Из огня, да ...(СИ)

— Нахимов, я тебя люблю!

Да, что-то типа этого… Стоп! Что? Что она только что сказала?!

Комментарий к Отель “Ямато” *Автор не их головы все взял, это один ни вариантов модернизации реального “Нахимова” хотя до 20го года, когда его обещают ввести в строй все еще может раз десять измениться, например ходят слухи что вместо “Оникса” поставят “Циркон”, ну и т.д.

====== Курортная ======

Признание Нагато, ударило как снаряд ГК. Нет, наверное, я всё же ожидал чего-то подобного, уж больно странно она вела себя в последнее время. Но, всё-таки, её слова стали для меня громом среди ясного неба. Нагато, такая собранная, спокойная, невозмутимая – этот образ прочно обосновался в моей голове, и я как-то упустил из виду, что она не только командир, но ещё и живая, чувствующая девушка, и она, как выяснилось, тоже хочет любви и тепла. Хочет ласки и заботы, хочет нежности и простого, человеческого счастья. Она много, что сказала вчера. Видимо, в этот раз она выплеснула на меня всё, что скопилось на душе: любовь, ревность, зависть, такой клубок чувств, как оказалось, бушевал под маской вечно спокойного и собранного командира. Она говорила, как подслушивала под дверью Адмирала, как была возмущена самой идеей, высказанной Колькой и поддержанной Адмиралом. Рассказывала, как хотелось ей придушить нас, чтобы не “мутили воду” в Морской Гавани. Смеясь и плача одновременно, говорила, что едва не сошла с ума, когда поняла, что я ей нравлюсь, что подслушивала, как я пою на мысе, как ревновала меня к Хибике и Сакаве, как больно было ей, когда увидела меня с Ганей, как мучилась, не зная что делать, как рыдала в подушку, решив, что нужно отступить, и как не смогла этого сделать, хотя старалась, честное слово, старалась. Она говорила и говорила вцепившись в меня, как утопающий цепляется в спасательный круг, а потом, когда выговорилась, уткнулась в моё плечо и разрыдалась ещё сильнее.

- Вот что мне теперь делать? Кем я стала из-за тебя? Я знаю, что ты любишь её. А мне, как мне быть, скажи? Это же ты во всем виноват! – вопросы вперемешку с какими-то детскими обвинениями, лились из неё сплошным потоком. Что мне оставалось делать? Я не знаю, правильно ли я поступил, но в тот момент, это показалось мне единственно верным выходом, чертов Колька со своим дурацким гаремом, может быть, не такой уж он и дурацкий? Я крепко обнял слабо сопротивляющуюся девушку.

- Прости, прости, что не понимал твоих чувств раньше, прости меня за глупость. – шептал я ей на ушко, и гладил по голове, как маленького ребенка. – Прости дурака, я люблю тебя...

- Врёшь, ты любишь Гангут. Я сама видела...

- Да, её я тоже люблю, прости за это, но я люблю вас обеих.

Я слегка отстранился и посмотрел ей в глаза. В этот момент я понял, что так и есть, я действительно люблю их обеих, и не могу выбрать, и самое главное – я не хочу выбирать. Я не знаю, как отнесётся к такому Ганя, но верю, что она поймёт. Нагато смотрела на меня с какой-то надежной и страхом. Не зная, что делать – делай, что должно и будь что будет, и с этими мыслями я поцеловал ее. Время будто застыло, я почувствовал её мягкие, чуть солоноватые губы на своих губах, Нагато попыталась отодвинуться от меня, но я ей не позволил. Она сначала замерла, а потом ещё крепче прижалась ко мне. Не стану описывать, как долго мы стояли так крепко обнявшись и целуясь, слава Богу, плотная стена кустов отгородила нас от берега, пляжа и кучи потенциальных зрителей.

Я не знаю, долго ли мы целовались, но прервали нас очень необычным образом. Со стороны бухты раздался звук выстрела из крупнокалиберной пушки. Нагато отпрянула от меня с квадратными глазами.

- Ни фига себе салют.- пробормотал я немного растерянно.

Не сговариваясь, мы ломанулись сквозь кусты к берегу. Картина впечатлила, Ямато, стоя на плотике посреди бухты, видимо шарахнула из своего ГК, так как стволы пушек на её обвесе ещё дымились. Позже, мы выяснили, что она засекла летящие на большой высоте самолёты Глубинных, и так как эсминцы никак не могли достать их, приняла решение использовать свой главный калибр. Попала, разумеется, из таких монстропушек попробуй не попади, пол неба в разрывах было. Нагато, хотела было пойти, накостылять проштрафившимся, но я помешал, каюсь. Пользуясь тем, что она отвлеклась на царящий в бухте бардак, я сграбастал девушку в охапку и утащил обратно в кусты. Скажем прямо, сопротивлялась она не долго и не сильно. Спустя минуту мы уже вовсю обнимались.

- Пожалуйста, пожалуйста, не оставляй меня. – я скорее почувствовал, чем услышал её шёпот.

- Обещаю.

- Помни, ты обещал...

В тот день мы просидели рядом друг с другом до ночи. Разговаривали, целовались и снова разговаривали. Она рассказала мне, что иногда ей снятся страшные сны, сны о её прошлом, о гибели в ядерном огне. Рассказала, как просыпается в холодном поту и рыдает до рассвета. Говорила, что терпеть не может американский флаг, и как ей порой приходиться сдерживать себя, когда его видит.

Я рассказал ей о своем мире. Рассказал всё, не утаивая и не замалчивая. С расширившимися глазами Нагато слушала о командировках, которых не было, о операциях, которые не проводились, о тайной войне, которой официально не существовало. Затаив дыхание и, как-то по детски, сжав кулачки, слушала, как уходили мы с Колькой от бородатых дядек по горам Афгана, смеялась, когда услышала, как Николай застрял на заборе, плакала, когда узнала, что меня-корабль сожрали вместе с экипажем. Не знаю, что нашло на меня в тот момент, но я вспоминал события, о которых, казалось, сам давно забыл. Я не знаю, что случится с нами дальше, но здесь и сейчас я благодарен судьбе, за эти минуты счастья. Хотелось бы, чтобы такие моменты длились вечно.

Да, насчёт Фубуки. На следующий день я имел честь лицезреть прелюбопытнейшее событие. Дело в том, что в один прекрасный момент, одна из подружек Фубуки, засветилась. Ну да, как я в своё время, только вот моё сияние, практически никто не видел, а здесь свидетелей было много. Практически половина флота. Угу, а другая половина прибежала на вопли первой. Эсминцы ударились в панику, кто-то даже что-то вякнул про не качественное топливо и взрыв. Шоу получилось ещё то, девчонка в ужасе, подружки в шоке, ор стоит такой, что хоть из кустов вылезай и распугивай их. Причём тут кусты? Ну, так я опять в кустах лежу, в тенечке и наблюдаю за бесплатным представлением. Ладно, вру, на девчонок в купальниках любуюсь, нет, я не извращенец, просто зрелище класс, ведь канмусу толстыми не бывают, худющими, кстати, тоже, фигурки у всех аппетитные, ну, кроме эсминцев, но у тех ещё всё впереди, есть на что посмотреть – поверьте. А в кустах, потому что загорать не люблю – это раз, и не хочу палиться перед Нагато за этим занятием – это два. Чует моё сердце – если Ганю она приняла, то вот половину флота, вряд ли одобрит. О вот, кстати и она, легка на помине, моя красавица несколькими фразами пресекла базар и отправила паникующую девчонку в доки. Та ушла, а через несколько часов, предстала в новом, весьма привлекательном облике. Она подросла, округлилась в нужных местах, и приобрела весьма не плохую грудь. Для остальных это было последней каплей. С считанные часы “отель” превратился в “полигон”. Куда не посмотри, везде можно было увидеть сопящих, пыхтящих мелких, которые упорно тренировались. Увы, большинства из них надолго не хватило, и они сошли с дистанции, бормоча, что, мол, всё равно само придёт. Одна даже базис подвела, мол, леди не стоит торопиться и суетиться – вот это я понимаю, наш человек. И уже не скажешь, что ей лениво, она леди и хотела бы заниматься но... не положено, ага. Но Фубуки у нас не такая. ЕЁ терпением и упрямством можно цитадели линкоров прошибать, причём насквозь. И главное, это в ней сочетается с наивностью, добротой и мягкостью. Вот как это получается? Сказать не могу, хотя подобное что-то я встречал. Вот, помню, был у нас такой старший прапорщик Романов в части. Кого не спроси, любой скажет что Романов – отличный мужик, при этом сволочь, каких поискать. Не верите? А вот зря, на своей шкуре убедился, но это я отвлекся. Между тем Фубуки изумляла (впрочем, как раз этому я уже не удивляюсь). Я так подозреваю, что ей не столько хотелось новые пушки и торпеды, сколько отрастить грудь. Эта мелочь, днём гоняла по бухте, вечером и утром бегала, а ночью, ночью тоже чем-то таким занималась.