Под светом убывающей луны (СИ)

«И точно, — понял Снейп, — он, скорее всего, пытался сопротивляться действию зелья».

Снейп подошёл ближе, почти вплотную к мальчишке, продолжавшего неподвижно глядеть в стену. Наложил новый Петрификус и сел напротив ребёнка, разглядывая. Мальчишка выглядел осунувшимся и бледным после затяжного утра. Глаза оставались полуприкрыты веками. Что-то подсказывало Северусу, что, сними он сейчас чары и позволь тому прийти в себя, эта отрешённость обернётся отчаянием и яростью. Скорее всего, его попытаются убить, при условии полного отсутствия оружия — возможно даже зубами. Снейп слабо хмыкнул.

Разглядел две тёмно-красные дорожки, в полутьме свечи казавшиеся чёрными. Кровь ещё не успела застыть. Зельевар опустил взгляд ниже, на испорченную сеть, лопнувшую под напором Секо, чьи звенья выворачивались и наружу, и внутрь, впиваясь в рану. Неровные края застряли в ней, застыли в корке свернувшейся крови глубокой царапины. Выпуская заклинание, Северус стремился не задеть ничего важного и, по-видимому, преуспел. Но, несмотря ни на что, без лечения рану оставлять не следовало.

Снейп ухватился за край майки, потянул вверх, заставляя поднять временно парализованные руки, и отбросил её в сторону, обнажая рану. Надавил мальчишке на плечи, принуждая лечь и выпрямить ноги. Прошептал, направляя палочку на рану:

— Вулнера Санентур.

Выдохнул, глядя, как на глазах затягивается рана, и отстранился.

Ребёнок дышал поверхностно и часто непонимающе исподлобья глядел на него.

Маг разорвал контакт глаз; поглядел ниже, на худую шею, выпирающие рёбра и ключицы, и наткнулся на линии светлых шрамов. Глаза невольно зацепились за отметины. Их было не так много, как показалось с первого взгляда, но это совершенно ничего не меняло. Пара длинных горизонтальных белых полос на животе и одна наискось на ребрах, не считая несчетного количества коротких бело-розовых царапин, букетом раскинувшихся по всей открытой поверхности тела. Ещё чуть-чуть красноватым шрамам можно было дать от пары недель до полтора месяца срока.

Северус непроизвольно перевёл дыхание. Вот оно, самое главное доказательство всех сказанных раньше слов, доказательство, превращающее сказки о другом мире в реальность.

Только сейчас маг заметил, что мальчишеское тело снова начала бить дрожь, пока ещё совсем слабая — заклинание спадало, — и одним движением поднялся на ноги, наконец позволяя себе оставить мальчишку в покое, вернуть каморку в первоначальное состояние, свернуть пергамент в трубочку и выйти за дверь, запирая её.

***

Изуна остался лежать без движений, уставившись в потолок. Тело совсем не слушалось его. И, честное слово, уж лучше бы его просто связали, но он продолжал бы чувствовать руки и ноги, чем вот это. Его била дрожь, с каждой минутой сильнее.

В измученном разуме мелькнула мысль, совсем неуместная: этот маг всю ночь его разглядывал. Сначала со стороны впивался глазами в лицо, потом, вон, майку стянул, рану залечил и смотрел так, будто ощупывал. Может, этого мага привлекали такие никчемные безвольные куклы, как он сейчас? Разные же извращенцы существуют.

Только Изуна был точно уверен: уж лучше бы это было физическое изнасилование.

Глаза оставались предательски сухие.

«Мерзость, какая ты мерзость»

Немного придя в себя, Изуна неловко поднялся, нашарил рукой отброшенную майку и принялся вынимать сенбоны.

Мага ждал маленький сюрприз.

***

Едва выйдя в коридор, Снейп почувствовал ужасное опустошение. Руки дрожали. Ноги больше не держали его, и мужчина привалился спиной к стенке, съезжая на пол. Все чувства будто выгорели, и он понял, что ужасно устал за эти несколько часов, сильнее, чем когда бы то ни было. Наверняка уже идёт завтрак, но одна мысль о еде вызывала у него теперь отвращение.

Он позвал Динни и приказал ей внимательно следить за мальчишкой, аккуратно, чтобы тот не видел, и сообщить ему, Северусу, если что-то случится. Из последних сил, с трудом удерживая ставшую такой тяжёлой палочку в руке, наложил чары против проникновения, оставляя лазейку лишь для себя, Альбуса и домовиков.

Нужно было отнести доклад директору.

***

— Сэр, господин профессор Снейп! Сэр!

Северус с трудом разлепил глаза, с удивлением осознавая, что сидит в кресле у себя к кабинете — значит, до кровати так и не дошёл, уснул в кабинете. Шея сильно затекла, часть спины онемела от неудобной позы. Под веки словно насыпали песка.

Рядом настойчиво мельтешила домовичка, в которой Снейп различил Динни.

«Значит, что-то с мальчишкой», — тут же понял маг, садясь ровно. Сон как рукой сняло. Глаза продолжало колоть.

Он кивнул, схватил палочку и протянул домовичке руку.

И тут же возник в темной комнатке. Зажёг Люмос на кончике палочки, и мрак немного отступил, уплотнившись в углах каморки. Различимая фигура мальчишки лежал навзничь, так же, как Снейп его и оставил, но голова оказалась запрокинута намного сильнее.

Северус подошёл к нему, хотел склониться, осмотреть лицо, ощупать пульс, но почувствовал, будто зацепился за что-то ногой, не выше уровня голени. Зацепился — и разорвал; послышался короткий треск. Мужчина отступил, но поскользнулся, неловко вскидывая руки, и упал на пол, глухо ругаясь.

Это и спасло ему жизнь: короткий свист — и блики света мелькнули на сорвавшемся в полёт металле; ребра, левое плечо, обе руки и ноги обожгло болью.

Снейп зашипел, тут же подхватывая выпавшую из рук палочку, выдёргивая из тела острые спицы и замораживая чарами раны (явно не особо глубокие, но потенциально-опасные). Почувствовал, как потяжелел, намок подол мантии, оглядел ладони, измазанные чем-то вязким, и наконец понял: часть пола вокруг мальчишки была в крови. Северус прерывисто выдохнул, вскочил и начал быстро осматривать ребёнка — сонная артерия оказалась распорота, из неё всё ещё продолжала вытекать кровь; в расслабленной руке лежала тонкая и длинная металлическая игла.

Северус проверил пульс, с облегчением почувствовал его и забился над ребенком, припоминая нужные заклинания. Остановил кровь, уничтожил опасность её заражения, приказал домовичке притащить флакончики с зельями из его кабинета, а потом быстро опустошил их, вливая в приоткрытый рот: кроветворное, восстанавливающее, витаминное…

Через полчаса Снейп разогнул спину и зевнул. Мальчишка спокойно и сонно дышал, его жизни ничего не угрожало.

Зельевар приказал домовичке убраться тут, и хотел было сам вздремнуть, но заморозка с собственных ран спала именно в этот момент, заставляя его протяжно выдохнуть и наконец заняться собой.

***

Ночь прошла спокойно. Как и предполагал Хаширама, маги даже не искали их, полностью сконцентрировавшись на Изуне. И не то, чтобы это было хорошо, но подобное положение вещей развязывало им руки по поводу изучения озера.

Тобирама сидел у обложенного камнями тлеющего костра и пил чай из сосновых иголок. Было вкусно.

«Лишь бы с этим Учиха и впрямь ничего серьезного не случилось» — невольно подумалось ему, уже на четверть опустошившему деревянную посудину, — «Не больно хочется участвовать в массовой резне во имя мести Учиха».

Было довольно обидно думать, что мелкий Учиха погибнет не от его, Сенджу Тобирамы, руки, а от магии каких-то волшебников. А, впрочем, биджу с ним, этим придурком. Лишь бы брат одумался вовремя и отказал его старшему брату. А там, глядишь, — убьют младшего, и жить станет легче. Вот бы сначала подумать — так нет же, брат сразу обещания начал давать.

«Хоть не поклялся, — уныло подумал Тобирама, — а впрочем, для ани-чана невелика разница — всё равно ведь не отступит».

В результате мысли пришли к самой первой, начальной, зациклив круг. Особо думать было и не о чем: брат со старшим Учиха убежали на озеро выяснять всё, что возможно выяснить. А он остался в лагере в качестве резерва и спасения в случае неприятностей. Как обычно.

Тобирама рефлекторно сканировал окрестности каждые десять минут. Оставаться одному наедине с не слишком дружелюбным лесом с каждым часом начинало казаться всё более и более плохой идеей. Всё время возникало ощущение чужого взгляда, сверлящего затылок, хотя вокруг точно никого не могло быть, кроме деревьев.