Дельфийский оракул (СИ)

***

Порыв ветра распахнул плохо закрытое окно в комнате Джинни, залетая и почти сдувая спящую девушку. Она резко села, пытаясь разлепить глаза. Кожа от прохладного воздуха покрылась мурашками, и Гермиона поспешила избавиться от этих ощущений, по магловски потянувшись в сторону окна и совершенно позабыв о волшебной палочке. Когда створки сомкнулись, а ветер перестал гулять по комнате, она в два шага преодолела расстояние до кровати и вновь укуталась в одеяло с головой, стараясь вспомнить сон, который только что так ярко мерцал в её голове. Жуткие события, внезапно случившиеся в Дельфах, перестали приносить столько же переживаний как и раньше, теперь дыхание волшебницы оставалось ровным, когда она воскрешала в памяти пережитые мгновения. Лишь одно чувство до сих пор оставалось неизменным…Гермиона всё ещё любила Драко, то есть, она любила только его. То, что было у неё с Роном, не было любовью…чем угодно, но точно не любовью. Её терзали сомнения всё время, пока ей приходилось бодрствовать. Каждое утро начиналось с одних и тех же вопросов и каждый вечер заканчивался ими же, не принося ни новых ответов, ни новых решений.

— Гермиона… — Джинни так тихо вошла в комнату, что напугала подругу. Однако та не пошевелилась, делая вид, что крепко спит.

— Дорогая, ты спишь? — рыжеволосая волшебница мягко опустилась на кровать — просыпайся…

Гермиона заворочалась, скидывая одеяло с головы.

— Уже пора?

Джинни кивнула.

— Да, но прежде, я хотела поговорить…

Девушка насторожилась, приподнимаясь на локтях.

— Опять о Дельфах хочешь спросить? Я не…

— Может ты не хочешь говорить, потому что боишься, что я расскажу всё брату?..

— Эм… — Гермиона опешила и села на кровати, окончательно проснувшись — с чего ты взяла?

— В общем — её подруга замялась, начиная теребить рукава кофты, в которую была одета — нельзя, чтобы так продолжалось. Ты разговариваешь во сне.

Эффект, произведённый этим высказыванием, был неожиданным даже для сестры Рона. Будущая миссис Уизли восприняла это как обвинение, и вспыхнула, казалось, напуганная тем, что услышала.

— Я никогда не разговаривала во сне!

— Да, но теперь разговариваешь. С тех пор как ты вернулась, ты плачешь, кричишь и зовёшь во сне… — Джинни не закончила фразу, сама пугаясь того, что хочет сказать.

— Кого? — подозрение закралось в душу Гермионы, но отступать было некуда.

— Драко. А я мало знаю волшебников с таким именем. Это Малфой, ведь так? У тебя с ним что-то было?

Карие глаза наполнились слезами, и девушка закрыла лицо ладонями, однако плакать так и не начала.

— Нет…я видела его последний раз в тот же день, когда и ты.

— Тогда…я не понимаю…

— Хорошо — Гермиона села на кровати, спустив ноги — я расскажу тебе. Обещай только, что ты оставишь за мной право сообщать или не сообщать это Рону…хотя, ты, возможно, даже не поверишь мне.

— Я обещаю, за столько лет я ни разу не выдала тебя.

В карих глазах мелькнула улыбка и волшебница начала свой рассказ. Каждое описанное событие, каждое явление было живо воспринято Джинни, она была хорошей слушательницей и ахала, вздыхала и улыбалась в самых нужных местах. Всё это вызывало переживания и самой рассказчицы, от чего её голос срывался, глаза то и дело наполнялись слезами, а руки дрожали, впиваясь в одеяло острыми ноготками. Такие известия произвели на сестру Рона невероятное впечатление, и она даже несколько минут сидела молча, после того как Гермиона закончила говорить.

— Ты знаешь, подруга, я верю тебе…

— Правда? — та подняла глаза, с надеждой вглядываясь в лицо Джинни Уизли.

— Да…только всё, что ты рассказала, очень серьёзно. Мне кажется ты должна встретится с ним.

— С кем? — испугалась Гермиона.

— С Малфоем, конечно.

— Нет — девушка отрицательно покачала головой — нет. Я выхожу замуж, об этом не может быть и речи.

Джинни мгновение смотрела прямым взглядом на невесту своего брата, а после похлопала её по плечу и встала:

— Хорошо — грустно улыбнулась она — одевайся, мы идём выбирать платье.

***

Диагон Аллея в этот день как обычно была наводнена покупателями, праздными гуляками и просто прохожими. Джинни и Гермиона, уже порядком уставшие, вошли в кафе Флориана Фортескью, где Гарри и Рон ждали их с четырьмя порциями мороженного.

— Я б чего посерьёзнее поела — сказала Джинни, опускаясь на один из свободных стульев.

— Я закажу — сразу же вызвался Гарри — чего тебе взять?

— Я схожу с тобой…

Гермиона даже не заметила как осталась наедине с Роном. Некоторое время они хранили молчание, которое почему-то стало создавать ощущение неловкости. Он заговорил первым.

— Вы всё купили?

— Нет, только Джинни, для меня это…сложно.

— Тебе сложно выбрать? Или желаемое и возможное не совпадает?

— Опять ты за своё — обиделась она — я не собираюсь брать дорогое платье на свадьбу, эти деньги нам ещё пригодятся, к тому же, я не хочу, чтобы ты добавлял или помогал мне в этом.

— Ладно, ладно — Рон нахмурился — как хочешь, для меня ты будешь красавицей в любом платье.

От ответа девушку избавили вернувшиеся Гарри и Джинни.

— Умираю с голоду — со вздохом сказала рыжеволосая волшебница, налетая на принесённую еду.

Парни отвлеклись от своих девушек и начали обсуждать квиддич, потому Гермиона абстрагировалась от них, наблюдая как её подруга поедает картофель фри, запивая каким-то лимонадом. Ничего так теперь не беспокоило её, как внезапно проснувшееся равнодушие к Рону, к которому ещё по возвращении из того кошмара относилась почти так же, как прежде. С каждым днём его присутствие становилось всё более невыносимым. Конечно, он не был чужим человеком, но даже всё пережитое с ним за прошедшие годы больше не становилось причиной радостного трепета и глубоких чувственных переживаний. Рон Уизли был другом, просто другом, одним из трёх…и она уже не могла иначе воспринимать его в своей жизни. Сегодня, рассматривая свадебные платья под весёлый щебет Джинни, Гермиона не понимала, почему идёт на это, почему она всё ещё не отменяет свадьбу. И ответ являлся сам собой, как только этот вопрос чётко формулировался в её сознании: Уизли были главным связующим звеном между ней — маглорождённой — и волшебным миром. Казалось, что одна она просто не выживет, не выдюжит эту жизнь и не вынесет её на своих плечах. А Драко Малфой в этой реальности просто мираж, недостижимая мечта, не более, потому что она не дочь Волдеморта, а он сам ненавидит её, в том числе и потому, что Грейнджеры — маглы.

Парни отправились домой, закупив всё необходимое, а девушки вновь принялись за свадебное платье. До обеда они уже успели обойти почти все салоны, за исключением Мадам Малкин, но к ней Гермиона хотела идти меньше всего. Платья здесь стоили очень дорого из-за своей уникальности. Каждый наряд создавался в ручную и к тому же был в одном экземпляре. На заказ же шить тут было гораздо дороже и об этом даже речи идти не могло. Но Джинни, как хорошая подруга, затащила невесту и в этот последний салон, где, по всем правилам закона подлости, Гермиона увидела ЕГО.

Это платье и набор аксессуаров, находившиеся в одной из четырёх квадратных стеклянных витрин, не сразу привлекли внимание девушки, но когда её взгляд, наконец, наткнулся на это великолепие, всё остальное перестало существовать. Это действительно было оно, платье-мечта. Волшебница с детства представляла себя именно в таком платье на своей свадьбе, именно с таким кружевом и пышной юбкой, с таким верхом и атласными пуговицами. Как же теперь она станет выбирать, ведь после этого не захочется ничего другого?..

— Это оно, да? — спросила Джинни, подошедшая мгновение назад и теперь с интересом разглядывающая элегантное колье на подставке рядом с платьем.

— Да…оно так же прекрасно, как и его цена — с грустью ответила Гермиона.

Сестра Рона опустила глаза на шестизначную цифру, обозначающую цену в галеонах и нервно передёрнула плечами.