной повадкой местной транссексуальной королевы в наряде трансвестита. Холлидей невольно подумал: может, лесбиянка, притворяющаяся мужчиной, который притворяется женщиной, – это особый шик альтернативной культуры и последнее веяние здешней моды?

Голова Киа была чисто выбрита, и костистые контуры ее черепа могли бы осчастливить любого френолога. Однако” присмотревшись, он с изумлением разглядел пластинки се* ребряного имплантата, плотно облегающего череп. Металлическая полоска уходила прямо в изящное правое ухо. Интересно, это действительно неврологический имплантат или просто хитрая косметическая имитация?

– Мы все очень беспокоимся о Найджерии, – проговорила она, положив ему на рукав длинные пальцы, похожие на тонкие темные сигары. – Так вы говорите, что сможете ее отыскать?

– Вы с ней дружите?

– И очень близко. Я имею в виду, что много лун назад она была моей возлюбленной, но это совсем другая история, правда, Мисси?

– Расскажи, Киа, – улыбнулась девочка. Холлидей спросил:

– Вы не заметили ничего странного перед тем, как она исчезла? Она вела себя как обычно?

Киа подняла голову к раскачивающимся голографичес-ким ветвям и издала хриплый смешок.

– Скажете тоже! Было бы странно, если бы она вела себя как всегда! – Киа решительно покачала головой. – Однако она была все той же старой надежной Сисси, забавной и веселой.

Холлидей сделал большой глоток пива и задал следующий вопрос:

– Бывает, что Кэрри договорится и не придет, вот как сегодня?

Киа взглянула на него с внезапно проснувшейся тревогой.

– Знаешь, милок, это как-то необычно. – Она задумалась, не сводя глаз с его лица. – Послушайте, у меня есть запасной ключ-карта от квартиры Сисси. На случай всяких проблем. Мы всегда можем туда сходить.

Холлидей вздохнул.

– Я ей позвоню. Может, она просто пораньше легла, спать.

Он вынул хэнд-ком – мини-компьютер из кармана куртки, связался с компьютером в офисе и загрузил код Кэрри Виллье. Через несколько секунд он уже слушал длинные гудки вызова.

Подождал пару минут. И все это время Киа не сводила с него глаз, громадных, как мячи для гольфа. Он покачал головой и спрятал телеком.

– Не отвечает.

– Я волнуюсь. Надо туда съездить. А ты как считаешь, Мисси?

Клешня, раздумывая, покусывала остренький язычок.

– Если бы это была моя подруга… – она энергично кивнула, – да, я бы туда смоталась!

– Решено. Холлидей, если хотите, можем поехать вместе. Я иду!

Киа поднялась с табурета и с грозным видом посмотрела на него сверху вниз. Холлидей вздохнул.

– Я на машине. Подвезу. Солано-Билдинг, так?

– Вы знаете, где это?

– Знаю.

Мысль, что после всех этих месяцев снова придется туда ехать, наполнила его душу беспокойством и сомнениями. Как странно: он поедет туда и вовсе не затем, чтобы повидать сестру.

Мисси-клешня проводила их сквозь зеленые джунгли* Толкнув вращающуюся дверь, они снова оказались в темном фойе.

Наружная дверь распахнулась, впустив клубы ледяного воздуха. Киа театрально содрогнулась, Холлидей – тоже, а Мисси постучала его по спине:

– Ничего не забыли, мистер Холлидей?

Он обернулся. Она улыбалась своей сладкой улыбкой школьной соблазнительницы, спрятав одну руку – левую, невооруженную, за спину.

Он похлопал себя по карману, где хранил бумажник. На месте. Сунул руку в карман с пистолетом, но тот больше не терся о его ребро.

Господи, а он ведь ничего не почувствовал…

– Недурно, Мисси. Но если не возражаешь… – И он протянул руку.

Губы ее изогнулись в мимолетной победной усмешке, и она уронила пистолет ему на ладонь.

– На вашем месте, мистер Холлидей, я была бы с ним поосторожнее. Кто знает, когда он может вам понадобиться. Мужчина никогда не должен расставаться со своим оружием, даже я это знаю.

– Ты не по годам взрослая, Мисси, как бы это тебе не повредило.

– В мая будет одиннадцать, – отозвалась она.

– Я пришлю тебе открытку, – пообещал он. – И позволь дать тебе совет. Смотри, чтобы мама не узнала, где ты проводишь свободное время, о'кей?

Мисси прикрыла хорошенькие губки стальным захватом.

– Мистер Холлидей, леди за письменным столом – моя мама.

Закрывая за ним дверь, она все еще продолжала смеяться. Он покачал головой и двинулся к машине.

Киа уже прошла полквартала, отмахиваясь от беженцев, требующих доллар. Обернувшись к Холлидею, она спросила:

– Где ты застрял, милок?

Огибая нищих, Холлидей заспешил по переулку и указал на свою машину. Включил мотор и двинулся к Гринвич-Вил-ладж. Солано-Билдинг, скучное серое здание, выходило фасадом на Вашингтон-сквер. Под деревьями у забора он нашел место для парковки и вслед за Киа поднялся по ступеням.