Капитан Филибер

сь в залитую серебристым светом ночь. Красиво! Почти Куинджи – если бронепоезд вычесть.

Мы его и вычтем. Накопали бойцы-красноармейцы вокруг станции окопов, а дальше нос не суют. А зря! Это на карте «железка» одна-единственная, кубыть сосна в степи. За годы войны начали расти от дороги-дерева ветки и веточки: на запад, к близким угольным шахтам, на восток, к рыбным промыслам на Сале. Один из таких отростков совсем рядом, прямо за нашей спиной. Рельсы дотянуть – полдня работы. А там… «Сюзанна ждет!» Мы – мирные люди, но наш бронепоезд…

– Ты, Филибер, не слишком хвастайся. Тоже мне, шахтерский батька!

Ушастый перекатывается ближе, ложится рядом, упирается плечом. Смеется.

– Я с господами углекопами три месяца самогон пил – когда в Макеевских копях комендантствовал. Отличный, тебе скажу, народ. А уж мадемуазели!..

– «Прощай, Маруся-ламповая», – вновь соглашаюсь я. Было, было! То ли ушастый отбил чернявую у забойщика-пролетария, то ли совсем наоборот…

– Алика! – Чернецов шепчет в самое ухо, оглядывается. – Алика ее зовут. Только ты, Филибер, никому!.. Понял?

Я тоже оглядываюсь. Уж не подслушивает ли сам «красный президент» Брундуляк?

– Она татарка, мусульманка… И большевичка к тому же. Представляешь? Меня в Новочеркасск отзывают, а она за револьвер. Нет, не в меня – в себя. Слава богу, успел, руку перехватил. Теперь письма пишет, приехать обещает. Нет, я не против, но…

Надо бы посочувствовать. Или хотя бы промолчать. Татарка, большевичка… Письма пишет – а по какой почте присылает? «Partisan`s Mail Express»? А если таки присылает… Влип, Иван Царевич!

– У меня, Василий, поп знакомый есть – отец Серафим. Могу под конвоем доставить. И окрестит, и… Или в ислам перейдешь? Ножницы подарить?

– Иди ты!

Не пойду. Это ему за «земгусара». Будет знать!
* * *

– Все ясно, Василий. Как на ринге – удар обманный, удар смертельный. Я первый, ты – второй. Ты – здесь, я…

– Какой ты бодрый, Филибер! Смотреть противно. Значит так. Отряд я тебе выделил, народ надежный – местные, наши. «Казара»! Сами разберутся в лучшем виде, твоя забота – начальство изображать. И все! Под пули не лезь, не вздумай. На хрена мне Новочеркасск, если тебя ухлопают? Это ты понял, земгусар?
* * *

– …А вы, ваше высоблагородие Микола Федорыч, не сумлевайтесь и не волнуйтесь здря. Вам еще с Василием Михалычем Новочеркасск от нелюдей краснопузых, в жилу их язви, выручать, на Москву Кременную идти. Наша она, Раздорская-станица, с дедов-прадедов наша. Мы ее и свободить будем, иначе не простится – ни на земле, ни на Небе, Господи спаси и помилуй! Наша забота, кровная, уж вы не обижайтесь. Так что в сторонке держитесь и юнкарям своим закажите. Ох, Микола Федорыч, что ироды эти с народом сотворили, подумать страшно. Волком выть охота, я вам скажу. От мы их и будем скубать, кубыть волки кутят! Считай, на татар идем, на Мамая-беса… И еще просьба есть – от всего обчества. Наденьте погоны, потому как сейчас самая лютость начнется, не обознаться бы