Бесконечное движение к свету

– Вы кто? – наконец спросил он, оставив безрезультатными поиски в воспоминаниях.

Незнакомец на вопрос ответил своим – «Вы меня видите?».

– И вижу, и слышу. Что вы здесь делаете? – в голосе Андрея явственно звучали угрожающие нотки.

– Странно…. Это должно быть всего лишь лёгкое дуновение ветерка – вполголоса, как бы сам себе, сказал незнакомец и тут же добавил – Что ж… это даже интересно….

– Я вас слушаю – настойчиво добивался ответа Андрей.

– Скажите, а как я выгляжу? Дело в том, что я не могу себя видеть даже в воображении, поэтому мне интересно – какой образ я принимаю у вас? – спокойно, даже с каким-то умилением спросил незнакомец. Эта интонация подействовала смягчающе и несколько сняла существующую напряжённость.

– Вполне нормальный вид…. Я бы даже сказал – интеллигентный…. Только почему вы себя не видите? – на этот раз в голосе Андрея уже не было угрозы.

Как-то в последнее время он начал замечать за собой довольно странные явления: вдруг ловил на себе пристальный взгляд совершенно незнакомых людей. Случалось такое обычно днём, в людных местах. Андрей сразу вспоминал – где, и при каких обстоятельствах, мог видеть этого человека? В конце концов ничего так и не вспомнив, он снова возвращался взглядом к незнакомцу но того уже не было. То ли люди за это время уходили, то ли он терял их из виду, в общей массе народа, то ли они просто существовали в его воображении. Андрей всё чаще склонялся к последнему и теперь, поняв, что этот человек, скорее всего, является лишь его фантазией, успокоился, сел на табуретку, оказавшеюся лишней за гостевым столом и поэтому вынесенную им же на веранду.

– Не то что мы себя не видим…. Просто мы видим и слышим себя несколько по-другому, не так как вы – незнакомец был настроен дружелюбно: говорил спокойно и учтиво.

– Как же вы себя видите? – спросил Андрей.

– Только сознанием. Мы осознаём себя одновременно частью и общим целым. Какого-то конкретного образа для нас не существует. Это может быть растение, животное или любой неодушевлённый предмет, а так же сам процесс какого-то действия. Допустим – молния ударила в дерево. Я могу быть одновременно и молнией и деревом.

– Так всё же – кто вы?

– На данном этапе мне подходит определение – душа. Хотя это не конечная форма бытия. Просто я когда-то, так же как и вы, был человеком.

– Ага…. Душа… – Андрей всё ещё пребывал в промежуточном состоянии между иллюзией и реальностью происходящего, поэтому осторожность и недоверие довольно сильно оказывали на его влияние – И чем вы теперь занимаетесь?

– Всё что мы делаем, это меняем ход событий. Вот недавно вы хотели убить комара, а я изменил ход событий и вы не убили его.

– А что, этот комар, имеет какое-то значение?

– Всё имеет значение. Просто люди этого не замечают. Вот вас, к примеру, должны были убить на войне. Но вас спасла собака.

– Какая собака? Я не помню никакой собаки. Хотя подождите…. Это было после окончание Высшей школы милиции, когда я первый год работал в райотделе. В Доме культуры, после Новогоднего огонька, был бал-маскарад. Одна наша сотрудница нарядилась цыганкой и всем гадала на картах. Мне она нагадала то же самое: что в будущим меня спасёт собака. Наступающий год был годом собаки, и я всё понял по-другому.

– Да, хиромантия, астрология и прочие предсказания не такие уж и пустые вещи. Изменение движения всего лишь одного атома в чём-то, или в ком-то, допустим где-то на Земле, может изменить ход событий во Вселенной. И наоборот – расположение планет и звёзд оказывают влияние на движение атомов. Здесь всё взаимосвязано, просто надо уметь определять это изменение. Так что нет ничего удивительного, что ваше предсказание сбылось. Но здесь более важно совсем другое – вот теперь, когда вы встали из-за стола, почему вы пошли на веранду? Ведь вы бы могли пойти на задний двор, там сесть на скамейку и придаться размышлению о том, почему иногда троит двигатель вашего БМВ? Там бы вы выкурили две сигареты, убили штук пять комаров и меня не встретили. Но кому-то было угодно, что бы вы вышли именно сейчас и именно на веранду, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Вот здесь и скрывается весь смысл всего: кому-то надо именно то, что мы, и вы, и я, и все остальные, делаем именно сейчас.

– Вы – ангел?

– Вам можно называть меня и так.

– Бога видели?

– Бог виден отовсюду. Это Земную жизнь заметить трудно. Если всё Мироздание взять и обозначить окружностью в триста шестьдесят градусов, то Земная жизнь, со всеми её измерениями и параллельными мирами, не займёт даже одного градуса. Но здесь дело вот в чём – Бог наделил людей способностью планировать и создавать. А ведь это чисто Божья прерогатива и я не совсем понимаю, зачем она дана людям? А вот этого я совсем не понимаю….

Незнакомец ткнул пальцем в почти сгоревшую сигарету, которую Андрей держал в отведённой в сторону руке.

Андрей взглянул на изогнутую пепельную форму уже бывшего табачного изделия и резко засуетился, словно обжёгся её тлеющей точкой.

– Бросаю! – крикнул он, оглядываясь по сторонам, отыскивая глазами пепельницу, но так и не найдя её, три раза плюнул на уголёк и отшвырнул окурок в куст жасмина – Всё! Бросаю!

Вдруг он замер, медленно повернулся к незнакомцу, и, вцепившись в него взглядом, вполголоса спросил – «А, ад… существует?».

– А вот этого никто не знает – ответил незнакомец.

– А справедливость? Как же тогда справедливость? Должна же быть справедливость! – вдруг страстно и громко спросил Андрей.

– Да, с точки зрения марали и нравственности, которая существует на человеческом уровне, она должна быть. Она, скорее всего, и есть, в виде какого-нибудь отдельного уровня или измерения. Но нам это неизвестно. Может, мы уже, просто, прошли через ад? Прошли, забыли и теперь никто, ничего не помнит и никто, ничего не знает. А может, рай и ад, это одно и то же движение материи, но с разными эмоциональными последствиями? Поэтому мы его и не замечаем. Мы не созданы отличать плохое от хорошего, но это вовсе не значит, что его нет, или его никто, нигде не отличает. Скорее всего, где-то существует обязательный уровень, где за основу взята именно эта разница. Вот вам и ад. Но мы этого не знаем. Лично мне кажется, что в моей земной жизни ничего плохого не было. Мы жили в гармонии с природой, считали себя частью единого целого, понимали и помогали друг другу, любили друг друга и уход воспринимали как должное. А разве что-то может быть иначе, что-то может быть не так? В земной жизни моя душа была женщиной, и звали меня Роно. Я жила долго и знала всё. Я знала, как в племени соединять пары, что бы рождалось здоровое потомство, чем заживлять раны, как и когда бросать семена в землю, что бы собрать хороший урожай, как ухаживать за всходами, где ловить рыбу, как и сколько хранить мясо, что бы пережить суровую зиму. Ко мне за советом приходили люди даже из-за дальних гор, и я им помогала.

– Подождите… – остановил рассказчика Андрей – но, мне кажется, это каменный век?

– Это ещё не каменный век. Каменный век наступит потом, когда люди начнут строить каменные дома, ходить по каменным дорогам, покланяться каменным идолам. Люди потом ещё долго будут жить в каменном веке. Мы же жили в естественных условиях: ночевали под открытым небом, согревались у костра, от непогоды укрывались в пещерах.

Моя душа оставила моё тело ночью, во время сна. Я вдруг очутилась в тёмном, дремучем лесу. Здесь было холодно, сыро и страшно. Но где-то вдалеке мерцала тоненькая полоска света, и я направилась туда. Идти мне было тяжело и больно: ступни ног резали острые камни, сами ноги путались в длинной траве, кожу раздирали острые шипы, кривые ветки вырывали волосы. Но я упорно шла к свету и чем больше я к нему приближалась, тем легче мне становилось идти. Наконец я вышла на огромную поляну, всю залитую солнечным светом. Здесь всё было живое: росла зелёная трава, кустарники и деревья утопали в цвету, журчала чистыми водами река. Меж кустов и деревьев мирно бродили животные, на которых мы охотились, в реке спокойно плавала рыба, которую мы ловили. По всей поляне были разбросаны белые, пушистые облака. Из одного такого облака мне навстречу вышла моя маленькая Това. Её душа оставила тело на её пятую весну. Я о ней долго скорбела. Она была очень красивой, весёленькой, умненькой девочкой. Мы обрадовались встрече, обнялись и поцеловались. Потом из того же облака появился её отец, могучий и бесстрашный Дуа. От него я когда-то родила шестерых детей. Во время последней охоты на белогрудого оленя он сорвался в пропасть и никто его больше не видел. Потом появилась моя мать Рия и мать моей матери Фоя. С ними вместе из облака вышли Кио, Цынг и все остальные члены нашего племени, которых я знала ещё с детства. Они были молоды, красивы, здоровы, радостно улыбались и приветствовали меня. Потом мы все вместе пошли встречать прибывающих. Остановившись на краю леса, мы видели, как из него вышли два моих сына, три дочери и все их дети. Потом стали появляется другие члены нашего племени, которых я помнила. Наконец, собравшись вместе, мы уселись на белое, пушистое облако, поднялись вверх и поплыли над верхушками деревьев «чёрного» леса, где властвовал великий дух Хор. Не спеша мы летели над долиной реки Га, кружили возле вершины горы Ир. Здесь было тихо и спокойно, нам было хорошо. Мы общались, мы говорили и слушали друг друга. Когда чёрная линия далёкого горизонта отрезала последний луч уходящего солнца, мы улеглись здесь же, на мягком и тёплом облаке и уснули….