Инвиктум (СИ)

35

2

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

- Это…нам не поможет. Стоук уничтожит нас всех, если мы не объединим… силы

против Акрополя.

Голоса доносятся до меня отголосками, отрывками. Голова начинает кружиться сильнее, из носа капает кровь. Я оседаю на пол, но горжусь собой – речь я толкнула знатную. Может, это чем-то помогло. А может, когда я проснусь, здесь будут лежать бездыханные тела моих

друзей.

Если проснусь.

_______________________________________________________________________

Открываю глаза и морщусь от света флуоресцентных ламп, висящих под потолком.

Первая мысль – о Боже, все это была просто иллюзия, и я все еще в пыточной камере, а Джед

Янг измывается над моим сознанием. Но нет. Я в больничном отсеке, на самой настоящей

больничной кушетке. Чуть приподнимаюсь, чтобы сесть, но голова сразу же начинает

кружиться.

- Зейн строго-настрого приказал тебе лежать и не шевелиться.

Голос Себастьяна приводит меня в чувства мгновенно. Я бы рада унести отсюда ноги, да некуда. И силенок маловато. Поэтому мне просто остается смириться с тем фактом, что

разговора не избежать.

Поднимаю глаза, но чувствую, что веки ужасно тяжелые, будто налились свинцом.

Поджимаю губы и вздыхаю. Себастьян жив, и уже это большая удача. Значит, мой обморок

остановил схватку. У Нойра легкая ссадина на щеке и порез на губе, а в целом – он в порядке.

Он берет табурет и, поставив его возле моей койки, садится. Смотрит на меня так

пристально, словно пытается прочесть мысли или внушить что-то. Он может сказать –

расскажи мне всю правду, и я подчинюсь, потому что иного выхода не будет.

Но Себастьян не сделает этого.

Он продолжает буравить меня взглядом без слов, а я хочу провалиться сквозь землю.

Брат. Он мой брат, и я не могу отрицать этого. Господи, это слишком больно, слишком

тяжело. Наверное, это небесная кара за то, как я поступила с сестрой. Ведь все плохие

поступки, сделанные тобою, возвращаются с утроенной силой. Они давят на тебя, медленно

терзая твое сердце и душу до тех пор, пока ты не поймешь свою ошибку. Что я сделала не

так?

Я полюбила его. Так сильно, что не могу это отпустить.

- Нам нужно поговорить, - произношу я хриплым голосом. Комок, вставший в горле, не

дает дышать. На глазах выступают слезы, но я проглатываю их со всей силой, которая у меня

осталась. Себастьян вскидывает брови.

- Звучит угрожающе.

- Прекрати, я пытаюсь…

Мой голос срывается, и я прикрываю лицо руками. Не смогу. Легкие сжимаются под

гнетом тяжелейшего груза в моей жизни. Я никогда не чувствовала себя так ничтожно. В этот

35

3

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

момент я жалею о том, что Джед не ударил меня посильнее, со всего размаху. Чтобы я

больше не очнулась. Чтобы не пришлось говорить все то, что должно быть сказано.

Мне плохо, ужасно плохо.

- Ты должен знать то, что я собираюсь сказать, - выдавливаю я, вновь открывая лицо.

Себастьян встревожено смотрит, не отрывает взгляда красивых глаз. Он – совершенство, и от

этого мне еще хуже. Чувства не могут исчезнуть просто так. Даже после такой правды. Их

нельзя стереть ластиком, как слова с записки; нельзя утопить в бутылке вина; нельзя

выбросить из окна или сжечь, словно ненужный мусор. Любовь – мерзкое чувство, от

которого не избавиться, если это по-настоящему. Любовь невозможно отпустить.

- Ксана, в чем дело? – он пододвигается ближе и берет мою руку в свою. Это тепло

ошеломляет меня. Оно греет душу, а не тело. Себастьян всегда умел пробуждать во мне эту

эмоцию, даже после наших диких ссор и расставаний. Даже спустя много лет, он все еще

умеет это делать. И мне тошно.

Я замираю на секунду, будто в последний раз наслаждаясь теплом его руки, а затем

выдергиваю мою руку и шумно выдыхаю.

- Мы не можем быть вместе. Никогда.

Он удивлен. Наверняка, он думал, что после всех событий, он сможет заслужить мое

прощение, а затем мы снова станем парой. Фишка в том, что я простила его. Но препятствие, вставшее между нами теперь, просто не может быть преодолено.

- Почему? – спрашивает он сдавленным голосом, - Я понимаю, что ты еще злишься на

меня, и это нормально. Я попытаюсь заслужить твое прощение, Ксана. Потому что все, что

мне нужно, все, ради чего я жил эти годы – это ты. Мне приходилось делать много

неправильных вещей в жизни, но ты…ты самое правильное решение, которое я принял.

Его улыбка заставляет мое сердце кровоточить. Я закрываю глаза, чтобы не зарыдать. И

делаю это зря, потому что слышу:

- Она твоя сестра.

Ремелин стоит в проходе и смотрит на нас совершенно бесстрастно. Ей будто все равно, что она только что разрушила все, что у меня было. Одним предложением лишила меня

жизни. Я хочу накричать на нее, но понимаю, что не могу этого сделать. Она всего лишь

озвучила правду, которую не смогла сказать я. Себастьян ошеломленно смотрит сначала на

нее, потом на меня. Он нелепо улыбается, мол, это что, шутка? Но шутки не бывают такими

жестокими.

- Я знала, что ты не сможешь сказать ему, - говорит сестра, холодно глядя на меня, - Ты

слабая, Ксана. Поэтому я облегчила тебе задачу. Можешь не благодарить.

- Замолчи… - шепчу я, больше не сдерживая слез, - Умоляю, замолчи.

Себастьян потерян. В его глазах тухнет тот огонек, с которым он смотрел на меня всего

несколько минут назад. Он непонимающе вертит головой из стороны в сторону, будто никак

не может поверить в то, что услышал. Может, он все еще считает это жестокой шуткой Реми.

Он полу оборачивается к ней, и я чувствую, как сильно он зол сейчас. Его ярость

буквально переливается из него в меня, окутывает собой все крохотное помещение.

35

4

Megan Watergrove 2015 INVICTUM

Себастьян приоткрывает рот, а затем снова закрывает его, не находя нужных слов. Я почти

слышу, как его сердце бьется на тысячи микроскопических кусочков, когда Ремелин говорит:

- Джонатан Нойр и моя мать – любовники. Думаю, ты знал это. Так вот, наша Ксана –

плод их любви. Если это можно так назвать. Я действительно сожалею, что узнала об этом.

Мне бы не хотелось знать такое, будь я на вашем месте. Но…правда всегда выплывает

наружу, не так ли?

- Откуда тебе это известно? – голос Себастьяна режет мне уши до крови. Стальной,

холодный, будто он никогда и не был тем, кого я полюбила. Ремелин пожимает плечами, кривит губы. В ее движениях легкая грациозность. Ее душа пуста, иначе она хотя бы сделала

вид, что ей жаль нас.

Но ей не жаль.

- Я видела, как моя драгоценная матушка говорила с ним несколько часов назад.

Эти слова сотрясают комнату, как раскат грома. Себастьян поднимается с табурета и

осторожно, двигаясь, как тигр на охоте, подходит к Реми. Сестра невозмутима, даже не

дергается, хотя и видит, что он дико зол. Она его не боится. Нойр замирает на расстоянии

руки от Ремелин. Она приподнимает подбородок. Меня так и тянет вскочить и встать между

ними, чтобы не подрались. Но этого не случится.

- Видела? – спрашивает Себастьян, поворачивая голову вбок. Реми кивает, моргая один

раз.

- Я вошла в сознание Элии. Она использовала девчонку, чтобы воскресить твоего отца, Себастьян. Поэтому она держала ее подле себя. Экспериментировала. И, наконец, у нее

получилось. Чудовище Франкенштейна ожило и обмолвилось парой слов о дочери. Я

сопоставила пару фактов и поняла, что мамочка лгала нам. Единственной причиной ее

преданной любви к Ксане мог быть лишь тот факт, что она ее дочь от любимого мужчины.

Такие уж они, женщины. Ну, знаешь, ценят любовь и ласку. Думаю, ты дарил все это своей

сестричке слишком долго, чтобы считать этот союз непорочным…