Туристы (СИ)

“Кадиллак” Теплицкого выскользнул с территории морга и направился к проспекту Ильича, чтобы раствориться в ночных огнях. Геккон завёл микроавтобус и теперь следовал попятам за “Кадиллаком”, не отставая.

-Слышь, Геккон, кажется, твой бомж бухтел, когда я поднимал его... – пробормотал Третий, глядя в окошко мимо Геккона. -Да? – задумался Геккон, вертя баранку, а потом махнул рукой: -Ахь, главное, чтобы шеф не узнал! -И что шеф сделает? – скептически поинтересовался Третий, разыскивая по карманам сигаретку. -Разорётся! – снова махнул рукою Геккон и отвернулся, уставившись на дорогу впереди себя, чтобы не слететь в кювет.

====== Глава 122. Сильнее смерти... ======

За телом погибшего “туриста” Эриха Траурихлигена в морг приехал даже шеф. Широкими шагами начальника следовал он мимо унылых стен, выложенных однообразным кафелем, ярко освещаемый длинными белыми лампами. Константин Сенцов семенил за шефом, видел его ровную спину, затянутую в серый пиджак, и уныло прикидывал, насколько велика та бяка, которую он сотворил, пристрелив Эриха Траурихлигена? Кажется, бяка циклопически велика: Константин видел Звонящую, которая шагала рядом с ним, и отмечал, что на её лице висит волчья угрюмость. Звонящая глядела под ноги, в серый пол, и глухо молчала, впихнув руки в карманы кожаной куртки. Красный и Бисмарк, которые тянулись в арьергарде, за спиною Сенцова, тихонько бурчали что-то друг дружке.

Толстый, цветущий патологоанатом с угловатой “дьявольской” стрижкой и с угольно-чёрными усиками круто завернул за ободранный угол, и сказал оттуда сытым голосом: -Прошу вас в холодильник! Шеф завернул следом за “последним врачом” и застопорил ход у тяжёлой и блестящей “сейфовой” двери холодильника, нужной для того, чтобы не выпускать холод. -Вы же не делали вскрытие? – осведомился он, в упор разглядывая патологоанатома и попутно отмечая, что последний думает о том, как бы сейчас заточить бифштекс. -Конечно, нет! – поспешил заверить шефа растолстевший “король мертвецов”, возясь с ключами, отпирая холодильник. -Хорошо, – кивнул шеф и принялся ждать, пока патологоанатом отопрёт дверь. По лицу шефа и сам Ломброзо не прочитал бы никаких эмоций – не то, что по жалкой физиономии бледнеющего и потеющего Константина, чьи ноги начали сами собою дрожать... -Доброе утро, Степан Михайлович! – внезапно послышалось откуда-то из темноты, и Константин вздрогнул от неожиданности. -Здравствуйте, Ларочка! – добродушно ответил толстый врач, отвалив тяжеленную дверищу холодильника в сторонку, щёлкнув тумблером, наполнив просторное помещение холодильника неприятным мёртвым светом. Из мрачной неизвестности какого-то бокового коридора вынырнула медсестра – сухощавая такая, в коротком халатике выше костлявых коленок. Можно было бы подумать, что ей лет двадцать, но – нет, медсестра обладала скрипучим сварливым голосом, длинным крючковатым носом и возрастом лет в сорок пять. Она выдвинулась из темноты на свет и вывела за собою некоего прыщеватого, “зелёного” субъекта, на чьём лице косовато сидели смешные круглые очки, а над головою возвышалась всклокоченная огненно-рыжая шевелюра. Белый халат сидел на нём неопрятным мешком, словно на тощей корове, а в руках торчал захватанный, исчёрканный каракулями блокнот. -А, и Кирилл здесь! – довольно отметил патологоанатом, кивнув на этого странного очкарика. – Кирилл у нас заканчивает интернатуру, – сказал он всем вокруг себя. – Отличник! Кирилл рассеянно улыбался и, кажется, боялся входить в холодильник так же, как и Сенцов. В Сенцове внезапно ожили какие-то суеверные страхи, ему везде чудились чёрные черти и серые призраки, которые выползали и вылетали из углов, протягивали свои корявые холодные руки и хватали человека за горло... Сенцова, кажется, уже кто-то схватил: сделав шаг к высокому металлическому порогу, он почувствовал на своей шее чьё-то холодное липкое прикосновение... Или это просто страх? Кстати, отличник Кирилл тоже топтался у порога около Сенцова, в то время, когда все уже зашли и рассеялись по пространству холодильника. Константин видел множество ячеек-холодильников, и они казались ему зловещими, как гнёзда вурдалаков. Что-то он совсем не горит желанием идти туда и видеть мёртвого, посиневшего Эриха Траурихлигена... -Старлей, а ты чего застрял? – ворчливо осведомилась Звонящая, повернувшись и наградив Константина недовольным взглядом через плечо. -Иду... – буркнул Сенцов, глядя в пол и, перешагивая порог, споткнулся о него и едва не громыхнул носом об пол. -Осторожнее, – прошелестел позади него интерн Кирилл и точно так же споткнулся. -Он в тринадцатой, – это произнёс патологоанатом, называя “временный адрес” Эриха Траурихлигена. -Открывайте, мы его забираем, – вздохнул шеф, приближаясь к той самой тринадцатой ячейке, где покоилась самая большая бяка Сенцова – застреленный хронотурист, которого он обязан был взять живым. Константин Сенцов тихо приблизился и встал позади Звонящей так, чтобы никому не мешать и не привлекать к себе никакого внимания. Он бестолково глазел, как врач открывает ячейку, а в нос ему навязчиво лез какой-то неприятный запах... не то водочный, не то сигаретный, не то как от протухшей курицы... Странно, тут не должно быть ничего такого... Вон, Звонящая тоже морщится, да и Красный принюхивается... Что-то не так... Патологоанатом открыл тринадцатую ячейку и выдвинул специальные носилки на которых покоился... весьма странный труп. Во-первых, одетый... Одетый в лохмотья, которые обычно носят обитатели помойки. На левой ноге его торчал драный сапог, а на правой – навинтили такой же кед... По пегой клочковатой бородище того, кто должен был быть Эрихом Траурихлигеном, прыгала крупная блоха...Очень странно, ведь в холодильнике – минусовая температура... Да и лежит он задом наперёд: врач выдвинул его из ячейки вперёд ногами, хотя первой должна идти голова. Увидав сие “явление”, патологоанатом застыл в замешательстве, медсестра вскрикнула и заплескала руками, а интерн Кирилл заткнул рукою нос: странный запах, который всех беспокоил, исходил именно от этого “существа” – классический “аромат” классического бомжа... -Что это? – хихикнул Красный. – Нет, ну, док, это же не наш клиент, вы что? -М-да, не он... – протянула Звонящая, отодвигаясь подальше, чтобы не нюхать распластанного на носилках бомжа. – Вы, кажется, перепутали? -Ларочка! – завизжал тем временем врач медсестре, стиснув кулак. – Почему он одет, кто его припёр, и что он вообще, делает в тринадцатой ячейке?? -Не знаю... – ошарашено шептала медсестра, пятясь. -А кто знает? – надвигался на неё врач. И тут Звонящая заметила на груди бомжа белую бумажную бирку, которую обычно привешивают на ногу покойнику. Она протянула руку и схватила эту бирку так, чтобы не дотронуться до изгвазданного неизвестно чем тулупа. -Антон Васильев... – разобрала Звонящая те каракули, которые были нацарапаны на бирке. “Антон Васильев” – именно так шеф распорядился назвать Эриха Траурихлигена, чтобы не привлекать к нему лишнего внимания... Бирка должна была висеть на ноге “туриста”... Но сейчас лежит на груди этого вонючего “примата”... -Гляньте, – Звонящая протянула бирку шефу. -Странно, – заметил шеф, прочитав имя Антона Васильева. – Степан Михайлович? – обратился он к врачу, требуя от него ответа на фантастический вопрос. Глаза врача сделались размером с полтинник, Константину Сенцову даже показалось, что они сейчас вылезут и упадут на пол. Врач отступил на пару шагов, глазея на бомжа, и прошептал: -Я... не знаю... не знаю... Ларочка! Медсестра Ларочка кралась вдоль стенки к выходу, но дорогу ей перекрыл Бисмарк. -Прошу вас вернуться, – сообщил он и оттеснил медсестру назад, к злополучной тринадцатой ячейке, странным образом сменившей “жильца”. -А я что? – скрипучим голосом взвизгнула немолодая медсестра, засаливая руками подол коротенького халатика. – Что я? Не я же его подложила?? -Разберёмся! – сухо заявил шеф. – Давайте, не стойте! – громыхнул он на Красного и Бисмарка. – У нас тут большая работа! Надо выяснить, кто, когда и зачем подменил тело “туриста” на эту... тушу... чёрт бы его побрал! -Хы-хы, и шлемофон имеется! – хохотнул Красный, заметив грязную шляпу в ногах бомжа. – Полный комплект! -Ты мне тут не умничай! – надвинулся на него шеф, Красный отпрянул... И тут произошло... Мёртвый бомж вдруг заелозил конечностями, уселся на носилках, раскидывая блох, разинул рот, обдав страшенным перегаром и запахом испорченных зубов, и заревел гориллой: -Ээээээ-ааа-ыы!! -Аааа!!! – выплюнула истошный вой медсестра Ларочка и ракетой вылетела из холодильника в коридор, отпихнув Бисмарка к стенке. бух! – послышалось из коридора – это медсестра упала в обморок от избытка чувств. -Чёрт! – чертыхнулся Бисмарк, потому что потерял равновесие и едва не упал. Константин зашатался, ему стало плохо. Это же как в фильме ужасов... Ожил... труп... Вот-вот, он вырастит клыки и перегрызёт глотку... -Проспался... – буркнул Красный, сжимая кулаки. – Тьфу ты, чёрт, бомжара! Пьянючий, как олень! -Значит, он даже не мёртв, – надвинулся шеф на врача. – И что вы об этом знаете? – он сдвинул брови и стал похожим на шефа гестапо. -Богом клянусь: ничего! – заблеял врач, крестясь. – Я... -Быкиии!! – изрёк “воскресший” бомж, ёрзая на носилках. – Задуб весь, козлыыы! Грызло развалю! – он замахал грязными кулаками, колотя воздух. И тут же к бомжу придвинулся Бисмарк, несильно ткнул кулаком в плечо, заставив замолчать и задал ему первый суровый вопрос: -Ты кто?? -Э, бык, ты чо?? – гнусаво огрызнулся живой бомж, дёрнув подбитым плечом. – В грызло захотел, сайгак?? Катись отсюдова, пока не долбанул! Я жрать хочу, бо не жрал три дня, козлы вонючие, заразы!! Водки дай, а потом скажу! -Так, ты мне не копошись! – Бисмарк разозлился, схватил бомжика за черти, жёстко скрутил и забил в браслеты наручников его костлявые руки. – А то сам грызло не подберёшь! – злобно хохотнул он, по-скинхедски выпятив массивную нижнюю челюсть. -Ыыыы, – плаксиво заныл бомжик, уставив на Бисмарка свои затравленные, пропитые, покрасневшие глазки рыбьего цвета. -Продолжаем разговор, – заявил Бисмарк, отряхивая широкие ладони и волнуясь о том, как бы на него не перепрыгнула блоха. – Так, кто ты? -Бублик я! – захныкал бомж, дёргая скованными руками. – Погоняло моё – Бублик! -А фамилия? – к допросу присоединился шеф, отстав от врача. – Мне погоняло твоё до лампочки, фамилию гони, какая в паспорте написана! -Ууууу, – умственно отстало ухнул Бублик, состроив “бровки домиком”. Он всё ещё сидел на холодных носилках и всё больше ёрзал, потому что мёрз. Красный подошёл к двери холодильника и задвинул её, никого не выпуская в коридор. -Фамилия, фамилия? – это уже напёрла Звонящая, а её рука полезла в тот карман, где она держала пистолет. -Жуков! – выдохнул бомжик Бублик, и Бисмарк отшатнулся от него. -В сторону дыши, Жуков! – буркнул он, разгоняя вокруг себя воздух рукой. – А то задохнусь сейчас!! -Да я спал! – загнусил Бублик Жуков, дрожа от холода. – И проснулся... тут! Всё!! Чёрт, опохмел дайте, а то загнусь! Блин, быки, в глаз дали! – заревел он, подмигнув тем глазом, под которым расплылся синий фингал. -Мы не пьём! – стальным голосом отрубила Звонящая, сложив руки на груди. Сенцов облегчённо вздохнул: это хорошо, Звонящая пока что, не будет стрелять... -Ты помнишь, как тебя сюда принесли?? – Звонящая продолжала общаться с Бубликом Жуковым, всё больше давя своим дознавательским авторитетом. -Не! – буркнул Бублик, глядя на свою измятую, прохудившуюся шляпу в серо-чёрную “маклерскую” клетку. Шляпа лежала у правой ноги бомжика, и он никак не мог дотянуться до неё закованными руками. -И что с ним делать? – ворчливо поинтересовалась Звонящая, уперев руки в бока. -Пытать! – изрыгнул Бисмарк, заставив задрожать интерна Кирилла. -Выкинуть! – буркнул Красный, пропадая от амбре, что вилось вокруг Бублика. -Нет, – отказался шеф, покачав головой. – Возьмём его на базу и там допросим. Всё, время не резиновое, пошли! Бисмарк, тащишь нашего Бублика, Старлей с Красным остаются здесь работать. Ребята, – шеф обернулся и вперил начальственный взгляд в Сенцова. – Прокопайте тут всё, потом отзвонитесь. Звонящая, едешь с нами, у меня для тебя особое задание! -Есть! – согласилась Звонящая, а Бисмарк с большой неохотою, копыря нос, сгрёб Бублика с холодных носилок, скинул на пол и подтолкнул перед собой. -Топай! – сказал он. – Сейчас, тебе мо?зги прокупоросят – сразу пить бросишь! -Э, я не пойду! – испуганно запротестовал Бублик Жуков и попытался заклиниться перед порогом холодильника, но Бисмарк выпихнул его в коридор и сурово пообещал: -Давай, волоки булки, или грызняк по всему Донецку раскидаю! -Да вы чё, менто?сы, чи шо?? – бухтел “захваченный” Бублик, нехотя топая по коридору, подталкиваемый Бисмарком. -Не ментосы, а милиция, – спокойно, как дьявол “исправил ошибку” Бисмарк и едва не споткнулся о бесчувственную Ларочку, которая растянулась на полу поперёк коридора. -Увалилась тут... – угрюмо пробурчал Бисмарк, обходя её так, чтобы не наступить на руку. -Усадить нужно, – Звонящая задержалась, подхватила Ларочку под мышки и втащила на одну из длинных скамей, что тянулись вдоль стен. -Какая заботливая! – заметил Бисмарк, пихнув Бублика в грязный бок. – А мне так всё подзатыльники! -Если бы ты упал в обморок – я бы и тебя усадила! – парировала Звонящая, убирая ноги медсестры с прохода. – Бисмарк, иди уже, время не резиновое!