Возрождённое завтра (СИ)

- Моя госпожа, - встретил её вежливым кивком Итачи.

Лесса не выглядела озабоченной. Она вообще ничем не отличалась от себя в обычном расположении духа. Прикоснувшись к сознанию Арджит’а, Итачи понял, что Рамот’а ещё спит. Но неужели Лесса не чувствует состояния своей королевы? Наверно, лёгкое удивление нарисовалось на его лице, потому что госпожа задержалась перед ним:

- Что-то случилось, Т’чи?

- Нет, всё в порядке.

- Арджит’ хорошо выглядит, - похвалила она, бросив взгляд за спину юного всадника, - ты кормил его сегодня утром?

- Нет, Лесса, вчера, - пояснил Итачи.

Она, явно, не была в курсе. Да и никто из бронзовых всадников не вёл себя по-особенному. Все приветствовали Лессу и устремлялись по своим делам. А их бронзовые ждали. Выходит, действительно только Итачи сегодня знал о предстоящем событии. У них с Арджит’ом образовалась очень тесная связь. Наверно, из-за вмешательства шарингана, позволившего углубить эту связь.

- Ты не заболел? - обратила она внимание на любопытный взгляд подопечного, - Ф’лар гонял тебя вчера целый день. А тебе впору сидеть в Вейре и заниматься драконом. Чего он хочет от тебя? Или замену воспитывает?

Тон её оставался язвительно-ироничным. И до того уместно он звучал из уст старшей госпожи, что можно просто завороженно смотреть и молчать. Однако, Итачи не собирался играть роль перепуганного излишним вниманием золотой всадницы истукана. Он продолжил путь к вейру:

- Ф’лар делает всё, что считает нужным. Кто я такой, чтобы возражать ему?

- Тебе необходимо принять ванну, - распорядилась Лесса, по-хозяйски прикоснувшись к мокрой, испачканной в песке, прядке волос, свисающей из-за уха Итачи.

- Поэтому я и спешу, - подтвердил он.

Лесса не отставала. Шагала с ним наравне. Впереди выросли вырубленные из камня ступени, ведущие вверх.

- Ты хочешь что-то сказать мне, госпожа? - не выдержал он.

- Я хотела потолковать с тобой без Ф’лара. Он, конечно, хороший предводитель. Но зачастую примеряет к другим то, что сделал бы сам. И он очень уверенно вплетает тебя в свои планы. Я хочу убедиться, что ты не сломаешься.

- Не сломаюсь, Лесса. Я гораздо крепче, чем выгляжу.

Её ничуть не беспокоило состояние Рамот’ы. Теперь становилось ясно – никто из людей не узнает, пока золотая не проснётся.

- Так давай убедимся в этом за чашей кла, - чуть насмешливо предложила Лесса, вскидывая изящную бровь.

- Вряд ли удастся сегодня, - не удержался Итачи. Уголок его губы дрогнул, а в глазах вспыхнули игривые огоньки.

- Объяснись, пожалуйста, - потребовала она, - или ты знаешь то, чего не знаю я?

Не желая мучить старшую госпожу неведением, он выдал очень уклончивый намёк:

- Спускаясь в нижние пещеры сегодня утром, ты не проходила мимо Рамот’ы?

- Я каждое утро гляжу на Рамот’у, - произнося имя своего дракона, она мягко улыбнулась, - не понимаю, почему я должна отчитываться перед нахальным юнцом.

- Бронзовые уже собрались, Лесса, - более вкрадчиво отметил Итачи, швыряя взгляд на бортики кратера.

И лицо госпожи изменилось. Однако она и не подумала распекать невежливость юноши:

- Ох и прохиндей ты, Т’чи. А я-то думаю, с какой стати ты так неуважительно мечтаешь от меня отделаться. Арджит’, значит, рассказал. Поэтому ты не повёл его на площадку кормлений.

- Мне сложно представить, как тебе удаётся усмирить Рамот’у и заставить её не есть мяса, - с уважением высказался Итачи, - а сейчас, полагаю, тебе нужно быть в другом месте.

- Да и тебе тоже, - она растрепала слипшиеся сосульками грязные чёрные волосы Итачи, - и пусть только посмеет твой Арджит’ потягаться с бронзовыми ради развлечения. Влетит вам обоим.

Она спешно убежала. Наверно, расталкивать Ф’лара. Мнемент’ уже давно занял одно из самых удобных для наблюдения мест.

Когда Итачи уже скидывал одежду в купальне, раздался яростный рёв пробудившейся золотой. Глазами Арджит’а Итачи видел яркое сияние её шкуры – верный признак готовности. Старшая королева ринулась к перепуганному стаду, вцепилась в крупного быка и подняла его на уступ, вонзая громадные зубы-кинжалы в тёплую трепещущую плоть. Миг – и Рамот’а издала возмущённый вопль, оторвавшись от жертвы. Она боролась с Лессой за право наполнить желудок. Но королева не должна есть перед полётом. Она должна только пить кровь, а то не сможет быстро летать. А короткий брачный полёт – плохой признак.

- Арджит’, не показывай мне этого, - попросил Итачи, опуская веки и снова расслабляясь в тёплой воде.

Он не желал видеть истязание мычащих животных, не хотел смотреть на торжественно трубящих бронзовых, не хотел уловить тот миг, когда Рамот’а резким прыжком взлетит в небеса, увлекая за собой шлейф бронзовых. Лучше так, отрешиться от всего. Он не мог заткнуть уши, но мир погрузился в мягкую тьму. Хорошо. Удивительно приятно просто расслабиться. А изнутри всё равно била мелкая дрожь. Эмоции старшей королевы слишком сильны. Невольно малыш передавал их своему всаднику. Но чего не избежать, того не избежать. Смириться. Успокоиться. Тяжело. Не сосредоточиться. Золото и бронза.

И чернота печальных потрясённых глаз…

Что? Итачи резко вынырнул из пучины, в которую погружался. Глаза Саске, преисполненные осуждения, глаза растерянного ребёнка, понимающего, что как прежде уже никогда не будет. Почему сейчас? Почему в такой момент?

Сжав голову обеими руками, Итачи почти застонал. Невозможно избавиться от вины, принесённой с собой из прошлого. Мерзкого страшного прошлого. Из времени, где Итачи оставался одиноким, какая бы тесная компания его ни окружала. Он никогда прежде не ощущал такой близости ни с кем. Арджит’ – его единственный якорь в жизни. Как можно было жить без него? Как человек переживает одиночество? Как? Как!

«Т’чи, ты исчезаешь, - тревожно шелохнулся голос дракона, - я сейчас приду».

- Всё в порядке, Арджит’. Всё в порядке.

«Тебе нужна Талина, сейчас, - определил дракон, - но я не могу позвать её».

- Зачем? - углубляться в смысл сказанного Итачи уже просто не имел возможности, почти истерзанный внутренним огнём.

Натиск пронизанных безграничной страстью эмоций чуточку отступил. Но Арджит’ не мог совсем не думать о полёте. Погоня уже началась. Где-то там, в поднебесье, бронзовые самцы соревновались за благосклонность золотой самки.

«Прости, у меня не получается не думать», - виновато озвучил малыш. Как совпадало с его собственными мыслями.

- Ты всё правильно делаешь, Арджит’. Ты слишком близок со старшей королевой. Тем более, она твоя мать.

«Я позову…»

- Не надо никого звать, - Итачи заставил себя сосредоточиться. Негоже волновать дракона в такой час, - этот полёт не может длиться вечно. Мне станет легче, когда Мнемент’ её настигнет.

«Я не понимаю. Почему только ты так странно себя чувствуешь? А я нет».

Совсем птенец.

- Подрасти сперва – потом объясню, - не удержался Итачи от улыбки. Наконец он окунулся с головой в тёплую воду и принялся намыливаться. Блаженство. И разгорающееся пламя внутри. Вечность на пике желания. Интересно, другие всадники испытывают то же самое, когда поднимается старшая королева? Ох и посмеются над ним, когда узнают. И хорошо, что никто сейчас не видит его полыхающего лица. Вода немного остудила его пыл. Арджит’ всеми силами сдерживался, чтобы не передавать происходящее в небесах ярко и открыто. Но и долетающих крох хватало с лихвой.

Потом всё закончилось. Облегчение совпало с трубным хором всех драконов Вейра.

- Это Мнемент’? - на всякий случай уточнил Итачи.

«Да. Тебе уже легче, я так рад.»

- Значительно легче. И только посмей ещё хоть раз втянуть меня в свои драконьи игры! - шутливо пригрозил Итачи, смывая мыльную пену с шевелюры. Определённо, стоит подстричься.

Блаженно закрыв глаза, он откинулся на пологий бортик бассейна. Состояние, когда ты словно разбит. И долгожданная отрешённость. Снаружи зашуршало. Это возвращался в пещеру Арджит’.