Туристы (СИ)

====== Глава 106. Диана Лапшина. ======

Крольчихину не терпелось увидеть членов исторического клуба “Звезда” – Морозов уже отзвонился и сообщил, что все, кто в это неудачное утро оказались в стенах клуба, с помощью бойцов Кирпичева перекочевали в стены изолятора. Крольчихин бы схватил проклятого Комарчука за мятый воротник и выбил бы из него признание “фейсом об тейбл” – руки так и чесались. Уверенный в том, что клуб “Звезда” связан с проклятым “Вавилоном”, Крольчихин отправился прямиком в допросную комнату, прихватив с собою сержанта Казачука. Следователь вменил сержанту в обязанность поочерёдно приводить и уводить всех задержанных, а сам набрал пачку листов – не для протоколов, для черновиков, потому что “звездисты” эти обязательно будут много врать и, возможно, попытаются сбить его с толку своим “потусторонним” бредом. Федор же Федорович решил заглянуть к Ветеркову – интересно было, сколько обладателей фамилии Краузе обнаружил стажёр, и кто из них заслуживает пристального внимания? Когда Федор Федорович вошёл в кабинет – стажёр со смаком уплетал беляш, а перед ним в одноразовой тарелке лежал ещё один беляш, пирожное “Наполеон”, а так же – высилась бутылка кока-колы. -Приятного аппетита! – сказал ему Федор Федорович, а стажёр почему-то испугался и едва не выронил свой беляш к себе на колени. -А... здравствуйте... – прошамкал он набитым ртом, стремясь как можно быстрее прожевать и проглотить пищу. -Как там наши Краузе? – осведомился Федор Федорович и подкатил к столу Ветеркова первый попавшийся вертящийся стул. -Вот, – Ветерков протянул Федору Федоровичу два листа принтерной бумаги, на которых в виде таблицы были распечатаны все данные нужных субъектов. Следователь взял, пробежал глазами... Интересно... Настоящих немцев среди них было лишь два – Ганс и Ульрих, туристы из Дрездена... Остальные же – местные: пару Петров, три Николая, Анатолий и Вадим. Откуда они получили нестандартную фамилию – никто никогда не узнает, но можно выяснить их отношение к “Вавилону”! -Так, придётся их всех обойти, – постановил Федор Федорович, свернул лист вчетверо и положил к себе в карман. – Ими займёмся мы с Василичем: нутром чую, опасное это дело. Затем Федор Федорович взялся перечитывать биографию Комарчука “Немца” и случайно вспомнил про “Эриха Вовка”. До сих пор они не обнаружили ни Эриха, ни Вовка... А может быть, Эрих и не Вовк? -Слушай, стажёр, – пробормотал Федор Федорович, отложив пока что биографию Комарчука “Немца”. – Ты в базе не встречал Краузе по имени Эрих? -Неа, такого не было, – оказался стажёр, и схватил пирожное не в силах побороть свой голод. – Если бы был – я бы его распечатал. Но я встречал это сочетание в другом месте. Сейчас, подождите... Стажёр облизал свои пальцы, которые попали в крем и оказались основательно измазаны, и принялся шарить по ящикам своего стола, засыпанного крошками. -А, вот, нашёл! – Ветерков выхватил некую бумагу и положил её на стол перед Федором Федоровичем. -Чёрт, – чертыхнулся следователь, увидав, что стажёр выпятил ему проклятую “исторческую” фотографию, которой “Звезда” пыталась свести с ума беднягу Сенцова. – Будь моя воля – сжёг бы эту гадость ко всем чертям! -Нет, вы подождите сжигать! – возразил стажёр, не прекращая поедать своё пирожное и измазал кремом и лицо тоже. – Смотрите! Он перевернул фотографию изображением вниз, и Федор Федорович увидал надпись на пожелтевшей от времени фотобумаге. Корявым почерком Комарчука было нацарапано пропускающей ручкой: “Эрих-Иоганн фон Краузе-Траурихлиген, 1914-1943”. Похоже, Рыбкину забивали мозги тем же самым, чем и Сенцову... Кстати, за что выгнали этого Рыбкина? Нужно будет добиться аудиенции у Тетёрки и поговорить с начальником о бывшем стажёре... -Чёрт... – чертыхнулся Федор Федорович в стотысячный раз, догадываясь о том, что никакого Краузе не существует, эта фамилия не настоящая, а распечатку Ветеркова следует просто смять в шар и отправить в мусорный бак. “Вавилон” пытается пустить их по ложному следу, но Федор Федорович на эту уловку не клюнет! Следователь молча вынул распечатку из кармана, смял в шар и отправил в корзину для бумаг под столом Ветеркова. -А? – удивился стажёр, выпучившись на Федора Федоровича: то рычит, требуя срочно искать и печатать, жертвуя слизистой своего желудка, то выкидывает... -Ложный след! – пояснил Федор Федорович, машинально разглядывая те бумажки, которые стажёр бросил мимо корзины. – Чёртов ложный след. Они думают, что я куплюсь... чёрт, ну и кавардак ты развёл, стажёр! Смотри, Зоя Егоровна таки стукнет тебя шваброй! -А кто эти “они”? – спросил вдруг стажёр с долей страха. -Ты только мышей больше не носи! – ворчливо посоветовал стажёру Федор Федорович и собрался уже идти к Крольчихину – может быть, ему больше повезло со “Звездой”, чем ему самому с Краузе? -Подождите! – вдруг воскликнул Ветерков, скрипя своим неновым стулом. – Диана эта ваша Лапшина – я пробил её номер и всё про неё узнал! Она существует, Федор Федорович! -Не может быть! – удивился следователь и даже вернулся за стол Ветеркова. – А ну-ка, выкладывай! -Вот! – стажёр нашёл на своём столе ещё одну распечатку... Интересно, как он их находит, когда его стол больше похож на пункт приёма макулатуры вперемежку с отходами кухни?? -Её настоящее имя, – продолжал между тем Ветерков, выложив захватанный лист перед следователем. – Виктория Сушко, проживает по улице Коммунистической, дом тридцать, квартира тридцать шесть! Фотография тоже имеется! Вот! Перед Федором Федоровичем возникла и фотография – круглолицая рыженькая гражданка с улыбкой до ушей... Она совсем не похожа на преступницу, скорее, на студентку. -Учится на бухгалтера, – добавил стажёр. – По крайней мере, тут так написано! -Отлично! – обрадовался Федор Федорович и схватил фотографию и распечатку с адресом этой “Дианы-Виктории”. – Сейчас мы поедем прямо к ней! *** Квартира Дианы Лапшиной несла стальную дверь, Крольчихин стоял перед ней и всё никак не мог поверить в существование этой почти мифической Дианы Лапшиной. Обычно преступники, скрываясь, меняют номера телефонов, но эта Диана почему-то изменила только имя... Федор Федорович тем временем протянул руку и нажал кнопку звонка, которая несла внутри себя небольшую оранжевую лампочку. За дверью раздалась трель, и следователи принялись ждать ответа. Они слышали в квартире возню: хозяева были дома – шуршали чем-то в самой прихожей, а потом – женский голос с удивлением поинтересовался: -Кто там? -Милиция! – сообщил хозяйке Крольчихин, стараясь прикрутить пока что свою суровость, чтобы не пугать её. -Милиция? – переспросила хозяйка, но, всё же, решила открыть. Доверчивая она какая-то для преступницы... странно. Стальная дверь отъехала в сторону, и следователи, наконец, увидали перед собой таинственную и немного жуткую Диану Лапшину, служительницу “Вавилона”, которая неким”колдовским” образом заманивала в опасную ловушку новые и новые жертвы. Почти каждый из спасённых от “Вавилона” бедняг вспоминал Диану Лапшину... -Здравствуйте, – поздоровалась эта щекастая толстушка в таких плотных, обтягивающих джинсах, из-за которых невольно казалось, что она вот-вот задохнётся. -Гражданка Сушко? – уточнил Крольчихин, старательно вытирая ноги о постеленную в коридоре тряпку, потому как в квартире этой “вавилонской ведьмы” царил сверкающий порядок -Д-да, это я... – негромко пробормотала эта “Лапшина”, робко отодвигаясь в сторонку, чтобы пропустить незваных гостей мимо себя в прихожую. – А... что? Что-то случилось? -Пока ничего, – временно успокоил её Крольчихин. – Скажите, гражданка Сушко, это ваш номер телефона? – осведомился он, показав “Диане-Виктории” листок, на котором были записаны цифры из мобильной телефонной книги Екатерины Селезнёвой. -Мой... – согласилась Сушко и тут же проявила любопытство: -А что? -Пока ничего, – повторил Крольчихин, а хозяйка квартиры, попереминавшись с ноги на ногу неуверенно, вопросительно предложила: -Может быть, на кухню пройдёте? Присядете? Крольчихин замешкался: с одной стороны это могла быть простая вежливость. Но с другой – коварная “вавилонянка” собралась заманить их в ловушку. Он подмигнул Федору Федоровичу левым глазом, что значило “Будь начеку!”, и небыстро двинулся в кухню. Чистота этой кухни поражала – ни пылиночки нигде, ни шерстинки, ни кусочка никакого на столах. Раковина сияет, будто её только что купили и плита сияет так же... Кошки у Лапшной не водилось, а на столе, за который хозяйка усадила гостей, на белоснежной скатерти стояло широкое блюдо, наполненное мучными сладостями. -Чайку? – предложила Виктория Сушко, выхватила из тарелки одну сладость и принялась с аппетитом грызть. Крольчихин “вавилонский” чай пить не стал – а вдруг там яд? Федор Федорович так же воздержался, ограничившись сухим “спасибо”. Сушко же пожала плечами и набухала себе целую кружку – пол-литровую, мужскую, с изображением полосатого мужского галстука на боку.