Негодяи Z (СИ)

Айрис положила фонарик на шкаф, и его рассеянный свет тускло озарил комнату. Барри последовал ее примеру, и теперь два пересекающихся луча создавали странный эффект, словно на старой зернистой кинопленке.

Барри не хотелось даже думать о том, что может скрываться в темных углах под столами или за шкафами, поэтому он быстро вернулся к остальным. Айрис устроилась возле закрывавшего дверь шкафа, Эдди, усевшись рядом, взял ее за руку. Она положила голову ему на плечо.

Прислонившись к стене, Барри чувствовал, как внутри кипит энергия… Он не сводил глаз с Лена, который возился с рацией, пытаясь вызвать Шону. В этот момент до него наконец дошло. Он понял, что означало то чувство, которое он испытывал с тех пор, как Лен ударил Хартли.

Барри был заведен. Сексуально заведен. Безмерно. И совершенно неуместно. Два дня назад Лен поцеловал его, целых два дня назад, и Барри готов был прыгнуть на него, если тот будет продолжать смотреть на него вот так.

Это было охренительно… просто охренительно сексуально, когда Лен зарядил Хартли прямо по лицу.

Конечно же, Барри совершенно не стоило так думать, ведь Хартли был его другом, и Барри мог догадаться о его чувствах при этом, поскольку сам когда-то получил от Эдди по той же причине, но… но, но, но… каждый раз, когда Барри вспоминал о том, как подтянулись плечи Лена, как его глаза вспыхнули от гнева, как его кулак врезался Хартли в лицо… весь его вид — яростный, воинственный, потрепанный гребаным апокалипсисом, но все еще прежний… он не мог ничего поделать с собой. Он хотел Лена. Он хотел, хотел, ХОТЕЛ Лена.

Он хотел отсосать ему, хотел, чтобы Лен повалил его на пол и трахал, пока он не перестанет дышать, хотел, чтобы Лен схватил его за волосы и нагнул над каким-нибудь столом, взял его так, будто Барри был чертовым призом, который нужно было завоевать…

Какое счастье, что никто не мог прочитать его мысли.

Бушлат Лена обтягивал его фигуру самым лучшим образом. Барри мог оценить отсутствие парки. Он был сыт по горло этой паркой. Он хотел Лена в той синей футболке, которая прекрасно подчеркивала его бицепсы, когда Лен крепко обнимал спящего Барри в постели или сжимал свою пушку.

В нем Барри привлекало все. То, как он разговаривал, его самодовольный взгляд, которым он окидывал Барри, когда думал, что Барри не видит… и его руки.

Дело было не просто в Лене… Существовало много разных вещей, которых Барри никогда бы не допустил в своей жизни, не решился бы почувствовать или испытать, но с Леном… с Леном Барри был открыт для всего. Он знал, что теперь может исследовать, может думать, может делать вещи, о которых фантазировал во время ночных поисков в Гугле. Он наконец смог принять свое желание мужчин и женщин как часть самого себя.

В этом было какое-то удивительное освобождение.

Лен все сильнее разжигал его сексуальный аппетит. Своей уверенностью, своими поцелуями, словно в последний раз, глупой усмешкой, когда он отпускал какую-нибудь дурацкую шуточку. И Барри был уверен — он нужен Лену так же, как и Лен нужен ему. Пусть весь мир вокруг разваливался, Лен сказал Барри, что любит его, что хочет его больше всего на свете, и Барри на самом деле ему верил.

— Шона? — произнес Лен в микрофон рации, но Барри почти не слышал его. Он смотрел на лицо Лена, расчерченное игрой света от фонариков, на его глаза и скулы. — Что ты думаешь?

Послышался треск, гул, и голос Шоны проник сквозь них.

— Мне это не нравится.

— Надежней было бы пойти именно тебе. — Лен нахмурился, его левая рука потянулась вверх, но он тут же опустил ее. — С твоим способностями ты сможешь пробраться туда незамеченной и сообщить по рации о том, что обнаружишь.

— Ну… — Шона замолчала.

Айрис по-прежнему сидела, склонившись к Эдди, их пальцы переплелись. Она поднесла рацию к губам.

— Пожалуйста, Шона. Там мой отец, — тихо произнесла она.

Сумев наконец оторвать взгляд от Лена, Барри потер лоб.

Какое-то время в комнате раздавался лишь треск помех.

— Твой, не мой, — возразила Шона. Послышался долгий вздох.

— Но… — начала Айрис, и Лен прервал ее.

— Мы не можем заставить тебя, Шона.

— Почему Флэш не сделает это? — В голосе Шоны появились резкие нотки. — Там темно, мне придется светить себе фонариком, чтобы телепортироваться. Флэшу это не надо.

— Он не пойдет.

— Почему?

— Мы не можем заставить тебя, если ты не готова идти в одиночку, — сказал Лен, не отвечая на ее вопрос.

Интересно. Барри мог бы точно так же отправиться на разведку один. У них с Шоной у обоих были способности, которые делали их эффективными разведчиками, к тому же для Барри казалось правильнее самому сделать это, чем подвергать опасности кого-то другого.

— Не надо так. — Шона вздохнула.

— Пожалуйста, — жалобно произнесла Айрис. — Шона. Что бы ты сделала, если бы это был твой отец?

— Сделала бы все. — Голос Шоны прозвучал ясно. — Все, что в моих силах. Но это не мой отец, моя семья погибла, и у меня сейчас есть о ком заботиться.

— Но там может быть и отец Барри, — продолжила Айрис.

— Эй! — Барри раздраженно посмотрел на нее.

— И все равно. Это не моя семья. Мне сейчас нужно думать о других вещах. Слушайте, я сейчас здесь в этой тюрьме, и хрен я пойду наружу в одиночку. Или вся группа возвращается со мной, или…

— Мне тоже совсем не светит мысль возвращаться туда, где какие-то враждебные военные силы, — вмешался голос Хартли.

— Я не приказываю тебе, — снова сказал Лен. — Пока вы вчетвером продолжайте поиск на вашей территории, а мы что-нибудь придумаем.

— Следующие пятнадцать минут? — спросила Шона.

— Да.

Выключив рацию, Лен наклонился, чтобы засунуть ее в ботинок.

Барри сосредоточился на клубящейся в свете фонарика пыли. Целую минуту никто не решался ничего сказать.

— Мы здесь никого не обнаружили и не можем, просто полагаясь на удачу оставить здесь часть нашей группы, — мягко сказала Айрис Лену.

Вздохнув, Лен прислонился к ближайшей перегородке и задумался. Левую руку он прижал к груди, а правой почесал подбородок.

— Проблема в том, что если генерал захватил наших людей, он теперь знает нашу стратегию отхода. Шона могла бы запросто проскочить мимо засады. Любой другой стал бы легкой добычей, едва только показавшись из канализации.

— Он не причинил нам никакого вреда, — решительно возразил Эдди. — Просто пытался сдержать апокалипсис и найти какие-то образцы для исследования на военной базе.

— Однако, ни один из вас не был для него такой головной болью, как я и мои Негодяи. И, более того, если бы я не спал с Барри, не думаю, что вы сами стали бы доверять моей команде. И вряд ли у генерала будет мотивация на защиту моей персоны, только потому, что «ну, он нравится Барри», так что положение наше сомнительно. Уверен, вам это не слишком нравится, но я никогда не доверял закону и поддерживающей его системе, и не могу рисковать нашими жизнями, полностью не владея ситуацией.

— Значит, мы просто будем сидеть здесь и ничего не делать? — Лицо Эдди вытянулось, когда Лен упомянул о своей нелюбви к закону. — Там ведь и твоя сестра.

— Эдди! — резко одернул его Барри.

— Что?

Эдди кинул на него недоверчивый и раздраженный взгляд, который появлялся у него всякий раз, когда дело касалось Лена. Барри это просто выводило из себя. После всего, что случилось, после того как Лен лишился руки, чтобы остаться в живых, Эдди все еще не мог прислушаться и позволить ему принимать решения.

— Лен знает, что делает. — Выпрямившись, Барри машинально сделал несколько шагов к Эдди и остановился, глядя на него сверху вниз. — Если бы ты был способен слушать хотя бы несколько секунд, может, ты бы смог бы помочь придумать какое-нибудь решение.

Эдди поднялся на ноги и, сверкая глазами, зло уставился на него. Айрис хотела его остановить, но тот отбросил ее руку.

Он выглядел довольно опасно когда злился. Как правило, Эдди был добрым и заботливым, но эти чувства проявлялись лишь рядом с Айрис и еще некоторыми людьми. Это делало его похожим на Лена. Ему тоже нравилось контролировать ситуацию, но, в то время как Лен мог быть более гибким, принимая положение вещей и прислушиваясь к мнению Эдди, то Тоун действовал так, словно предложения исходили от Ганнибала Лектора.