Бесконечное движение к свету

«Был бы настоящий – был бы мёртв» – мысленно озвучил он неожиданно родившуюся в голове фразу.

Сделав ещё несколько шагов, он вдруг застыл на месте, держа ногу на весу. В следующее мгновение Андрей резко отпрянул назад. Оказывается, он чуть не наступил на ребёнка, лежащего в высокой траве. На его маленькое, нежное, крохотное личико. Тот лежал в неестественной позе и окровавленных одеждах. Правда его личико было чистеньким, беленьким и только глаза: один полуоткрытый, второй закрытый, говорили о безжизненности крохотного тельца.

«Это тот ребёнок… – подумал Андрей и в это время прозвучал голос Простакова – Андрей, у вас резко подскочил пульс».

– Да, я знаю… – согласился он, но причину объяснять не стал. Обойдя маленький трупик, он медленно пошёл дальше. Вдруг Андрей снова остановился и посмотрев на место где только что находился сарайчик. Там, приподнявшись на локте, лежала молодая женщина. От смертельного ранения она не могла встать. Её растрёпанные волосы частично прикрывали окровавленое лицо, с безумным взглядом. Свободной рукой она шарила вокруг себя, наверно, в поисках ребёнка. Вдруг её взгляд остановился на Андрее и замер.

Они долго с удивлением смотрели друг другу в глаза, и женщина всё это время, медленно опускалась к земле. Наконец она положила голову на вытянутую руку и по прежнему продолжала смотреть на Андрея.

– Она меня видит – очень тихо, лишь шевеля губами, произнёс он.

– Что вы говорите? – послышался голос Катомского.

– Я говорю, что здесь везде стреляют. Я не знаю куда идти.

Вдруг в разговор вмешался Простаков.

– Андрей, давайте мы сделаем немного иначе. У вас ведь там разница в возрасте тринадцать лет. Скорее всего вы внешне изменились и теперь можете себя попросту не узнать. Тем более, что здесь экстремальная ситуация. Я нашёл информацию, что ваш полк располагался в двух километрах от посёлка Чихали. Мы переместим вас туда, где-то за два часа до происходящих событий. Походите по расположению части, послушайте, посмотрите. У вас же там будет какая-то подготовка.. Я думою так вы быстрее себя найдёте и потом уже будите держаться вместе. Иначе мы очень долго будем «прыгать» во времени.

На этот раз перемещение прошло несколько по-другому: темнота узкой полоской промелькнула перед глазами и Андрей словно впрыгнул в другое место и другое время. И земля на этот раз всего лишь немного качнулась влево и вправо.

Взору Андрея предстал военный палаточный городок, и он оказался внутри его. В глаза бросались ровные ряды установленных палаток, даже кое где края дорожек были вылажены небольшими, окрашенными известью, камнями. По дорожкам ходили вооруженные солдаты. Слышались крики людей и шум работающих двигателей.

«Ну, и где мне здесь себя искать?» – подумал Андрей, глядя по сторонам и вдруг услышал сзади окрик.

– Андрей! Браздов!

Прямо на его шёл высокий, красивый, темноволосый парень в звании старшего лейтенанта. Он широко улыбался, обнажая белоснежные, крепкие зубы. Его прищуренные глаза излучали радость.

Андрей интуитивно понял, что эта радость предназначена не ему и обернулся.

Тот, действительно, направлялся к крупному, широкоплечему мужчине, коротко стриженному, с ершистыми, густыми усами.

Мужчина, одетый в военную форму, в звании капитана, имел внушительную комплекцию: высокий рост, широкие плечи. Но вот хорошо заметная округленность, в области живота, не позволяла назвать его стройным.

Лишь только приблизившись на несколько шагов, и ещё более внимательно присмотревшись, Андрей признал в капитане свои черты.

– Ну, кабан… – непроизвольно сорвалась с его полуоткрытых уст.

– Что случилось? – тут же поинтересовался Простаков.

– Тише… ничего… всё нормально… – ответил Андрей шепотом и добавил – Я, кажется, нашёл себя.

Тем временем, старший по возрасту Андрей, широко расставив руки в стороны и тоже изобразив на лице радость, громко произнёс – «Зидерман!». Однако в следующее мгновение он принял стойку «смирно» и, щёлкнув каблуками, вытянул руки по швам.

– Виноват – товарищ старший лейтенант Зидерман! – бойко отчеканил он, нарочито выделяя слово «старший».

– Да – в приятном смущении ответил Зидерман, осматривая свои плечи – как-то непривычно звучит – старший лейтенант.

– Это нормально звучит. Лейтенант, старший лейтенант. Разница не большая – раслабляясь телом, сказал Андрей старший – Вот капитан, это уже действительно, будет непривычно звучать. Когда звёздочки обмоем?

– В воскресенье.

– А почему не в субботу?

– В субботу поеду в штаб дивизии с отчётом.

– А в понедельник ты не можешь в штаб с отчётом съездить?

– Нет…

– Ладно. В воскресенье так в воскресенье.

– А тебе тоже, наверно, скоро майора дадут?

– За что? Мы же подвиги не совершали, как некоторые из здесь присутствующих.

– Какие там подвиги?

– Как какие? Одному целую банду боевиков уничтожить – это надо уметь.

– Это всё случайно…. Слушай, давай покурим. Рано ещё на развод.

Они зашли в курилку, сели на длинный, деревянный ящик, служивший скамейкой, и достали из карманов сигареты.

«Закурил… – мысленно упрекнул себя Андрей младший и обратил внимание на пачку сигарет с надписью «Кэмал» – Заграничные курит…. Где-то же достаёт?».

Щелкнув зажигалками, они прикурили и выпустили по длинной густой струе дыма. Около минуты помолчав, они снова сделали по затяжке и после этого старший лейтенант начал свой рассказ.

– Мы только переехали Чихалинский перевал, когда подбили головную машину. Наш водила, то ли с испугу, то ли от ранения, а может он, вообще, был уже убит, короче говоря, он вовсю надавил на газ. УАЗик «рванул», наскочил на камень, и меня выбросило из машины. Я, наверно, ударился головой, потому как, что было дальше, я не помню. Я очнулся в каком-то странном состоянии. Я даже не знаю, как его описать. У меня до этого никогда не было такого состояния. В общем, я был явно не в себе. Осмотревшись по сторонам, я увидел боевиков. Они стояли метрах в двадцати от меня, их было семеро. Стояли кучей и разговаривали на своём языке. Деловые такие все из себя, смелые…. Смотрю – где-то в трёх метрах от меня лежит «винтарь» с «оптикай». Я подползаю, беру винтовку, передёргиваю затвор, потом перемещаюсь к ближайшему валуну….

Зидерман неожиданно замолчал и задумался. Вдруг он резко повернул голову к Андрею и начел говорить быстро, почти полушёпотом, вцепившись взглядом в его лицо.

– Андрей, я ведь в жизни не такой. Правда. Я по натуре человек не рисковый, на отчаянные поступки не способный. Я не оканчивал военное училище, я окончил институт народного хозяйства. Моё дело – экономика и финансы. Сюда я попал случайно, по протекции друга моего отца, майора Пышкина, и на участие в боевых действиях не подписывался. С теперешним рассудком, на то время, я поступил бы совсем по другому: тихонько отполз к балке и кустами дал «дёру» со всех ног. Но тогда…. Я не знаю, это, наверно, от того что я ударился головой. Короче – я действовал расчётливо, чётко и смело! Спокойствие полнейшее, ясность мысли, пульс и давление в норме. Я смотрю в прицел. Оптика – отличная. Все и всё как на ладони. Навожу перекрестие прямо в сердце. Нажимаю на курок. Выстрел. Потом снова перекрестие, курок, выстре, перекрестие, курок, выстрел… И так четыре раза подряд. Всё в цель. Легко и просто, как в компьютерной игре. Трое успели спрятаться. Я жду. Один высовывает из-за камня автомат и даёт очередь, но в совершенно другом направлении. Потом чуть приподнял голову и снова назад. И вдруг я понимаю, что солнце находится с моей стороны! Им солнце в глаза, они меня не видят, зато я их вижу хорошо. Вторая его очередь была короткой и тоже наугад. Потом вижу, снова медленно высовывается голова. Лоб…, глаза…. Я даже винтовку не трогал. Его глаз сам влез в перекрестие. Остались двое. Через какое-то время у одного не выдержали нервы: он встал и побежал. В него даже не интересно было стрелять. Второй сидел долго и не высовывался. Я тоже никуда не торопился. Наконец тот начал передвигаться ползком. Я его поймал в прицел между камней и «засадил» под ребро. Но потом, Андрей, со мной начало твориться что-то страшное: я встал, достал свой табельный пистолет, подошёл к каждому лежащему на земле и выстрелил в голову. Вот так вот, цинично, не зная даже жив тот или мёртв, подошёл и выстрелил.