Инвиктум (СИ)

Неужели мне позволено не пойти? – Пап?

- Что, милая?

Он облокачивается о перила лестницы и тяжело вздыхает. Я тут же осматриваю его с

ног до головы, нет ли где ранений. Отец вполне мог получить их на рейде. Это крайне

опасно, бывать там, где бывает он. Мятежники, как говорит мать, совершенно

непредсказуемы. Не уверена, что это правда. Но если людям угрожать расправой или

пытаться схватить их, то они станут отбиваться самопроизвольно. Обычный инстинкт

самосохранения. Немного успокаиваюсь, когда не нахожу ранений на теле папы. Он

вскидывает брови, и я продолжаю:

- Ты мог бы сказать маме, что я приболела? Не хочу, чтобы она устроила скандал.

- Конечно, котенок, - папа снова тепло улыбается мне и целует в макушку. Он высокий, поэтому я рядом с ним выгляжу, как ребенок. Но мне уже шестнадцать. – Беги, пока она тебя

не заметила. Но возвращайся не поздно, идет?

- Хорошо, - улыбаюсь я в ответ, - Люблю тебя, пап.

82

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

- И я тебя, родная.

Бегу по лестнице вниз, сворачиваю из холла и осторожно пробираюсь к выходу из

особняка. В гостиной вовсю ведется подготовка: организаторы указывают официантам, что и

куда нести, мать руководит процессом со стороны столовой. Я на секунду замираю, чтобы

посмотреть на нее. Эта женщина похожа на глыбу льда. Ее белые волосы закручены на

затылке в элегантный пучок, скрепленный бриллиантовой заколкой, профиль выделяется

среди остальных профилей в комнате. Ее нельзя спутать ни с кем. Моя мать – королева

здешней элиты. Она слегка поворачивает голову в сторону, и это движение заставляет меня

вздрогнуть. Она едва заметно улыбается одному из организаторов и проводит пальцами, ногти на которых ярко алого цвета под стать ее платью, по его плечу. Мужчина тлеет под ее

взглядом. Она как ястреб, постоянно следящий за своей добычей.

Больше не жду. Разворачиваюсь и ухожу прочь из дома, где мне нет сегодня места.

(С8)

- Ты выглядишь, как настоящий джентльмен, - щебечет мама, смахивая невидимые глазу

пылинки с моего пиджака. Она неугомонна: постоянно пытается что-то сделать, как-то

помочь, даже если это того не требует. Такова Синтия Нойр. Суетливая женщина,

занимающая б ольшую часть моего сердца.

Я выдавливаю улыбку.

- Думаешь? По-моему, я больше похож на мафиози, - говорю я, глядя на себя в зеркало.

Мама кладет руки мне на плечи. Ее лицо худое, с впалыми щеками и острыми скулами, а

глаза большие, как озера. Под ними я вижу темные круги – она снова не спала.

- Сегодня ты будешь самым красивым на этом приеме. Уверена, что именно в этот вечер

ты кого-то встретишь.

- Мам, прекрати. Мне никто, кроме тебя, не нужен.

- Ну да, конечно. А еще толпы этих девиц с возмутительным характером и манерами, -

фыркает мама. Пока мы оба смеемся, когда в комнату входит отец. Улыбка тут же сползает с

лица. Он одет в строгий темно-серый костюм от известного дизайнера, запонки и часы из

чистого золота, галстук под стать им – тоже золотой. Мама поджимает и без того тонкие губы

и отходит от меня, притворяясь, что чем-то занимается. Ее глаза прячутся от глаз отца, словно и одним взглядом он может причинить ей боль.

- Я надеюсь, ты произведешь хорошее впечатление на глав комитета, Себастьян, -

громко возвещает отец. Его черные волосы зачесаны назад, брови сведены вместе, а на лбу

проглядывает глубокая морщина. Она показывает всю полноту его жесткого характера. –

Веди себя не так, как обычно. Выучи сонату Бетховена, пожалуй, «Бурю». Сыграешь ее перед

советом. И будь вменяем. Не заставляй меня вспоминать прошлый раз, когда ты принял ту

мерзость. Я сильно рассчитываю на этих людей. Если ты им понравишься, вполне возможно, что тебя примут в совет уже завтра.

8Повествование от лица Себастьяна Нойра.

83

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

- Кто сказал, что я хочу в совет, отец? – упрямлюсь я. Слышу за спиной мамин вздох.

Она очень переживает, когда мы с отцом ругаемся, а делаем мы это крайне часто.

- Я сказал, - отрезает он, буравя меня холодными серыми глазами, - Или ты хочешь всю

жизнь прозябать в клубах со шлюхами и наркодилерами в обнимку?

Отец выжидающе смотрит, думает, что я что-то отвечу, но я молчу. Тогда он делает

широкий шаг ко мне и хватает меня за воротник рубашки. С силой тянет на себя, и мы

оказываемся нос к носу. Глаза у него ужасные. Водянистые. Отец смотрит с неприязнью, будто я кусок дерьма.

Скорее всего, так он и считает.

- Не опозорь меня, крысеныш, - шипит он, дергая воротник так, что мне становится

нечем дышать, - Иначе короны тебе никогда не надеть.

Он резко отпускает меня, и я выдыхаю. Мои глаза мечут молнии, я хочу ударить отца.

Но не могу себе этого позволить. Только не при маме. Чувствую, как под кожей ходят

желваки, руки сжимаются в кулаки, но я выдерживаю его нападки и по-прежнему молчу.

Отец вздергивает подбородок.

- Молчишь? Это правильно. К вечеру будь готов. Синтия, - он обращается к матери,

которая все еще копается в моих вещах, - Идем, нужно уладить кое-какие дела. И хватит ему

потакать.

Отец разворачивается и покидает комнату, мама идет за ним, без слов. Когда дверь за

ними закрывается, меня охватывает неконтролируемое чувство гнева. С криком сметаю все

со стола, пинаю предметы, валяющиеся под ногами, и представляю, как разбиваю отцовское

лицо чем-то тяжелым.

Но потом понимаю – это лишь доставит ему удовольствие.

Значит, нужно сделать то, чего он так боится.

(Д9)

Труп уже в багажнике.

Я аккуратно вытираю белоснежным полотенцем окровавленные руки, а затем кидаю его

прямо на тело. Останки принадлежат Ричарду Иллису, промышленному магнату, заказанному

его же женой. Бедняжка обнаружила, что Ричи изменяет ей, и решила поквитаться. В итоге

он мертв, а она забрала все, чем он владел, в том числе место в совете Акрополя.

Мое дело закончено, поэтому я намереваюсь растворить труп в кислоте и забрать

деньги, что мне причитаются.

Убивать не трудно. Особенно, когда ничего не чувствуешь. Происходит это из-за того, что я с детства страдаю социопатией10. Я не испытываю чувства вины, не нуждаюсь в

обществе, как многие другие, не приучен к любви. Даже к собственной матери я отношусь

9Повествование от лица Джедидайи Янга.

84

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

так, будто она просто соседка, которая живет со мной под одной крышей. Отца нет, но меня

это ни капли не тревожит. Будь он здесь, я бы и к нему не испытывал ровно ничего.

Моя работа заключается в одном – убивать людей. Я убиваю их пачками. Вы удивились

бы, узнав, сколько людей имеет врагов, и сколькие из них хотят смерти своих неприятелей.

Мне совсем не сложно устранить тот или иной объект, главное, чтобы за это хорошо

заплатили.

Таким образом, в моей скромной копилке набралась уже парочка миллионов. Именно

поэтому, а не из-за чего-то другого, мой статус в Акрополе возрос до «престижного» в

считанные недели. Наша семья не была слишком богатой, и нас бы устранили, не будь у меня

подобного таланта. Мать боится меня. Смотрит так, будто и ее я собираюсь убить.

Но нет. Так или иначе, она мне ничего не сделала.

Закрываю багажник. Крышка моего мустанга хлопает громко, и я оглядываюсь по

сторонам – нет ли кого поблизости. Не то чтобы я боюсь чего-то, но не хотелось бы стать

пойманным с поличным, а затем узником «Вифлеема» - самой огромной тюрьмы на этом

континенте. Моя работа нелегальна, однако многие чиновники обращались ко мне. Мое имя

на слуху, но как только кого-то из высокопоставленных птичек начинают спрашивать о том, знают ли они, кто такой Джедидайя Янг, те тут же все отрицают. Ясное дело – иметь дело с