Весёлые и грустные странички из новой жизни Саньки М.

Я достал тетрадку, конверты, и, с бьющимся от радости сердцем, начал выводить на листе бумаги, высунув от усердия кончик языка:

«Милая моя, любимая девочка!..».

Остановка. Я вышел посмотреть, что за станция такая?

Слюдянка! Посмотрел на перрон, и обалдел: по платформе метался Родька! Я бросился на выход.

- Саша, ты куда?! Стоянка две минуты! – закричала мне вслед проводница, я не слушал её, со всех ног мчался к своему другу.

Я и не думал, что за три часа так соскучусь!

Родька схватил меня в объятия, прижал к себе:

- Сашенька! Я попросил папу обогнать поезд, чтобы попросить у тебя прощения!

- За что?! – поразился я.

- За всё! Особенно за то, что разнылся на прощание.

- Ну, это всякий...

- Не всякий! Ты не такой человек! Что мне делать, Сашенька? Я так тоскую по тебе!

- Сходи в детскую церковь, Родик, поставь мне свечку за здравие, помолись иконе Божьей Матери, чтобы даровала тебе покой и счастье. Помнишь, мы с тобой ходили?

- Помню, Сашенька! Обязательно так сделаю!

- Саша, скоро отправление! – услышали мы.

К нам подошли родители Родьки.

- Спасибо тебе, Сашенька!

- За что?!

- За нас спасибо, и, особенно, за Родиона. Знаешь, какой он был эгоист? Теперь мальчика не узнать! – сказала тётя Марина, отрывая его от меня.

- Саша, поезд отходит!

Родька вырвался и снова обнял меня, порывисто поцеловал:

- Я всегда буду тебя помнить, Сашенька!

Как тебе не стыдно! – корил я себя, заскакивая в вагон уже на ходу. Родька шёл следом, потом побежал. Я уже боялся, что он упадёт с платформы, но там стояло ограждение.

Долго он ещё махал вслед рукой, пока Тамара Михайловна не затащила меня внутрь.

Тогда я отправился в своё купе. Ещё много писем надо написать.

Написав все письма, я проверил, не забыл ли кого, потом решил отдать проводнице, чтобы бросила в почтовый ящик на станции. А вот и она!

- Саша, пойдёшь в вагон-ресторан обедать, или сюда заказать?

Я немного подумал. Пойти в ресторан? Посмотреть, кто едет со мной? Может, есть кто из детей, познакомиться бы.

Вечером схожу! – решил я, и сделал заказ в купе. Когда проводница ушла, почесал репу и подумал, что за услуги надо давать на чай. Сколько? Наверное, рубля хватит!

Раскрыв журнал, увлёкся рассказом, даже не заметил, как прошло полчаса. Принесли мне обед, в судках, как когда-то мне носила проводница в первый мой побег.

Быстро всё съев, я решил всё же сходить вечером в вагон – ресторан, потому что маленький я ещё, неудобно сидеть за столом в купе, пришлось стоять на коленях. А там есть детские столики? Надо спросить.

А то попроситься кушать в купе проводника, там, почему-то удобнее.

Собрав судки, я опять улёгся на диване, с журналом, пока не захотелось в туалет.

Проводница мне объяснила, что в этом вагоне есть два туалета: один общий, для всех, и один женский. Мне положен женский туалет, чтобы в него попасть, надо взять ключ у неё, под роспись, потом сдать.

Любопытство разобрало меня, и я пошёл к проводнице. Взял ключ, расписался, поставив номер купе, и открыл дверь в женский туалет.

Был приятно удивлён. Чистота, порядок, всё блестит, унитаз хромированный, сидушка чисто вымыта.

зеркало прямо венецианского стекла. Посмотревшись в него, я сел на унитаз.

Даже окно, и то помыто, не говоря о хромированной ручке, за которую удобно держаться при качке.

Так-как туалет женский, унитаз функционировал ещё и как биде.

Убедившись, что всё работает, я покинул сверкающий чистотой туалет с лёгким недоумением.

Разгадка мне стала понятна сразу. Проводница, получив ключ, пошла проверить состояние туалета после моего посещения.

Понятно, решил я, если нагадишь, будешь ходить в общий. Надо будет проверить что там делается.

Довольный такой жизнью, я поскакал в своё купе, и встал, как вкопанный: одно купе было открыто, и там, за столом, сидела девочка!

- Ну, что встал? Проходи! – услышал я сердитый женский голос, и дверь купе захлопнулась перед моим носом. Я не ушёл, не поняв такой грубости. И правильно сделал, потому что дверь скоро открылась, и оттуда выглянула симпатичная мордашка. Мордашка улыбнулась, и спросила:

- Ты кто?

- Я Саша, - ответил я мордашке.

- Я спрашиваю, ты мальчик, или девочка? – я удивился вопросу, потом понял, что причёска и макияж у меня девчоночьи, а костюмчик мальчишечий.

- Пойдём, выясним! – весело сказал я, не стоя на месте, а слегка пританцовывая от радости, что можно скрасить вечер.

- Мама, можно, я схожу в гости? – обернулась девочка в купе.

- Кокой у тебя номер купе? – спросила она меня. Я назвал, девочка повторила, и была отпущена.

- Ух ты! – восхитилась девочка, когда вошла в моё купе, - А где твои родители?

- Я один еду, – ответил я гордо.

- Тебе не скучно, одному?

- Скучно. Потому и пригласил тебя, поговорить, поиграть.

- Вот бы здесь остаться! У нас плохо, с нами едут двое мужчин, воняют, храпят ночью…

- Оставайся со мной, места хватит!

- Нет, мама не разрешит с мальчиком.

- Почему? – удивился я, - Тебе сколько лет?

- Девять.

- И мне девять! Ну что, остаёшься?

- До вечера можно, а потом… - девочка вздохнула, села на диван, попрыгала, - Мягко!

- Давай, я стану девочкой, - решился я на неудобство.

- Как это? – удивилась гостья.

- Отвернись! – девочка послушно отвернулась, а я скинул маечку, и быстро надел сарафанчик, затянул поясок, оглядел себя в зеркале двери.

- Можешь повернуться, - таинственным голосом сказал я.

- Ой! – сказала девочка, - А где мальчик?

- Какой мальчик? – удивился я, - Тут не было никакого мальчика, тут я живу.

- Разыграл! – засмеялась девочка.

- Не разыграл, а разыграла, - поправил я, и в это время в дверь постучались, я разрешил войти.

Вошла незнакомая мне женщина.

- Света, ты здесь? А где тот мальчик?

- Какой мальчик, мама?

- Который тебя позвал к себе.

- Это была Саша, - показала Света на меня.

- Саша? – Светина мама слегка смутилась, - Извини, Саша, я наверно, грубо с тобой разговаривала?

Ты хочешь поиграть со Светой?

- Да, мы хотим до ужина поиграть вместе, а то нам скучно.

- Хорошо, девочки, я позову на ужин. Я пойду?

- Да, мама! – разрешила Света. Когда её мама ушла, Света захихикала:

- Какая ты!

- Какая? – не понял я.

- Как принцесса! Гордая!

- Иначе нельзя! Растопчут, и не заметят! – Света звонко рассмеялась.

- А чем ты занималась, одна? – поинтересовалась она.

- Журналы выпросила у проводницы, газеты вот, свежие. Знаешь, наш «Пионер» уже на Луне!

- Да ты что?! Дай почитать!

Я подал ей «Пионерку», Света увлечённо стала читать.

- А я и не знала! – радостно призналась она, - Мне интересно всё, что связано с космосом, люблю читать фантастику.

Я удивился, и чуть было не сказал всё, что думаю о девочках, да вовремя прикусил язык.

- У меня в журналах много фантастики, - показал я стопку.

- Можно почитать? – спросила Света.

- Конечно, оставайся, читай. Может, переоденемся по – домашнему? А то в платьях удобно гулять, а валяться удобнее в шортах и майке. У тебя есть?

- Нет, - почему-то покраснела Света, - мама считает неприличным надевать мальчишечью одежду.

- Ты и брюки не носишь?

- Нет, - покачала головой Света, - все подруги носят, а мне не разрешают.

- Ну и ладно, а я переоденусь, можно?

- Можно! – захихикала Света, - Ты так похожа на мальчика! Мама не разрешает с мальчиками дружить, - вздохнула девочка.

- Как это? – поразился я, - С кем же нам дружить?!

- С девочками. У меня нет настоящих подруг, они какие-то глупые, до сих пор в куклы играют, принцесс рисуют, потом вырезают и надевают им всякие наряды, тоже рисованные. Ты не играешь в куклы?

- Нет, я уже выросла. Маленькая была, играла, - сказал я правду. Мне Лиска делала матерчатые куклы, которые я очень любил, разговаривал с ними, как с живыми. Для меня всё, что связано с сестрой было святым, всё, до чего она дотрагивалась…