Оберон - 24 Часть третья.

Катя поцеловала меня в щёчку и ушла. Мне взгрустнулось, но, подумав, что теперь никто не запретит мне пойти гулять, хоть на целый день, сел завтракать.

Потом, перетряхнув запасы, почесал затылок: опять надо идти в магазин. Проверил финансы. То, что лежало под подушкой, осталось, а вот из шорт, в которых я был во время избиения, деньги пропали.

Интересно, они меня, бездыханного, ещё и ограбили?! Вообще ничего человеческого нет у этих отморозков. Плевать мне на деньги, надо будет, Катя ещё достанет, но сам факт!

Ещё и отопрутся, всё свалив на моих друзей. Лучше не поднимать вопрос.

Нашёл шорты с замочками на карманах, туда сунул немного денег.

Я уже ориентировался в здешних номиналах и ценах. Вроде наш Мир, но есть много отличий. Деньги совсем незнакомые, номинал ближе к нашему, Советскому, но на купюрах лица царей и президентов, раскрашены деньги цветами Российского флага.

Уровень жизни тоже близок к Советскому, машин немного, незнакомых мне марок, но вполне приятного вида. Рассмотреть получше их нам не позволяли владельцы, отгоняя любопытный мелкий народ от своих железных коней.

А вот супермаркет похож на те магазины, откуда я взялся, да и универмаг, где меня одевали девочки, тоже. Дома очень похожи на те, что стояли в моём городе.

Жизнь мальчишек и девчонок также походила на нашу. С той лишь разницей, что, как бы взрослые ни старались вынудить нас пить пиво, курить или играть в карты, выгоняя нас отовсюду, где можно побегать, мы изворачивались, находя всё новые темы и места для подвижных игр. Если не пускали на футбольную площадку, бегали по гаражам, или играли там, в прятки, если выгоняли оттуда, в роще воевали на деревянных мечах.

Так что, повесив шнурок с ключами себе на шею, я отправился на улицу.

Ребята уже ждали меня. Я сказал, что мне надо в магазин, за продуктами, взял с собой Машу, Алису и Димку. Остальные пошли драться на мечах. На футбольной площадке опять бегали большие пацаны.

- Тошка! – обратилась ко мне Маша, - Зачем тебе учебники? Давай, возьмём тетрадки, дневник, будешь моими учебниками пользоваться, или в библиотеке возьмёшь. Ты же говоришь, ненадолго здесь останешься.

- Да, Маша, жалко будет расставаться.

- Тош, а насовсем остаться? Никак? – спросила Алиса.

- Я бы согласился хоть на год, или два, но Катя не может.

- Антош, а где ваши родители? – вдруг спросил Димка.

- Ммм… - промычал я, не зная, что сказать.

- Что ты пристал к человеку?! – накинулась на Димку Алиса.

- Да я так! – отбивался Дима. А я подумал, что хорошо бы их подружить. Маша, скорее всего, опять помирится со Славкой. Между прочим, все они подранки, у всех нет отцов.

- У меня приёмные родители, - сказал я, - есть ещё сводные брат и сестра, мои ровесники. Папа и мама вечно заняты, Катя присматривает за нами. Сейчас Катя в командировке, я её всегда сопровождаю, чтобы ей не так скучно было. Сами знаете, каково в пустом доме, одному.

Все дружно вздохнули, только Димка сказал, что с удовольствием остался бы один в доме, хотя бы на недельку.

- Дима, когда придёшь ко мне? – спросил я. Дима пожал плечами:

- Наверно, когда дождь будет, - я не стал настаивать.

Пройдясь по магазинам, купили мне канцтовары, которые, по мнению Маши и Алисы, мне были просто необходимы, Дима подтвердил, в общем, хотя половину он оставил бы на прилавках.

- Ты, Димка, совсем ничего не понимаешь! Человек первый раз идёт в школу! – я хмыкнул.

- Я имею ввиду, в нашу школу, - поправилась Алиса, - Ой! – вдруг вспомнила она, - А ты правда…

- Не человек? – усмехнулся я, - Алиса покраснела.

- Разве заметно? – поинтересовался я.

- Ничего не заметно! – сердито сказала Маша, - Алиска, не выдумывай!

- Заметно, - негромко сказал Димка, - надо смотреть правильно.

- Ты потому не остаёшься у меня? – удивился я, - У меня даже хвоста нет!

- Нет у него хвоста! – подтвердили девчонки.

- Да знаю я! – махнул рукой Димка, - Просто чувство неприятное иногда возникает, рядом с ним, будто ты мелкое насекомое! Это, когда Антон задумается, и смотрит сквозь тебя. Тогда здорово заметно, что он другой. Но ты не обижайся, Тошка, я всегда буду с тобой дружить.

- Что мне обижаться? Наоборот, хорошо, что вы понимаете, почему я не могу здесь остаться.

- Всё равно здорово! – улыбнулась Алиса, - Дружить с ангелом!

- До ангела мне ещё очень далеко! – покраснел я, - Давайте, забудем этот разговор? Хочу немного побыть человеком! – засмеялся я. Ребята согласились помочь мне быть человеком.

В супермаркете мы накупили продуктов. Я решил попробовать сделать плов, купили ещё курицу. Приглашу Алису, пусть запечёт, как-нибудь. Взяли колбасы и сыру, для завтраков, конфет и печенья, угощать друзей.

Всё это еле донесли вчетвером, рассовали в холодильник и в шкафы. Потом, когда поставили жариться мясо, Маша утащила меня в мою комнату.

- Ну! – сказала она. Я, приложив палец к губам, потихоньку увёл Машу в Катину комнату, и там, за шторкой, на застеклённой лоджии, поцеловались.

- Как чудесно! – приникла ко мне Маша.

- Маша, Славка, он как, хороший мальчик? – спросил я, немного погодя.

- Я его ненавижу! – скрипнула зубами Маша.

- А если забыть про меня? Мне показалось, он любит тебя.

- Может, и любит, - ответила Маша. Мы так и стояли, в обнимку, положив головы друг другу на плечи, - он мне нравился.

Я больше ничего не стал говорить, и так всё ясно. Мы вернулись на кухню.

Приготовив плов и сварив компот, мы всё это попробовали, и ушли на улицу, где гуляли до темноты. Набегавшись до упаду, сидели на скамейках, обсуждая планы на следующий день.

- Дима, - предложил я, - сделай Алиске саблю. Возьми её с собой, и вместе смастерите.

Алиса с Димой переглянулись, и согласились со мной.

Тогда я рассказал сказку писателя моего Мира, о деревянных кинжалах, сделанных для друга. В этой сказке говорилось, что такой подарок будет в руках друга крепче стали.

- Конечно, ребята, это сказка, но в каждой сказке есть только доля сказки, потому что для друга всегда будешь делать что-нибудь лучше, чем для себя. Чтобы другу было приятно и радостно получить подарок, и тогда он ответит тебе преданностью, жизни не пожалеет ради тебя, всегда прикроет спину.

Я опять вспомнил Катю, которая заслонила меня от стрелы, приняв смерть, и никак не мог понять, что потом могло случиться, почему она предала меня.

Придёт Катя, надо спросить, если решусь. Как-то боязно о таком спрашивать. Потому что непонятно, за такое ведь не прощают, почему она пощадила Урана?

Начались звонки мобильников. Мои детские часы уцелели, никто не захотел их снять. Я посматривал на них с надеждой, но они молчали. Потихоньку редела наша компания, выходили парни постарше, вынесли гитару, начали бренчать и петь песни. Песни мне были незнакомы, пел мальчишка, его голос ещё не начал ломаться, был приятен на слух.

- Это Женька Караваев, - сказала Маша, - Тош, пошли, послушаем?

- Пошли? – спросил я у Алисы и Димки.

Подойдя к ребятам с гитарой, мы встали в ряды слушателей. Мальчишка пел, ему аккомпанировал парень лет семнадцати. Песни были о парусах, каравеллах, мне даже показалось, что я слышал эти песни дома, когда ещё там был мальчишкой.

Заслушавшись, я будто оказался дома, и пропустил начало, а услышав, вздрогнул:

«… тыща лошадей, подков четыре тыщи, лошадям не помогли, мина кораблю пробила днище, далеко-далёко от земли. Люди сели в лодки, в шлюпки сели, лошади поплыли просто так…».

Песня, которую мы пели в юности!

Мальчишка закончил пение, взял панамку, и стал обходить слушателей. В панамку полетела мелочь.

Когда он поравнялся со мной, я бросил самую крупную купюру.

Мальчик поднял голову и встретился со мной взглядом. Потом хорошо улыбнулся, и сказал:

- А я тебя знаю! Ты Антошка! А я Женька.

- Ты часто здесь поёшь? Я первый раз слышу.

- Подожди, Тош, я сейчас всех обойду, поговорим, ладно?