Книжные дети (СИ)

  - Угу... - пробормотал я, закрывая за собой дверь и даря окружающим улыбку счастливого идиота.

  От сладких грез о новом крутом мече меня отвлекла синяя вспышка телепорта. Резко развернувшись на каблуках в сторону испещренного рунами постамента в центре площади, я встретился взглядом с карими глазами пришельца, закутанного в черный плащ как сосиска в пленку.

   - Штейн, - прошептал я имя своей цели, растягивая губы в предвкушающей улыбке.

   - Охотник... - выдохнул преступник и открыл рот, чтобы скомандовать телепорту перенести себя в место побезопаснее.

  Надо ли говорить, что я не собирался упускать засранца? Времени на это у меня было всего пара секунд, - примерно столько нужно, чтобы произнести два слова: "Телепорт" и название города.

  Первым в Штейна полетел дротик, брошенный мной уже после того, как я сорвался с места, расшвыривая в стороны случайных свидетелей. Конечно, мы находились в безопасной зоне и заостренный кусок металла не мог навредить хелсбару... зато он заставил его покачнуться и оборвать на середине первое слово системной команды.

  - Телепорт... - снова начал Штейн, восстановив равновесие.

  Когда до него осталось всего пара метров, я всем телом наклонился вперед, будто собирался броситься на землю - спусковой крючок для спец-приема "Рывок" из колоды "Спринта".

  - Лар...

  Уже несясь со скоростью пули к телепорту, я понял, что не успею - Штейн выбрал самое короткое название из существующих - ему остался всего один слог.

  Вытянув руку перед собой, я с силой сжал пальцы в кулак и резко опустил руку, будто хватая кого-то за волосы и ударяя мордой о стол.

  Штейн рухнул на землю, будто нас и не разделяло больше метра пустого пространства.

  - Вы арестованы, - натянуто улыбнулся я, усаживаясь на него сверху и выуживая из инвентаря кандалы. - Вы имеете право на бесплатную кормежку до конца игры и экскурсию в казематы "Стражи".

  С тех пор как мне впервые удалось нарушить законы Системы в бою против Северного Огра, я все пытался понять одну вещь - где именно пролегает граница возможного, прочерченная Каябой? Ограничивается ли власть над Системой одними лишь увеличениями характеристик и контролем над своим телом во время выполнения спец-приемов или мы способны на нечто большее?

  С того дня прошло больше десяти месяцев и чем больше я узнавал о "режиме бога", чем больше открывал связанных с ним внесистемных навыков, тем сильнее крепло во мне подозрение, что никаких искусственных границ не существует вовсе, а все барьеры - порождения нашего собственного разума.

  - Ты заплатишь за это, Охотник! - прошипел Штейн, а я довольно улыбнулся - кажется, занятый скороговоркой преступник так и не понял что произошло. А все прочие увидели лишь смазанную тень, за пару секунд пересекшую отнюдь не маленькую площадь. - Ты выступил против нас, а Терри научил нас, как следует поступать в таких случаях!

  Я только молча скривился, защелкивая кандалы на его локтях и лодыжках.

  История с Бродячим Боссом наделала много шума в Айнкраде. Сильнее всего бросался в глаза вернувшийся страх перед виртуальным миром, который мы, казалось, давно оставили в прошлом.

  Может быть, именно потому, что мы перестали бояться, мой отец и решил напомнить своим игрушкам, кто в доме Божество? Напомнить всем нам, что он может убить нас одним движением пальца? Вернуть боль, подкрутить параметры мобов, отменить безопасные зоны? Напомнить, что его могущество в пределах созданного им мира ограничивается только его фантазией и совестью?

  Я, наверно, никогда не узнаю ответов на эти вопросы.

  Гильдия "Сломанный меч", последнего представителя которой я только что схватил, был другим последствием истории с Крадилом. Обитатели нижних уровней наконец прозрели и осознали одну простую истину - даже Проходчики не всемогущи и некоторые из них додумались решить проблему преступности на неподконтрольных Армии уровнях самым кардинальным образом.

  Так появилась гильдия "Сломанный меч", пара десятков отчаянных сорвиголов в черных доспехах, сломанным клинком в красном круге на гербе и девизом: "Судья, адвокат, прокурор и палач".

  А я, в смысле, моя прошлая морда, числился у них в отцах-основателях как идейный вдохновитель и первый член.

  Надо ли говорить, что поимка Виджиланте* стала для меня личным делом?

  - Терри убил Крадила потому, что был слишком слаб для того, чтобы решить проблему другим способом, - наконец ответил я, вздергивая Штейна на ноги и довольно грубо подталкивая в спину. - Топай давай.

  - И у тебя хватает наглости обвинять его в слабости? - прорычал последний из "Сломанных", семеня мелкими шажками в направлении резиденции Стражи. - Да какое у тебя на это право? Где ты был, когда он сражался за нас?

  Я не ответил. Право слово, не рассказывать же ему историю моей жизни?

  Я шел за Штейном по улицам Грандума и ловил на себе взгляды прохожих. Разные взгляды - равнодушные, сочувственные, одобрительные, просто заинтересованные...

  Сколько снято фильмов о людях, взявших правосудие в свои руки? О героях, что сражаются по ночам за спокойный сон обывателей - вне закона, вне правил? Уверен, каждый видел фильмы о Бэтмене. Боже упаси критиковать мужика в маске с ушками, но... такую власть - власть единолично судить что хорошо, а что плохо можно доверить лишь единицам с безупречным внутренним компасом и железной силой воли. А все прочие рано или поздно скатятся до уровня тех, с кем сражаются, если не хуже.

  Да и личный мотив отметать не стоит - не очень приятно, знаете ли, когда убивают с твоим именем на устах.

  - Ты все-таки его поймал! - Воскликнул Олаф - огромный мускулистый мужик, выглядевший до крайности внушительно, если не знать о том, что этот здоровенный рыжий детина - самое ленивое существо в Айнкраде. Похожий на викинга Олаф выполнял в Страже функции, бывшие чем-то средним между охранником, консьержем и "отделом по работе с клиентами". - Крис проспорил мне штуку.

  - Угостишь меня пивом и мы в расчете, - улыбнувшись приятелю, я кивнул на мрачно сверлившего взглядом пол Штейна. - Оформляй его.

  - Где ты его взял? - С любопытством спросил Олаф, небрежным, привычным всем нам движением открывая главное меню, чтобы вызвать клавиатуру.

  - Да прямо здесь, на главной площади.

  - Вот скажи мне, Охотник, как ты вообще их находишь?

  - Фокусник не выдает своих секретов, - я едва удержался от искушения показать язык. У Охотника была слишком полезная репутация до крайности сурового парня, чтобы портить ее подобными выходками. - Тебя шеф просил зайти, как объявишься.

  - Да? А что хотел?

  - А он вообще оборзел в последние дни, - пробурчал Олаф, старательно что-то набивая на висящей перед ним в воздухе призрачной клавиатуре. - Перестал передо мной отчитываться, представляешь?

  - Язва ты, рыжий... - Скривился я, направляясь к лестнице, ведущей к главному. - Бывай, камушек**...

  - Гори в аду!

  Поднимаясь по главной лестнице особняка, я привычно здоровался со снующими туда-сюда знакомыми Стражами, приподнимая пальцами шляпу. Сам не пойму, толи я действительно немного пижон, толи меня просто забавляет им притворяться.

  А на душе, впервые за долгие-долгие месяцы было легко и спокойно. Впервые с момента своей смерти я стряхнул с себя "трупное окоченение", сломал собственноручно возведенные вокруг себя стены и снова открылся миру. К тому же, в Страже я был занят ДЕЛОМ.

  Это сложно объяснить человеку, ни разу не испытывавшему подобных чувств, но я уверен - стоит хотя бы один раз прикоснуться к чему-то, что больше тебя самого, и ты уже не сможешь без этого жить.

  Прохождение игры было для меня своеобразной "надцелью", высшим приоритетом, чем-то, ради чего я жил и дышал и, оказавшись на задворках айнкрадской жизни без возможности вернуться на Передний Край, я... растерялся, не зная, что делать и куда идти, если не на Фронт. Проживая пустые дни в приюте, я даже не пытался найти себе новое Дело.