Слепые поводыри

х местах накидки. Словно шерсть убитого зверя.

– Есть! Открыл! – послышался сзади задыхающийся голос Влада.

– Стоять! – тихо, через силу сказал Игорек дернувшемуся к лазейке Андрею.

Вновь прозвучала певучая команда – и туземцы простерлись на песке, на этот раз – четко, быстро, одновременно.

– Я там открыл… – беспомощно повторил Влад и осекся – увидел тело.

– Вот и хорошо, – не оглядываясь, процедил Игорек. – Я уж думал – сбежал.

Медленно расстегнул куртку и засунул горячий от выстрелов ствол за брючный ремень. Подержанный-подержанный, а когда надо – не подвел…

– И чтобы больше никакой суеты, – одышливо проговорил Игорек. – Морды – равнодушные… Даже если вдруг начнут убивать…

Тем временем с песка осторожно приподнялся кто-то, тоже, видать, не из простых, и, учтя горький опыт предшественника, двинулся навстречу, не распрямляя спины. Впрочем, как вскоре выяснилось, он бы и не смог ее распрямить при всем желании, ибо лет ему было порядочно. Колдун? Жрец? Седая, курчавая, как у негра, башка и такая же бороденка. На тощей шее болтаются какие-то ожерелья. Комиссар, короче. Фурманов.

Со страхом взглянул, пробираясь мимо, на распростершегося ничком вождя, ссутулился еще сильнее и, безошибочно угадав главного, остановился перед неподвижно стоящим Игорьком. Тот молчал. Остальные – тоже. Морды, как ведено, равнодушные…

Заговорил. Нараспев, со старческим дребезжанием в голосе. Андрей с Владом рискнули покоситься на Игорька и увидели, что друг и наставник растерян. Вот он поднял ладонь, и жрец испуганно смолк.

– Таа-буу, – старательно растягивая гласные, произнес Игорек, плавно указывая на лазейку. Голос его звучал хрипловато.

Жрец не понял.

– Таа-туу. – Теперь палец Игорька был направлен на спиральную татуировку, как бы обматывающую соски дряхлого туземца.

Тот испуганно взялся за грудь.

– Маитаи? – уже несколько более отрывисто спросил Игорек, выбросив руку в сторону убитого. – Арики маитаи?

На морщинистом темном лице жреца проступило смятение.

– Ч-черт! – почти не разжимая губ, устало проговорил Игорек. – А Полинезия ли это вообще?

– Как не Полинезия? А что?

– А пес его знает! Могло и к микронезийцам занести… Ладно. Попробуем еще раз… – И он, по возможности напевно, произнес несколько слов подряд.

Жрец вслушивался с отчаянием и тряс головой.

– Все! – обессиленно сказал Игорек. – Мой словарь исчерпан… Что будем делать?

Как бы в ответ на его вопрос престарелый комиссар, не спуская с Игорька робких искательных глаз, указал на резного идола. Трое переглянулись. Отступать в лазейку было теперь неразумно, а удалятся от нее – страшновато.

– Ну что? Пойдем, раз приглашают.

– Я сейчас в куртке испекусь, – жалобно предупредил Андрей. – Может, разденемся? Игорек подумал.

– Только не до трусов. И как можно торжественней… Не раздевайся, но разоблачайся, понял?

Разоблачась и торжественно отправив куртки в воздушную лазейку, приблизились к идолу. Черная тряпица в скрюченных ручонках резного божка