Осколки, острые, как ножи (СИ)

— Я помог тебе, делай то что должен. То, что… ты хочешь сделать теперь! — глумливо прокричало лицо из зеркала. И мучитель поднял с пола нож и вонзил его в живот Ярлика, легко пробив кольчугу, и разорвал ему нутро одним плавным движением. А после он одним движением перерезал ему горло, и ловя угасающим взором то, как мучитель приканчивает Спаса, Ярлик надеялся попасть наконец к своей семье, ибо лишь его клятва и его долг — все что осталось твердым и нерушимым в этом безумном, залитом кровью мире…

В доме старейшины старый Орт застонал просыпаясь. В полумраке он увидел высокую темную фигуру у своей постели.

— Ты? — пораженно произнес он.

— Я — спокойно ответил тот ему.

— Зачем ты снова пришел ко мне?

— Поблагодарить.

— Ты? Меня? За что?

— Ты ничего не рассказал, хотя и мог бы. А так все прошло по моему плану, хотя не скрою, этот седой охотник застал меня врасплох. Я рассчитывал, что все сделает парень.

— Ярлик… — произнес пораженно Орт.

— Да. Впрочем, все вышло очень даже неплохо. Кстати, а как ты думаешь, а почему он смог на меня выйти?

— То, что ты делаешь… — тяжело произнес Орт — это выходит за все рамки… тебя могут чувствовать даже простые люди.

— Любопытно… Впрочем, мне это не мешает… Тут есть даже свое… Свое очарование даже.

— Ты это так называешь — с ненавистью произнес Орт.

— Да, называю, таков уж я — засмеялся его собеседник.

— Зачем ты делаешь это? — спросил его старик.

В ответ тень громко расхохоталась — В общем, еще раз хотел бы тебя поблагодарить. Да и еще, я тут закончил, больше девушки пропадать не будут… Ну а если и будут, то уж в этом не будет моей вины.

И издевательски улыбаясь, тень исчезла.

Некоторое время Орт сидел молча и тяжело дышал. Потом он закрыл глаза он и сказал сам себе — Ты предал своих, свою деревню. Тех, кто считал тебя своим помощником и наставником, мудрейшим из людей. Тебя запугала эта черная тварь. Ты трус и предатель Орт, ты не достоин жить…

А какая смерть ждет предателей и трусов?..

С этой мыслью старик поднялся с кровати, и найдя свой прочный кожаный пояс стал снимать с него по одному мешочки, где лежали разнообразные зелья и порошки…

… Утром жители деревни, пришедшие за советом к старейшине увидели, как с перекладины свисал прочный кожаный ремень, тугая из петля из которого плотно обхватывала шею уже остывшего тела старейшины Орта.

Глава 2. Мертвый город

— Петренко, на выезд!

— Хорошо.

Следователь Петренко поднялся от своего стола, сидя за которым он разбирал старые дела — намечалась очередная министерская проверка, и нужно было привести все в порядок. А тут опять выезд. Самое неприятное, что каждый выезд следователя убойного отдела означал, что в городе снова кого то убили. В их городе, который уж нередко именовали мертвым. Убийство — речь и без того весьма неприятная, но накануне проверки становилась просто карой небесной — еще бы, эти сволочи из министерства обязательно придерутся ко всему — начиная от заполнения бумаг и кончая допросом подозреваемого… если еще будет кого допрашивать, опять ведь придется хватать первого попавшегося, кто хоть немного похож на спятившего маньяка–убийцу. Как в прошлый раз — два дня допрашивали какого–то толи панка, толи эмо, кто их разберет, а он возьми и окажись племянником мэра. Тогда еще хоть смогли относительно легко отделаться, а окажись он не племянником, а сыночком мэра, проблем было куда как больше.

Ладно, чего тут разбирать — нужно ехать, там на месте уже виднее будет.

Сев, в служебную машину, он привычно поздоровался с водителем.

— Привет, Петь, а наш криминалист, что попозже подъедет?

— Да он уже там вроде.

— А прокуратор иудейский?

— Эк ты его… Мишка–то? Он тоже вроде на подлете.

— А что тогда так поздно нас вызвали?

— А пес его знает. Мне сказали тебя везти, вот везу.

— Петька, лан тебе, ты ж у нас в отделе главный пройдоха. Рассказывай, что стряслось то?

— Эх Вась… Походу говорят Северный оживился…

— Северный?! И это накануне проверки?!

— Ну знаешь, я как то ему не указываю. Вот найдешь, тогда скажи, чтоб больше в это время делишки свои не проводил.

— Ага скажу… Северный… Да это ж верный глухарь, тут и копать не нужно!

— Да знаю я, что глухарь. А что толку? Приедем, оформишь протокол, то се.

— Оформлю… А с чего решили что Северный то?

— Ну сам понимаешь… Больше так вроде некому…

— Да уж… — протянул Петренко. Северного маньяка, назвали так, за его делишки как правило в северных районах города. Кто он такой, и как за него взяться — не представлял никто даже приблизительно, мотивы преступлений тоже были не ясны. Все жертвы маньяка были жутко изуродованы перед смертью.

Можно было сказать что их очень жестоко и мучительно убивали. Не было никаких следов насилия сексуального, несмотря на то, что все убитый были молодые и привлекательные девушки. Но вот жесткость с какой их убили заставляла ужаснуться даже бывалых спецов убойного отдела. И все это накануне проверки…

Непроизвольно Петренко поймал себя на мысли — как же он думает, тут убили человека, девчонку молодую, которой бы еще жить да жить. Да и убили как… Кожу живьем с неё содрали как минимум, Северный иначе не умеет. А он думает только о том, как бы показатели отдела перед проверкой не испортить.

Ну, что поделать работа такая — каждый день видишь убийства, поневоле душа зачерствеет, уже и не труп видишь а так — вещдок. Элемент места преступления, так сказать.

Тут неожиданно в кармане зазвонил мобильный телефон. Взяв трубку следователь услышал там голос начальника — Петренко!

— Да — ответил тот, про себя подумав, что еще случилось.

— Вась — неуверенно начал начальник, что жутко удивило того, к кому он обратился — Федорыч мужик жесткий, и обычно ни в выражениях ни в методах не стеснялся, ни с подозреваемыми, ни с сотрудниками, что ж он сейчас то робеет.

— Вась — продолжил начальник, видимо собравшись с мыслями — Слушай, может тебе туда не ехать, а? Мы там кого другого пошлем… Сегодня пятница, пораньше домой поедешь может… Ты Петьке скажи, мол я распорядился, он тебя прям до дома докинет.

— Да нет, Степан Федорович, что вы. Я ж развелся недавно, дочка с женой живет, я могу и задержаться, вот и проверка скоро, все дела обделаю, потом и отдохну. Делать то мне нечего больше.

— Не, Вась, ты хорошо подумай, нужно там… Я вон Иванова пошлю, у него дел меньше, чем у тебя, что ему штаны даром просиживать.

— Степан Федорович, случилось чего?

— Да так, Вась, в общем ничего особенного. Лучше б не ехал ты. Серега тебя послал, а мог кого другого… Точно не передумал?

— Да нет, Степан Федорович, мы приехали уже, тем более.

— Ну ладно, как знаешь… Ты это… Потом если что обращайся…

— Спасибо, Степан Федорович.

— Не за что — и с этими словами Федорыч повесил трубку.

Убирая мобильник в карман, следователь Петренко испытал прилив странных чувств. Его охватила какая–то неясная тревога и беспокойство. Что то в этом звонке и странном поведении обычно сурового Федорыча насторожило Василия Петренко.

— Петро — окликнул он водителя — А что Федорыч меня домой хотел отправить то?

— Вась — отозвались с места водителя — Вот хоть убей не знаю, честно. Может блажь какая? Федорычу это, конечно, не свойственно, ну а так кто его знает. Может он хочет, чтобы ты перед проверкой получше подготовился, ты ж мужик, типо, ответственный и толковый, тебя показать не стыдно.

— Ну допустим. А что так резко то?

— Вась, блин, ну откуда я то знаю?! Мое дело вас, охламонов возить по местам происшествий, а остальное — не моего ума дело.

— Ага, то–то наш архивариус про большинство вещей меньше тебя знает.

— Может и так. Но все равно он архивариус, а я нет. Выгружайся, в общем, приехали.

Захлопнув дверь, Петренко вышел из машины, и стал подниматься по лестнице на пятый этаж, где, собственно, и находилось место происшествия.