Темный менестрель (СИ)

А это интересно. Феанор решил сохранить Свет Дерев, заточив его в нерушимые камни. Я бы тоже так сделал, а то дерево — это вещь хрупкая, ему и завянуть вздумается или ураганом снесет. И вряд ли Валар, не смотря на все свое могущество сумеют повторить свой случайный подвиг. Такое можно создать лишь однажды. А Свет Дерев потомкам еще пригодится, дармовая сила лишней не бывает. Ну посмотрим что у него выйдет. А вышло произведение искусства. Ну да, кто бы сомневался. Феанор видимо призвал на помощь все свои знания и мастерство, и им были созданы сильмарили. По форме они напоминали три больших кристалла, внешне они походили на хрустальные или бриллиантовые, гладкие, но при этом были тверже адамантина, так что вряд ли что в Арде сможет уничтожить их или даже нанести им какой-либо ущерб. Мощно. Мне захотелось рассмотреть поближе, но меня не пустили. Но уверен — они светились и это был не Свет, а Пламя! Он что, смешал Свет Двух Дерев воедино? Зачем?! Кстати как Феанора не испарило? Уверен он работал один и Валар ему не помогали. Как у него вышло Пламя Айнур? Оно же живое! И камни тоже теперь живые... Камни!.. По местным законам мироздания это уже мини-Валар, и у их существования должна быть цель или он думает, что такая мощь просто лучиться светом будет? Пламя есть? Нерушимая оболочка есть?.. Не важно, у меня еще будет возможность разобраться, может я зря очкую. Всем Богам Амана понравились творения Феанора. Варда — Богиня Звездного неба, благословила сильмарили: Мол ни смертная плоть, ни нечистые руки, погрязшие во зле не могли их коснуться без того, чтобы не получить страшных ожогов. Проще было бы наложить чары разряда “Положь Где Взял Или Убьет Нахрен”. В будущем пригодилось бы... Эх. Феанор души не чаял в творениях своих собственных рук. Запихнул их в корону и носил по праздникам, или оставлял дома. На севере Валинора Феаноринги когда-то возвели себе добротный дом на холмах, с хорошо защищенной сокровищницей. Я в этом доме живу по сей день. Здесь, в Форменосе, хранилось великое множество драгоценностей и оружия, а также сильмарили, надежно запертые в обшитом железом хранилище. Сюда же, недавно порсле ссоры в Валар, пришел жить и король Финве, поскольку он очень любил своего сына, во Дворце Тирионе же стал править Фингольфин. Как оказалось лучше бы Феанор эти камни таскал с собой или у Валар оставил. *** Дверь распахнулась, разбудив меня, и я сел на кровати, потирая глаза и удивленно глядя на отца, почти вбежавшего в комнату. Пытаясь понять, что не так. И вдруг понял, что за окном, которое занимало треть стены — темно. Ни серебряного, ни золотого света, никакого. Такого на моей памяти здесь не было ни разу. Куруфинве прошел по комнате, тоже выглянул в открытое окно, откуда доносились испуганные голоса и обернулся ко мне.

— Оставайся здесь. Никуда не выходи, пока я не вернусь. Ты меня понял?

— Что происходит? Почему так темно? — я должен был понять что происходит.

— Никуда не выходи, понятно?! — и зачем так орать? Впрочем меня это не остановит, как говорили в моем мире “Гриффиндор — это диагноз”. Да и думать тут особо нечего, уже понятно что кто-то напал на деревья. Да и этот кто-то, скорее всего Мелькор — Валар, которого на днях выперли из Валинора, за то что он пытался поссорить Нолдоров со всеми остальными эльфами и в особенности Богами. Он рассказал эльфам, что на Средиземье скоро пробудятся люди. Причем сказал так, что лучше бы не говорил. Это стало для эльфов неожиданностью, еще бы — новая раса. Смертная, как гномы (которые считаются ошибкой одного из Валар, оставленные жить лишь из жалости) и похожая внешне на эльфов раса! Это была единственная сказанная Мелькором правда, что там он еще нагородил я не знаю, но как итог: эльфы заподозрили Валар в намерении лишить их наследия Илуватара в пользу людей... Эльфы были недовольны и разозлились на Валар, однако те быстро смекнули откуда ветер дует и изгнали обидчика. А вот Феанора устроившего бучу во дворце Финве, Валар наказали и запретили появляться там впредь, Финве сказал им, что пока запрет не снимут, он отказывается быть королем своего народа и не желает его больше видеть.

— Да. — Кивнул я уже закрывающейся двери: Куруфинве не стал дожидаться ответа. Я посидел немного, прислушиваясь к невнятным выкрикам, понял, что на месте не усижу и пошел одеваться. Во дворе еще покричали, потом по плитам рассыпался звон копыт — галопом. Но когда я подошел к окну, подвязывая пояс, снаружи уже все стихло. Поодаль сквозь едва видимые кроны Меллорнов (аналогия Двух Дерев серебряные стволы, золотая листва) замелькал какой-то свет. Кто-то продолжал суетиться. И по-прежнему было темно. Зато над головой проступило множество огоньков. Яркие и не очень, они в беспорядке рассыпались по всему небу, как искры слюды в авантюрине. Это Звезды! Восточней, ближе к побережью, звезды можно было обычно разглядеть, но здесь их ВСЕГДА затмевал свет Деревьев, а к побережью я никогда не ездил. И сейчас буквально впервые их увидел. ХРЯСЬ!!! Я отпрыгнул от окна на всякий случай и через мгновенье неподалеку что-то с треском рухнуло, я вздрогнул. Это явно дерево упало, но судя по грохоту, не одно из Тех, о которох успел подумать. Я вновь выглянул в окно. Мне показалось или я действительно увидел силуэт гигантского черного паука? Было тихо, только один раз двор торопливо пересекли несколько эльдар, беспокойно переговариваясь, но они скрылись за галереей раньше, чем я успел кого-то узнать. И вдруг стало еще темней. Теперь и звезды исчезли, а деревья в саду слились в одну черную массу, теряя очертания. И вместе с темнотой пришел ужас. Дикий, всепоглощающий, как будто кроме него в мире ничего нет и не может быть. И никуда не деться. Я передернул плечами и фыркнул. Я слишком часто сталкивался с Пустотой, чтобы меня напугало ее исчадие. Унголиант — живая тьма, способная выглядеть как угодно, издалека видно пришла: Арда неизведанной считается лишь потому, что на границах изведанных территорий стоят Черные Барьеры — Грань Мира, подобные туману. За ними Тьма. Или же там Пустота — Бездна (что основывается на ощущениях моего прибытия в этот мир), или же там просто владения других Богов и нам туда дороги нет. Создатель мог и такое устроить, мало ли что там теперь живет. Никто не рискнул узнать. Несколько оглушающих мгновений спустя снаружи закричали, опять поднялся шум, где-то что-то с грохотом рухнуло, где-то что-то бряцало, потом за дальней крышей вдруг поднялось зарево, как от большого костра. В доме тоже забегали, шум приближался. Звон оружия и крики— тоже. Я узнал голос короля, отдающий короткие приказы. Король. А почему он не во дворце? На моей памяти Финве не посещал Дом Феанора, это мы к нему приходили. Зачем он здесь? Ах, да. Он же оставил престол и больше не живет в Тирионе! Деревья горят на улице, а бряцающий латами отряд наоборот заходит внутрь дома... Я понимаю, что чего-то не понимаю. Значит надо разобраться! Я выбежал в коридор и побежал в сторону голосов, затем резко затормозил. Так. Я же слабый ребенок. Не, я конечно крут, но кажется сначала надо раздобыть оружие... Я развернулся на пяткаи и припустил в противоположную сторону. С первого этажа уже доносился топот, выкрики, но наверху мне никто не встретился, и в оружейной тоже было пусто. Приступим-с! Видно было по беспорядку, что сюда забегали, хватали в спешке разное, что-то роняли… Но сейчас уже все ушли вниз. Большую часть оружия разобрали, а доспехов и вовсе осталось всего два: один с застежками на спине, другой слишком велик. Так что я ограничился мечом. Мечом я хотя бы пробовал фехтовать, это развлечение было популярно в последнее время… Никто не думал, что умения придется применять на практике. А вот я, предпочитаю быть готовым ко всему и ничему не удивляться. О! Надо запомнить сие жизненное кредо, я сделаю его Девизом если создам свой Род. Пока я возился со слишком длинным чужим поясом, все вдруг стихло. Ни беготни, ни звона оружия. Снаружи за стенами еще слышались крики, но не внутри. Зато откуда-то потянуло дымом. Что-то мне это не нравится... Ближе всего был парадный вход, куда я и направился, рассчитав, что все, наверное, уже вышли, и отец тоже. Я успел только дойти до конца коридора и спуститься на один пролет, когда заметил впереди движение и остановился, испуганно схватившись за меч и судорожно пытаясь решить: доставать его из ножен или лучше не шуметь раньше времени? Прежде чем я решился выглянуть, из кабинета Феанора кто-то вышел, и сомнения решились сами собой: я предпочел окончательно врости в стену. Хотя казалось бы ничего особенного в незнакомце не было. Подумаешь, ну эльф, и что? С длинными гладкими волосами, немного бледным лицом. В одной руке — запятнанный чем-то меч, в другой… сильмарили. Свет лежал на ладони, сочился между пальцев, и они казались полупрозрачными и алыми по контуру. Кажется пальцы дымились от света камней... Но это не эльф. Валар. Мелькор. Свет камней на мгновение озарил зал и пятна крови на полу. Мелькор на них не смотрел. Он не останавливаясь, вышел, и снова стало тихо. Я судорожно втянул воздух, вдруг вспомнив, что иногда нужно дышать. Даже не знаю что напугало меня больше: встреча с Валар, особенно с Мелькором (Местным Люцифером), или осознания того ЧТО такое сильмарили. Мелькор... у него есть основания быть злым. Когда-то он увел большинство пробудившихся Квенди — первых эльфов, за собой в Черные земли Средиземья — Утумно, где жили демоны Валараукар — Балроги. Валар это не понравилось. Они нагрянули в Твердыню и обрушили ее. Эльфов, что не исказились до неузнаваемости и получивших умения в Темной магии, привязали к белой скале и отдали на растерзание Орлам, то что осталось от них, съели валинорские псы. Это была Казнь, мучительная и повредившая рассудок Мелькору. Эльфлингам тех Квенди, Валар стерли память, искаженных же просто убили, а Мелькор был наказан и надолго заточен... с тех пор он не может покинуть физического воплощения в виде высокого, темноволосого эльфа, а на его руках кандалы: нынче разорванные, но все еще лишающие его большей части сил. Эту информацию я откопал абсолютно случайно, опробовав однажды легиллименцию на каком-то эльфе, что должен был учить меня Осанве. Это такая мысле-связь, которой владеет множество эльфов Валинора. Я тогда наткнулся на блок в разуме старого эльфа и увидел Казнь... Учитывая риски, осанве я больше не пользовался и постоянно защищал свой разум. Стать закуской для орлов или потерять память мне не хочется. Ладно! Все размышления оставлю на потом. Я постоял немного, продолжая сжимать меч, так и оставшийся в ножнах, и глядя в сторону. Смотреть в зал не хотелось, но... Кто там лежит?.. Откуда-то опять потянуло дымом, перебивая металлический запах крови. Финве, король. Выкованный его старшим сыном венец слетел с черных волос и теперь валялся в луже крови, натекшей из глубокой раны между шеей и плечом. Мертвый эльф был похож на себя живого, и не похож одновременно. Как будто неумело сделанный портрет. Отца не было. Хорошо. Мне больше ничего не нужно. Я развернулся и вышел. На лестнице, на первом этаже, у входа тоже были следы драки, но не такие выразительные: оборванные портьеры, разбитая ваза, сломанный столик, сбитый горбом ковер… Двери на улицу были распахнуты настежь. Соседний дом горел, из конюшни доносилось испуганное ржание, за углом кто-то истошно кричал. Все это я едва замечал, шагая куда-то сначала вдоль дома, потом дальше, через сквер, мимо фонтана, свернул в переулок и остановился наконец, подпирая очередную стену и безсмысленно глядя под ноги. В траве светлели кленовые крылатки, едва заметные в густой темноте. Мимо пробежали трое в шлемах. Знакомые, но отца не было и среди них. За стеной по мощенной камнем улице процокали копыта, в противоположную сторону. Шум вроде бы стихал. Или отдалился слишком сильно. Снова где-то заплакал ребенок, он видимо был еще младше меня. Пожар все разгорался, теперь уже в трех местах, бросая на крыши и деревья оранжевые всполохи. К небу взлетали искры, кружились там и гасли, а за ними вдруг снова стали видны звезды. Пока ветер не плеснул в них дымом — и тут же снова пригнул его к земле. — Тьелперинкваро! От неожиданности я дернулся так резко, что поворачивая за угол едва не налетел носом на стену. Удивительно, сколько эмоций можно уместить в одно слово. Напряжение, усталость, растерянность, гнев и страх. Я увидел невдалеке отца, бегущего ко мне и уже собрался ответить, но слова застряли в горле. Видимо я надышался дымом. Конечно, Куруфинве и так понял уже, что я в порядке, но видимо успокоился ненамного. Страха на его лице меньше, злости больше. Он был в доспехах, с алой звездой на нагруднике, в плаще, у пояса рукоять меча. Заметив меня, он бросился и обнял меня, ни слова не говоря. От отца пахло дымом, лошадиным потом, металлом. *** Я взбирался на некогда зеленый холм Эзеллохар, ныне почерневший и лишенный растительности. Деревья Света усохли и даже находящаяся тут среди остальных присутствующих Валар, Йаванна повелевающая растительностью и создавшая когда-то эти Деревья еще не оживила их. Такой сбор Валар редкость и именуется Кольцом Судеб. Но сбор обычно происходит в Огромном Зале Валимар на горе Таникветиль, где Боги приняв свои истиные размеры сидят на тронах. Но тут они просто стоят кольцом на поляне и сейчас видимо будут судить Феанора, он как раз и стоял в центре. Мы с отцом поспешили к нему, Куруфину необходимо было сообщить об убийстве Короля и краже сильмарилей. Приблизившись я услышал: — Но если бы у меня была хоть частица того света, я могла бы попробовать возродить Деревья к жизни, если только их корни окончательно не усохли. И нанесенный Мелькором вред был бы исправлен. — Так сказала Валар Йаванна, вот только для освобождения заключенного в камнях света их требовалось уничтожить. Феанор знал это и сказал то, что подтвердило мои догадки о природе камней: — Также, как и Вы о Великие, нижестоящие способны создать некоторые вещи лишь однажды. И сердце их будет заключено в этих творениях. Я могу выпустить заключенный в моих кристаллах свет, но создать подобные им, мне во второй раз не удастся, и если мне придется уничтожить сильмарили, это разобьет мое сердце и убьет меня, и я стану первым из Эльдар, по настоящему умершим в Амане. — Не первым, — заметил Мандос, но никто не понял, кого он имел в виду, а Феанор продолжил: — Я не расстанусь с сильмарилями по своей воле. Но если Валар попытаются принудить меня отдать их, то я буду знать наверняка, что они той же породы, что и Мелькор. — Ты сказал свое слово, — констатировал Мандос и увидев Куруфина, жестом подозвал его. И отец рассказал, как на север пришла непроглядная Тьма, и в центре ее двигалась некая неведомая сила, не имевшая названия, именно она источала эту Тьму. А еще с этой Тьмой к дому Феанора пришел Мелькор, убивший короля Нолдор Финве. Услыхав это, Феанор встал перед Манве и, воздев руку, проклял Мелькора, дав ему новое имя — Моргот, Темный Враг Мира. Еще Феанор проклял приглашение Манве и тот час, когда он пришел к ним к горе Таникветиль, объятый безумной яростью и горем, он полагал, что, если бы остался в Форменосе, то смог бы избежать уготованной ему Мелькором участи и помочь отцу. И тут Валар сказали что Душа Финве не обнаружилась в Мандосе. Мятежному Валар удалось ее уничтожить... Феанор выбежал из Кольца Судеб и помчался прочь, потому что даже я знал, что отец был ему дороже всего Света Валинора и несравненных творений его собственных рук вместе взятых, и неудивительно — был ли у кого-то из эльфов или людей такой же великий и почтенный отец? Форменос еще догорал, когда венец перешел к Феанору, и весе нолдоры отправились обратно в столицу, где многие не бывали с самого изгнания, с тех пор как обманутый Мелькором Король прогнал всех кроме Дома Феанора. Мелькору удалось прессорить между собой нолдоров. Всему виной стала зависть и гордыня. Город-Дворец Тирион в свете факелов выглядел совсем не так, как мне запомнилось в детстве. Тьма скрадывала белые стены домов, и от этого казалось, что толпа собралась не на городской площади, а посреди безграничной пустоши с неведомо как попавшим сюда фонтаном. С бортика которого Феанор говорил о чести, об обмане, о мести за мертвых, о похищенных камнях и о землях за морем: — Почему, ответь мне, нолдорский народ, — вскричал он; меня всегда удивляла манера речи эльфов, это наверое местная общая черта — пафосно излагать свои мысли, у Валар переняли не иначе, — почему мы должны и впредь служить завистливым Валар, которые не в состоянии уберечь от Врага ни нас, ни даже своего собственного царства? Да, сейчас мною движет возмездие, но я бы в любом случае не захотел и дальше жить в одной стране с родней убийцы моего отца и похитителя моих сокровищ. Я, впрочем, не думаю, что я единственный из нолдорев обладаю смелостью и отвагой. Разве не потеряли вы все своего Короля? А что еще вам терять, если все ваши владения заключены лишь в этой узкой полоске земли между горами и морем? Здесь некогда был свет, в котором Валар отказали Средиземью, но теперь тьма уравняла все. Станем ли мы продолжать вести свою скорбную и бездеятельную жизнь здесь, словно народ-тень, охотящийся за призраками в тумане, роняя бесполезные слезы в темные воды равнодушного моря? Или же вернемся на нашу родину? Как сладко журчали воды Куивьенен под безоблачными звездными небесами, и как была широка и безгранична простирающаяся вокруг земля, так и ждущая прихода свободных народов. И эта земля ждет именно нас, безрассудно покинувших ее некогда. Так уйдемте же отсюда! Пускай этот город остается трусам!