Каждый за себя (СИ)

   На удивление, Алиса сейчас казалась вполне разумным человеком. Айя медленно поднялась и подошла к вороху шмоток. Там даже белье отыскалось. Правда, великоватое, но зато чистое. А еще штаны цвета хаки с карманами, футболка, толстовка, куртка, вязаная шапка. Девушка медленно одевалась. Алиса сидела на спальнике и смотрела снизу вверх.

   - Боишься? - спросила она с пониманием.

   Айя кивнула.

   - Зря, - сказала Алиса. - Чего бояться-то? Вылечили, одежду вот дали. Все ж хорошо.

   Это прозвучало донельзя отрезвляюще.

   - А штаны-то почти в пору, хоть ты и дылда, - удивилась тем временем Алиса и поднялась на ноги. Развернула девушку к себе, спросила безо всякого перехода: - Звать как?

   - Айя Геллан.

   - Значит так, Айя Геллан, - сказала Алиса. - Бояться не стоит. Но и глупости делать тоже. Одни глупости, знаешь ли, влекут за собой другие. А нам ведь этого не надо?

   - Не надо, - согласилась собеседница и вдруг спросила: - Это ты была недавно там, за стеной? - она кивнула на соседнюю комнатушку и лишь после этого сообразила, что ляпнула малость не то. Просто голос показался знакомым.

   Алиса не обиделась, пожала плечами и легко ответила:

   - Я. А ты, значит, давно проснулась?

   - Нет, - помотала девушка головой.

   - Учти, - сказала Алиса. - Мы - не самое плохое, что может произойти в жизни. Совсем не самое плохое. Даже, скорее, очень хорошее. Поняла?

   Айя кивнула.

   - Ты умеешь быть благодарной? - тотчас последовал вопрос.

   - Не знаю... - честно ответила девушка. - Я постараюсь.

   Алиса вызывала у нее противоречивые чувства. С одной стороны - доверие, с другой - опаску. Может быть, потому, что она то вдруг казалась совершенно нормальной, то вдруг безнадежно сумасшедшей?

   - Там... сказали, что я... подарок... - решилась произнести Айя.

   Собеседница плюхнулась обратно на спальник:

   - Подарок? Кому?

   Девушка опустилась на соседнюю лежку и сказала, показывая глазами на дверной проем:

   - Ему...

   У Алисы во взгляде мелькнуло что-то похожее на гнев.

   - Ты вещь? Или шлюха? - спросила она с внезапной злостью.

   Айя растерялась от столь резкой смены настроения:

   - Нет... - тихо ответила она, боясь неосторожным словом или движением раздуть злость в ярость.

   - Значит, хочешь быть подарком? - уточнила странная девушка.

   - Тоже нет.

   - Ну, так и не будь, - легко заключила Алиса и брыкнулась на спину. - Ты хоть раз видела бармаглота?

   Айя ответила с опаской, не пытаясь даже предугадать, какой может быть реакция:

   - Нет...

   Алиса перекатилась на живот, подперла подбородок ладонями и уставилась на собеседницу:

   - А мюмзика?

   - Тоже.

   Ноги в полосатых чулках болтались туда-сюда:

   - Я тебе так скажу. Некоторые вещи лучше не видеть. Совсем. И не знать про них ничего. Потому что с некоторыми знаниями крайне непросто жить. Но бывают и другие знания. Неприятные тоже. Однако знать их надо. Понимаешь?

   - Да, - кивнула Айя.

   - Так вот, тебе надо знать одну неприятную вещь. Если ты сюда попала - тебе повезло. Но если ты нужна ему, - она указала глазами на дверь, - тебе совсем не повезло. Однако с ним можно договориться. Если включить мозги. Вряд ли это будет просто. Но выбора у тебя все равно ведь нет. Такие дела. А чего ты его, кстати, так боишься? - она вдруг перестала болтать ногами и засмеялась. - Неужто в деле увидеть успела?

   Айя замялась, но Алиса угадала ответ и продолжила:

   - Для неженки из белого сектора - да, зрелище, наверное. Только запомни: в этом мире очень мало того, что именно такое, каким кажется на первый взгляд. Не знаю, зачем ты ему, но, уверяю, сюрпризов тебя ждет масса.

   - Спасибо, - ответила девушка.

   - Не за что. А! О неприятной-то вещи я не сказала, - спохватилась Алиса. - А неприятная вещь вот в чем: не хочешь быть подарком - свободу свою выбивай сама. Если сможешь, конечно. Потому как, если не сможешь - это значит, что свобода тебе без надобности. Что ж это за свобода, если ее кто угодно может отобрать?

   - Сколько тебе лет? - спросила вдруг Айя.

   Собеседница села и посмотрела остановившимся взглядом в стену. При этом лицо у нее вдруг стало... У Айи к горлу подступил ком - смесь жалости и тоски.

   - Четырнадцать. Двадцать. Тридцать. Иногда даже и сто. Время - величина относительная.

   Она резко поднялась и, не сказав больше ни слова, вышла.

   Айя несколько секунд сидела в тишине, глядя в опустевший дверной проем, а потом поднялась и скользнула к окну. Осторожно открепила угол пленки, стараясь не порвать. Выглянула наружу.

   Первый этаж!

   Первый!

   Она уже собралась сорвать полиэтилен и влезть на подоконник, когда от двери спокойно сказали:

   - Не советую. Во-первых, ребята обидятся - у них не так много пленки, а, во-вторых, под окном мины.

   Айя рывком обернулась. Напротив стоял давешний знакомый. Девушка лишь сейчас разглядела его толком. Здоровый. Выше нее аж на полголовы. А ведь Айя в своей интернатской группе была не только самой тощей, но еще и самой высокой - парни в подмышку дышали.

   Мужчина молчал. И девушка молчала тоже. Не знала, что ему сказать. Только разглядывала, запоминая и отмечая не замеченное раньше. Острижен коротко, темные волосы торчат ежиком и растут так, как нечасто встретишь у мужчин: от середины лба углом расходятся вверх. На лице щетина. Сколько ему? Тридцать? Сорок? Взгляд тяжелый. И морщины, вон, есть. Неглубокие, правда, но весьма характерные - такие обычно у тех, кто редко улыбается, но часто хмурится.

   Поняв, что Айя не собирается поддерживать беседу, мужчина вздохнул и сказал:

   - Роджер часто ляпает, не подумав. Ты хоть знаешь, что за тебя дают сто тысяч? Тебе крепко повезло попасть к тем, для кого эта сумма ничего не значит.

   Девушка не спешила отходить от окна, вместо этого спросила:

   - А для тебя значит?

   - Неинтересные деньги. Такие и тратить-то противно.

   - Почему? - Айя незаметно покосилась на бочку-печь, гадая: если вот этот вдруг бросится - получится ли выдернуть из стены трубу и его встретить?

   - Слишком легкие. И, собственно, не особо нужные, - пожал он плечами.

   - То есть, я могу уйти? - практично уточнила собеседница. - Я тебе не нужна, верно?

   - Можешь. И куда пойдешь? Откуда ты вообще? - спросил мужчина.

   Айя все еще боялась отходить от печки. Да и тепло возле нее было.

   - А тебе зачем это знать? - насторожилась девушка.

   - Любопытно, откуда берутся люди, способные оставить пять шайб "сияния", - ответил он.

   - Пять шайб чего? - не поняла Айя.

   - Что ж, теперь мне интересно, где обитают люди, не знающие, что такое "сияние".

   Девушка переступила с ноги на ногу:

   - Так я пойду? Да?

   Керро медленно вытащил из-под куртки игольник, достал магазин и выщелкнул верхний патрон-иглу.

   - Если бы я хотел взять эти сто штук, ты бы уже лежала в параличе, а я бы договаривался с Роджером о машине, - он защелкнул магазин и спрятал игольник. - Иди. Не уколись только, - и бросил иглу Айе.

   Девчонка испуганно вздрогнула, словно в нее запустили камнем, и сказала:

   - Нет, ты иди первым, а я пойду следом.

   Керро пожал плечами и развернулся.

   - Стой! - Айя вдруг отмерла, и мысли понеслись в голове с такой скоростью, словно их подхватил ураганный ветер. - Погоди!

   Страх куда-то вдруг исчез, видимо, потому, что мужчина говорил спокойно, ровно и в конечном итоге действительно сделал так, как она просила - просто развернулся. Правда, говорил он неясные вещи, а зачем иголку кинул, девушка вообще не поняла, но сейчас все это казалось неважным, по сравнению с услышанным.

   - Погоди! - Айя даже сделала несколько шагов от окна. - Кто дает за меня сто тысяч? Что за ерунда?