Туристы (СИ)

- О, сестра, инфу скачала? – над головою проревел вопрос, и Звонящая чуть не вздрогнула.

- Скачала – целую ночь пыхтел ноут этот недопаянный, черт... – прогудела она, сонная, поняв, что наступило утро и проснулись Красный с Бисмарком. Вдвинулись тут, нависают... Хорошо хоть альбом захлопнула...

- Видок у тебя – супер! – оценил Бисмарк, выкатив большой палец. – Герта Элерт!

- Репейник сказал натащить эту дрянь... – проворчала Звонящая, отсоединяя игрек-ноут, собирая свои кабели. Как бы невзначай она запихнула в свою сумку и альбом Траурихлигена, пристроила около ноута...

- Эй, а что это? – Красный тут же влез, вцепился, выспрашивает...

- Та чертежи там какие-то, вывалю Репейнику, пускай работает! – ворчливо отбоярилась Звонящая, собираясь убраться из чертового логова домой. А там – Репейник этот будет наседать, что она нехрональная и должна в бессбойном боксе сидеть. Плюнет Звонящая на этот бокс и улетит...

- Ну, да, Репейнику полезно, – хихикнул Красный. – Пока на него не напал квейковый монстр.

- Траурихлигена разбудите! – предписала на прощание Звонящая, унося игрек-ноут, сумку, кабели и злополучный альбом, который уже успел запылиться, валяясь в столе. – Дрыхнет тут, как суслик, когда воевать пора! Все, пока, я пошла – спать хочу!

- Хайль Гитлер! – гаркнул на прощание Бисмарк.

- Пока, – прошелестел Красный и подобрался к Сенцову. Сенцов спал так: развалился в кресле, запрокинув голову и храпел с открытым ртом, пуская слюни на рубашку Траурихлигена.

- Пальнуть в него, что ли? – хихикнул Красный Бисмарку, разглядывая спящего Сенцова.

- Крякнет как утак, – буркнул Бисмарк и несильно потеребил сенцовское плечо.

Сенцов заворочался и заныл, но не спешил просыпаться.

- Доброго утречка-а, – промурлыкал Красный и тоже затормошил – только сильнее и навязчивее.

- А? Что? Кто? – Константин ощутил себя огорошенным, вспрыгнул, закрутился в сонном ступоре, вообще не понимая, кто он, что он, зачем он...

- Пробудился, – насмешливо прокомментировал Красный, суя нечто Сенцову в нос. – Пора работать, товарищ генерал!

Константин машинально смял это что-то в руке и ощутил жёсткую бумагу.

- Блин горелый, Звонящая уже ушла? – Константин, наконец-то, ощутил себя, вспомнил о Звонящей, о том, что она инфу качала с траурихлигеновских гаджетов.

- Давно, ты все проспал, товарищ генерал! – фыркнул Красный, а Бисмарк что-то ел.

Сенцов обнаружил проснувшийся желудок: воет, есть просит.

- Письмецо-то прочитай – тебе пришло! – Красный напомнил, и Сенцов развернул измятый конверт.

-Ну и чего ты скис, Старлей? – осведомился Красный, видя, как Константин, пробежав глазами письмо, уселся в кресло Траурихлигена и уставился в камин пустыми глазами. -Вы меня достали... – угрюмо буркнул Сенцов, подобрав под себя холодные ноги. В зловещем жилище проклятого Траурихлигена ноги Сенцова всегда были холодны: микроклимат, наверное, не подходил. -Кока-колы хочешь? – предложил Красный, присел в соседнее кресло и протянул Константину стакан – такой, который в супермаркетах выдают за десять акционных крышечек. -Спасибо, – Сенцов взял стакан, отпил немного шипучей, пузырящейся колы, и снова вытаращился в камин. -Та хоть скажи, что они тебе написали? – потребовал Красный, хлебая кока-колу прямо из горлышка литровой бутылки. – А то я даже не знаю, как тебе помогать! -К нам приезжает Гитлер... – вздохнул Сенцов так горестно, словно бы Гитлер привезёт с собою гильотину, на которой отрубит сенцовскую голову. -Да ты что? – удивился Красный и выхватил из рук Сенцова измятое письмо. -Ага, – обречённо кивнул Сенцов. – Будут дезинтегратор какой-то испытывать! -Какой дезинтегратор? – заинтересовался Красный и принялся сам читать письмо: от Сенцова, кажется, тут маловато толку, он сразу же впадает в панику и превращается в какого-то отрешённого слизня... -Лучевой дезинтегратор... – буркнул Сенцов. – А я не знаю, что это такое. Сейчас ты скажешь мне, что я тупой и инертный, но я в этом не виноват – вы сами решили, что я должен тащить лямку Траурихлигена! -Ты, Старлей, действительно, тупой и инертный, – хохотнул Красный, допивая кока-колу залпом. – Но жизнь на этом не кончается. – Про твой дезинтегратор мы с Бисмарком узнаем у Репейника, а потом тебе расскажем! А от тебя требуется только не дрожать и вести себя, как Траурихлиген!

Вывалив Репейнику игрек-ноут, Звонящая поспешила скрыться с Базы. Не дав пробойщику опомниться и засадить ее в бокс, она убежала бегом на стоянку, забилась в игрек-тачку и рванула прочь на первой игрек-скорости. Она прилетела в Донецк, в свой тайный ретоподъезд в виде обыденной местной двушки в одном из многоэтажных домов. Не купив ничего из еды, она прямо в ботинках забралась на диван и накрылась с головою клетчатым пледом. Включив под пледом фонарик, она раскрыла нехрональный дьявольский альбом. В детстве Звонящая любила читать страшные сказки – тайком от мамы, укрывшись одеялом с головой и освещаясь фонариком. Вот и сейчас вела себя, как в детстве... Посмотреть на страницы Звонящая заставила себя усилием воли: страх какой-то непонятный почему-то вызывал оцепенение, мешающее посмотреть... Звонящая даже убедила себя, что тут нарисована вовсе не она – ей просто показалось из-за свечей и сонливости... Да, конечно же, не она – стал бы этот турист рисовать врага... Врага ли? Опустив фонарик вниз, она осторожно взглянула на одну из плотных нехрональных страниц... Медвежонок, плед, и нос ее с тремя веснушками, привычка спать на животе, с медвежонком в обнимку... И пижамы ее: смешные, одна розовая с большим зайцем, а вторая в вертикальную “тюремную” полоску... Ее характерные черты, показанные просто фантастически, будто турист часами, днями, неделями разглядывал, как она спит... Звонящая даже может сказать, где он сидел: вот тут, в кресле, откинувшись на спинку, забросив ногу на ногу – турист держал альбом на колене и рисовал... Левой рукой: наклон штриха в левую сторону... Под каждым рисунком дата, некоторые – подписаны, а последний рисунок сделан в тот день, когда Сенцов его убил... “Гост тип Б”, турист подписывал рисунки чертежным шрифтом, на немецком языке – ну, да, на каком же еще языке ему писать? Звонящая не вчитывалась, полагая, что подписи содержат угрозы расправой, ругательства... Бросив быстрый взгляд на ровнейшие ряды букв, похожих на напечатанные, Звонящая отшатнулась, ощутив как поднимается в душе ледяной страх, и вместе с тем лицо заливает горячая краска. “Мой маленький ангел”, “Для меня ты – единственный рай”, ” Мироздание подарило мне тебя”, “Боже, позволь мне ей обладать”... И еще десяток подобных выбрыков убогой фантазии туриста...

- Фу, блин! – невольно вырвалось из Звонящей. Да лучше бы она швырнула в камин альбом проклятый, он сгорел бы, исчезнув, и она бы забыла о нем...

Спина под пледом потела, и кислорода маловато было, но она все лежала, укрытая с головой... “Раз! Два! Три! Четыре! Пять...” – Звонящая принялась считать про себя, успокаиваясь, выкидывая мысли.

Восстановив душевное равновесие, Звонящая осторожно выглянула из-под одеяла, “одним глазком”, потушив фонарик... С опаской взглянула на условно свое не новое клетчатое кресло, словно бы он мог в нем сидеть... Кресло, естественно, было пустым в сумерках комнаты, соседствовало с журнальный столиком и декоративной корзиночкой содержащей одинокое яблоко из настоящей пластмассы... Кажется, он был совсем не такой, этот турист, каким представлял его ОП, и сенцовский личностный гибрид не очень то и соответствует действительности... Включив фонарик, Звонящая обвела лучом безжизненного света свою комнату, особенно, кресло и молчаливого, расстрелянного, растерзанного робота с продырявленным датчиком хронобезопасности... Испортив последний, Звонящая позволила наглому туристу появляться у себя дома, малевать и выдумывать чушь... Как же хорошо, что Сенцов умеет стрелять, и автомат оказался у него под боком! Никто и представить себе не может, как она рада, что турист мертв, и она не успела тупо влюбиться в немецкого офицера.... Из Сенцова, конечно, корявый генерал, однако замечательно, что он – всего лишь, Сенцов.