Воспоминания из будущего (СИ)

Юэн отошёл от шкафа и присел рядом, на кровать. Хейден чувствовал заметное напряжение — он весь был погружён в рассказ профессора, хоть и понимал относительно мало.

— Что это за тюрьма?

— Называется отрицательным миром. Душа сама направляет нас туда. Представь огромное белое полотно, тянущееся во всех направлениях и не имеющее конца и начала. Примерно так оно и выглядит. Говорят, она находится в самом сознании преступника. И выбраться из неё… не всем удавалось. Скажу лишь, что от силы людям десяти… за всю историю человечества.

Хейден тяжело сглотнул слюну, переваривая всё, что сейчас сказал Юэн. Говорил он это так уверенно, что можно было подумать, будто он повторяет это в сотый раз. «Интересно, сколько их ещё, таких, как я, вот так же сидел на этой кровати и слушал всё, что он говорит?..» — думал Кристенсен, облокачиваясь о холодную стену.

— Теперь понял, почему нужно уметь блокировать сознание? — спросил Юэн. Хейден кивнул. — Тогда начнём.

========== Часть 12 ==========

Хейден был ослеплён ярким белым светом, пронизывающим каждую клеточку его тела и взбудораживая сетчатку голубых глаз. Юэн предупредил, что сейчас они оба окажутся в сознании Кристенсена, где и будут тренировать навыки блокировки. А затем они вместе легли на широкую кровать («Удивительно, у меня она в два раза уже», — мимолётом подумал Хейден) и заснули. Юэн наглотался волшебного чая, а на студента, похоже, действовал ещё тот самый, что дала ему Джоанна. И теперь они оба должны были встретиться в неизведанном доселе мире — самом страшном, угнетающем, самом «безопасном и одновременно жутко опасным», по словам профессора, — сознании. Месте, где сходятся все мысли и соглашаются все действия, фабрике снов и воображения. Прибежище рассудка и ума. В самом центре воспоминаний Хейдена.

Он стоял на неровной поверхности, оглядываясь по сторонам. Он не мог понять, дует ли здесь ветер, шумит ли вода или песок волочится по земле, образовывая бурю. Потому что здесь не было ничего.

Лишь белый дым. Расстилавшийся по поверхности, удерживающей ноги и туловище Хейдена, он влачился в разные стороны и исчезал в далёкой бесконечности. Из дыма, словно из-за кулис, появлялся Юэн: сначала лишь отдалённое бежевое пятно, затем стали чётко проявляться голубой и коричневый цвета — цвета его рубашки и брюк. Затем Хейден отчётливо услышал шаги, что было довольно странно. Пространства не было, зато присутствовали гравитация и сила трения. Что же это был за странный мир в его голове со всеми надлежащими законами физики?

Юэн появился из дыма, который разошёлся вокруг него, как вода вокруг Моисея. «Он знает толк в эффектных появлениях», — про себя отметил Хейден, а затем поприветствовал профессора. Тот стоял, запустив руки в карманы брюк, напротив студента, выдерживая лёгкую улыбку на устах.

— Ну что, как тебе здесь?

— Немного, кхм, — он прочистил горло, — непривычно.

Только сейчас он стал замечать какой-то свист в ушах и тонкие чёрные точки перед глазами, как будто сознание не желало проявляться перед ним — как будто оно не загружалось, словно компьютерная игра. Он потёр виски в надежде избавиться от неприятных ощущений, но это не помогло. Он зажмурился и издал хриплый стон. Юэн с хитрой ухмылкой посмотрел на него.

— Чувствуешь это? Всё в порядке. Я пробрался в твоё сознание. Это всё делаю я. Могу убрать, — он эффектно щёлкнул пальцами, и дискомфорт словно улетучился. Хейден снова почувствовал себя нормально, не считая лёгкого шока. — Но это ещё не всё. Могу вот так сделать, — Юэн снова демонстративно щёлкнул пальцами. На смену старому ощущению пришёл белый шум в ушах, какой обычно бывает в телевизоре при поломке антенны. Хейден прямо-таки мог видеть расплывающиеся перед ним белые и чёрные точки, а ещё — отвратительный визг в ушах.

— Зачем вы это сделали? — насторожился Хейден.

— Ну, теперь ты знаешь минимальный ущерб от присутствия кого-то лишнего в твоей голове. Всё это лишь иллюзия, навеянная моими действиями, — казалось, Юэн гордится собой. — Смотри, что ещё можно сделать…

Не успел он это сказать, как Хейден отчётливо услышал тысячи голосов, разной тональностью произносившие непонятные слова. Был шёпот, были бас и крики, было тонкое чудесное пение. Сотни языков смешивались между собой и что-то пытались передать Кристенсену, и он не мог уловить знакомых голосов.

— Это всё, что ты когда-либо слышал в своей жизни, — пытаясь перекричать нестройный рой, говорил Юэн. — Все речи, что ты отложил в своей памяти. Я просто вытащил их наружу. Я тоже слышу их, и они просто ужасны. Представь, как много мы можем помнить. Даже самые незначительные слова, обрывки фраз из телевизора. Всё… О, мне показалось, или там был мой голос? Он что, так отвратительно звучит? — Юэн скривил лицо в недовольстве. Хейден хотел было сказать, что голос Юэна мелодичен и прекрасен — настолько, что ему хочется слушать его всю жизнь не отрываясь, даже если тот будет вслух читать пособие «Как собрать автомобиль» для начинающих. Но не сказал.

И тогда Юэн щёлкнул пальцами. Всё исчезло.

— Надоело, знаешь ли. Это очень… — он причмокнул губами, подбирая подходящее слово. — Напрягает.

Хейден в изумлении стоял прямо перед ним, вообще понятия не имея, что происходит. Столько мыслей роилось в его голове, как прямо сейчас роились голоса, и он боялся прямо сейчас упасть без чувств — было бы… нелепо. Он настолько запутался во всём, что происходит, что не представлял, как дальше будет чему-то учиться. Само осознание того, что он находится в своей собственной голове, сводило его с ума. Раньше он представлял свой мозг иначе.

— Успокойся, Хейден, — проговорил Юэн. — Я вижу, как ты трясёшься.

Профессор подошёл к нему поближе и положил свою руку на плечо. От этого прикосновения тот почувствовал исходящее тепло.

— Всё это нереально. Не на самом деле. Это происходит лишь в твоих мыслях. Вот насколько они сильны. И это был лишь один эксперимент. Я вытащил наружу обрывки твоих воспоминаний. А теперь представь, что могут сотворить более опасные переселенцы. К примеру, они могут сделать вот так…

И в один миг они оказались стоящими возле высокого храма — вроде Хейден видел такой на фотографии в какой-то книге. Исчезло бесконечное белое полотно, а под ногами оказался твёрдый пол — тёмно-зелёная плитка. Теперь он даже мог чувствовать погоду: лёгкий ветер обдувал волосы, палящее солнце светило прямо на них. Он видел, как профессор, задрав голову, с улыбкой смотрел на величественный храм. Высокий, с широким и прочным куполом, он восходил к небу, дотягиваясь до него огромным крестом на возвышении. Вокруг было шумно: люди ходили туда-сюда, гремели вспышки фотоаппаратов, лились речи на незнакомом языке… Хейден испуганно озирался по сторонам.

— Успокойся, мы в Ватикане. Я здесь был однажды… — Юэн с восхищением смотрел на купол. — Может быть, в другой жизни. Но чувствую, что был.

— Но я-то никогда не был, — возразил Хейден.

— Ага. Я перенёс в твой разум своё воспоминание. По-моему, одно из самых удивительных мест в мире. А что насчёт тебя? — он оторвал взгляд от золотого купола и подмигнул Хейдену, отчего тому стало не по себе. — Может, посмотрим, что таится в закоулках твоей души?

Не успел Хейден хоть что-нибудь ответить, как картинка перед ними сменилась, словно менялись кадры в кино. Происходила какая-то странная деформация реальности. Как будто он находился в четырёхмерном пространстве, где всё менялось — и одновременно оставалось на месте.

И тут же храм словно раскрошился на мелкие атомы, а голоса людей испарились в воздухе. Перед ними вмиг предстал зоопарк: яркий, громкий, несущий в себе тысячи запахов и звуков. Так же, как и возле храма, вокруг ходили люди, одетые в разноцветные одежды; одни несли на плечах детей, другие держали их за руку и вместе с ними ели сахарную вату и другие десерты.

Здесь пахло кормом для животных и сеном. Ветра не было — погода стояла безоблачная.

Юэн посмотрел вниз и увидел прямо перед собой низкого светловолосого мальчика, с аппетитом поедающего ванильное мороженое. Он с интересом наблюдал за зеброй, спрятавшейся в клетке. «Мама, мама, — он тянул темноволосую женщину за длинную юбку-карандаш, — смотри, какая красивая…» — восхищённо повторял он. Мать мальчика была высокая и обладала стройным станом, а её улыбка была ярче полуденного солнца. Юэн, не скрывая улыбки, следил за мальчиком, а Хейден стоял рядом, не в силах проронить ни слова. Его глаза были стеклянные от набегавших слёз. Он смотрел за каждым движением женщины, от лёгкого взмаха руки до шагов. Она присела, разговаривая с сыном, показала на что-то в клетке, и мальчик залился чистым искренним смехом. Хейден, не понимая, что он делает, продвинулся вперёд. Он не замечал своих шагов. Не видел их. Он видел только женщину и мальчика, сидевших впереди. Он протягивал руку, пытаясь дотянуться до них, но, как только он приближался, то ладонь уходила сквозь плоть представших людей. Они были лишь призраками, к которым нельзя было притронуться.