Следи за сукой!

Дмитрий Чесноков

Следи за сукой!

Случается, что вещи пропадают бесследно.

Будто кто-то забирает их в прошлое.

У дороги стоял знак. Ржавая железка скрипела в унисон с порывами сухого пустынного ветра. Блеклой краской на знаке была намалёвана надпись.

Самка долго вглядывалась в кривые буквы, читая по слогам: «До-бро по-жа-ло-вать в… Грантс!». Она представила город-исполин с домами в два, а то и три этажа, который стоял здесь до её рождения. Такие рисовали в старых книжках пресвятого отца Себастьяна. От навеянных воспоминаний погрустнело. Даже лай Беатрисы не сразу привёл в чувство. Странница выругалась. А после…

Сердце забилось чаще. Она увидела следы, ещё не занесённые пылью. Вдоль них волочились пятна краски.

Самка потянула носом. Точно, запах был такой, как в церквушке отца Себастьяна после ремонта. Кто-то недавно обновил надпись на дорожном знаке. Послав собаку вперёд, Самка с осторожностью двинулась следом. «Если там пустынная банда, — думала она, — будет, чем поживиться».

За мёртвым зданием заправки начиналась тропинка. Самка глядела в оба, держа руку у кобуры с револьвером. И всё же странного деда, прячущегося за скелетом автомобиля, первой нашла Беатриса, отрывисто гавкнув.

Высокий, чуть сгорбленный старичок был одет не в рваное тряпьё, как сама девушка. На нём был комбинезон механика, испачканный тёмными пятнами, и сандалии на босу ногу. В руках — пластиковое ведёрко и кисточка, с которой ещё капала краска. Самка заметила, что дед не страдал от худобы, напротив — отъел приличные щёки.

— Здравствуй, дедушка, — сказала она как можно мягче, взяв собаку за ошейник. — Не прячься, я тебя не обижу.

Старичок-пустынник провёл рукой по волосам, косясь на Беатрису. Седые вихры были спутаны, как перекати-поле, и остро пахнули чем-то смолянистым.

— Ух ты, — крякнул он, подслеповато щурясь. — Ддд… девочка-кккрасавица! Ух!

— Я видела знак у дороги. — Самка показала рукой за спину. — Здесь много людей? Большой город Грантс?

— О-хо-хо, красавица! Ррр… растрёпанная ккк… красавица! Большой город. Большой город Грантс. О ддд… да! Был… Ддда, был…

Он грустно усмехнулся, показав на удивление крепкие, целые зубы. Старик был чудаковатый — видно сразу, — но как-то умудрялся следить за собой.

— Дедушка, а сколько с тобой людей? Или ты живёшь один? — поинтересовалась она осторожно, боясь напугать пустынника.

— Один, девочка, ккк… красивая девочка! Как чччлен у меня один, так и я од-один!

Старик засмеялся. Он хохотал громко, взахлёб, как самой удачной своей шутке, даже обронил ведёрко. Странница подумала, что дед свихнулся от одиночества.

— О-хо-хо, девушка! Ппп… прости старика! Видать, дддумаешь, спятил бе-бедняга? — он улыбнулся, прищурив глаз. — Не испугал те-тебя старый отшельничек-то?

— Нет, дедушка, я не трусиха! — Самка не удержалась от того, чтобы фыркнуть.

— О-хо-хо, кккрасавица, ох, ххх… хорошо!

Старик-отшельник подхватил с земли ведро и выпрямился. Когда пустынник решил подойти ближе, Беатриса оскалила зубы, зарычала.

— Следи за сукой! — неожиданно зло бросил дед, а затем сказал извиняющимся тоном: — Боюсь я ссс… собачек этих, уж не серчай, ккк… как тебя звать-величать-то, девица?

— Меня зовут Самка, — ответила она, крепче удерживая животину. — А это Беатриса. Бэтти.

— Х-хе, х-хе! — засмеявшись, дед-пустынник закашлялся. — Вот те ррраз! Ну и ну… А меня зовут… Э-э-э… Э… Эдуард! Дддед Э-э-э… Э…

— Очень приятно, дедушка Эдуард, — сказала Самка, избавляя старика от мучений.

Отшельник поклонился.

— А кккуда путь держишь, ссстранница Самка?

— Вам, дедушка, будет не интересно. Вы будете смеяться.

— Отчего же! — дед Эдуард снова белозубо улыбнулся. — Знаю я, ккк… куда путь дддержишь! В Землю Обетованную! В ммм… мир лучший!

Самка снова взгрустнула, вспомнив, что так же говорил отец Себастьян. «Когда я умру, — рассказывал священник, — я попаду на небеса. А тебе, дитя, нужно найти лучший мир здесь, пока ты жива. Найди Землю Обетованную».

— И не одна ты ищешь ррр… рай на земле, ддд… девочка! — пустынник-отшельник горделиво выпятил грудь. — Я нашёл к ней путь! Ххх… хочешь покажу, Самочка-красавица? За одно попить-поесть ддд… дам. А ты порадуешь старика, ссс… скрасишь место за столом! А?

Когда дед заговорил о еде, у девушки в животе заурчало так громко, что старый Эдуард рассмеялся.

— Идемте, — решилась Самка и, взглянув на Беатрису, скомандовала: — За мной, девочка. И не рычи!

За час до рассвета, пока на улицах Грантса ещё ошивалось бандитское отребье и не закрылся последний кабак, в дом Эдди постучали. Себя Эдди считал человеком спокойным и рассудительным, что не мешало ему иной раз ввязаться в какую-нибудь авантюру. Если то дело стоило трат нервов и усилий.

Эдди не двигался с места, смолил сигарету и вслушивался в стук. Три удара, затем два, снова три. Выдохнув, как перед прыжком в воду, он смял в пальцах окурок и поднялся. Приоткрыв дверь на цепочке, шепнул в темноту:

— Тащите за дом. Буду ждать у заднего входа.

Предрассветные гости, тяжело дыша, переглянулись.

— Сукин сын, — заметил один хмельным голосом.

— Чёрт с ним, он платит, — отмахнулся подельник.

Они схватили ящик, который только что подняли на второй этаж и, матерясь, стали спускать его обратно по лестнице, скрипящей как Маргарита из кабаре.

Эдди владел редкой и уважаемой в эти времена профессией — он был механиком. Сколько во всём мире выжило людей, которые с техникой «на ты», мог знать только знатный врун. Но конкретно в Грантсе, с недавнего времени, техничных дел мастером остался только Эдди.

— Поставьте здесь, — приказал он, когда проволокли ящик. — И давайте аккуратнее.

— Начальник, — обиженно ответил наёмник, опуская ношу. — Мы груз через пустыню перли и хоть бы стрясли его!

— А нажраться под кактусом успели? Ладно, проехали. Нашли всё?

— Железяки — как по заказу. Вот с топливом напряг…

— Что за проблема?

— Кто-то отстреливает ходоков. Извини, начальник, но за бензином мы больше ни ногой. Шкура дороже, сам понимаешь.

Эдди кивнул.

— Ладно, валите. Оплата по договорённости. И не дай бог кому на глаза попадётесь у мастерской!

Наёмники отвалили, а Эдди задумался. Мешать ему мог только Далай. Жирный сукин сын подмял под свой зад всю торговлю бензином в Грантсе. Наверняка он, как и сам Эдди, пользуется услугами местной шайки. Устраняет конкурентов.

«Чёрт возьми, — фыркнул Эдди, — мы же с ним, вроде как, враждующие мафиози! Совсем как в старину».

Молодой механик достал портсигар и зажигалку. Это всё было старьём, купленным у того самого Далая. А вот сигареты — новенькие, ароматные, будто бы не из этого мира.

Эдди с удовольствием закурил.

Старик-пустынник вёл и вёл по одной ему заметной тропке сквозь каменно-ржавые завалы, бодро перескакивая через покрышки автомобилей. Самка поймала себя на мысли, что вряд ли сходу отыскала бы обратную дорогу без Бэтти. Подруга неслась где-то рядом — то забегала вперёд, то оставалась что-нибудь обнюхать.

— Следи за сукой! — вздрагивал дед Эдуард, когда собака мелькала в опасной близости.

Пока шли, Самка старалась представить, что её ждёт. Что за место, где чудаковатый отшельник нашёл «путь в другой мир»? Она надеялась, что пустынник её хотя бы не сожрёт…

Город Грантс действительно оказался не маленьким. Даром, что помойка, зато — большая. Они проходили мимо обшарпанных кирпичных зданий — книжки отца Себастьяна не врали! — в три этажа. Дома возвышались над девушкой, словно скалы-великаны.

— А ввв… вот и моя бе-берлога, — пустынник указал кисточкой на двухэтажное строение, выглядевшее свежее остальных.

— «Ма-стер-ска-я У-ран», — прочитала Самка.

— Х-хе, х-хе, — развеселился дед. — Кккрасавица, ещё и ггграмотная! Наш ггг… город стоит возле зззаброшенных урановых шахт. Лихое на-название для мастерской-то? А?