Грани (СИ)

Эрику казалось, что подобная шутка могла разрядить обстановку чуть лучше, чем насвистывание известной всему миру мелодии. Он не хотел озадачить Вестника своим ответом. Но тот в свою очередь начал анализировать ответ Эрика с особой тщательностью. Тут в голову Вестника проник звук, который не мог издать ни Эрик Майлз, ни тем более он сам. Постепенно этот звук преобразовался в голос, и в нем можно было распознать отчетливые слова.

«Нужна причина», — произнес голос.

Слова пронеслись в голове Вестника буквально за несколько долей секунд, а потому Эрик не заметил ничего странного в поведении своего собеседника.

— Это верно, — согласился Вестник. — Однако мой вопрос заключался в другом. Почему ты решил умереть именно сейчас?

Эрик отметил, что тон собеседника немного изменился. В нем начала проявляться некая резкость. Но по-настоящему Эрика Майлза занимало другое. Он предполагал, что ему придется рано или поздно ответить на подобный вопрос кому-то, кроме самого себя. Впрочем, что тут такого? Ведь, честно говоря, все это затевалось с одной целью. Ради НЕЕ.

— Я потерял свою жену и… не смог с этим смириться.

Должно быть, в глубине души Эрик хотел сказать о большем. Но произнеся последнее слово, он вдруг решил, что этих слов достаточно. Несказанное словно застряло в горле костью.

Вестник заметил, как на лице Эрика появилось не свойственное ему выражение. В нем отображалась печаль.

«Она потеряла жизнь, — голос в голове Вестника завещал вновь, — а со своей ты распрощался сам. Распрощался, потому что так проще. Ты не боролся. Не смог смириться? Не оправдывай себя. Ты слаб».

Нервные нотки в таинственном голосе начинали переходить в открытую злость:

«Вы все любите отнимать жизни, даже свои. Тогда в чем ее смысл? Каков конечный замысел? Почему вы обрываете этот замысел? Вы — никто. Вы не достойны жизни».

Постепенно голос начал утихать. Вестник попытался глубоко вздохнуть. И неожиданно для себя осознал, что это помогло. Откуда Вестник знал, что это поможет? А может быть, дело вовсе не в знаниях? Может быть, в том, что гораздо глубже? В том, что находится там, за оболочкой?

В конечном итоге, все начало вставать на свои места. Позабыв о том, что говорил голос внутри него, Вестник попытался заговорить с Эриком самым миролюбивым тоном:

— Эрик, вы отправитесь в путешествие.

И чуть погодя добавил:

— Впрочем, как и я.

В этот самый момент туман, окружавший гостей, начал рассеиваться, открывая сияющее пространство. Минутой раньше Эрик и сам хотел задаться вопросом, когда уже этот чертов туман наконец рассеется. Оглядевшись, Эрик отметил, что люди, интересующиеся минимализмом, по-настоящему оценили бы этот пейзаж. Вокруг не было абсолютно ничего.

"Да уж — подумал Эрик — туман хотя бы вселял загадочность. А это… это что-то уже совсем за гранью воображения"

Вокруг действительно не было ничего. Земля под ногами ушла куда-то вглубь, а небесная твердь рассеялась в огромное пространство из света. Свет был вокруг Эрика. Свет был вокруг Вестника Смерти.

Свет был везде.

Лишь вездесущая белизна без окон и дверей и, возможно, без конца и края (о чем Эрик старался не думать, ибо в нем оставался страх провалиться в бездонное царство тьмы на веки вечные).

Наконец, отогнав пугающие мысли и убедившись, что помимо окружающего пространства ничего не прибавилось, Эрик рискнул спросить:

— И что теперь? Здесь конечно мило, но все же я начинаю терять нить происходящего. И кстати, если уж мы отправляемся в путешествия, я бы хотел отправиться в Таиланд. Говорят там…

— Смотрите сами, — прервал Вестник своего собеседника, чему тот был только рад ибо нервничая, Эрик становится жутким болтуном.

"Смотрите сами — пронеслось у Эрика в голове вновь"

И действительно, через несколько секунд взгляд Эрика Майлза устремился на единственное движение, которое стало первым и хоть каким-то разнообразием среди этой белоснежной пустоши. Часть этой пустоты медленно, но верно началось материализоваться в некую геометрическую фигуру. Она воплощалась во что-то объемное. В конечном итоге перед Эриком появилась дверь. Самая обыкновенная лакированная дверь.

— Я так понимаю, мне туда? — вопросительно произнес Эрик, крайне подозрительно разглядывая дверь. — Но, что меня там ждет? Вы можете ответить хоть что-либо? А главное, кто вы?!

Вестник посмотрел на него с неким умилением. Почему-то небольшая паника и резкая раздражительность Эрика веселила Вестника Смерти. И снова он одернул себя за свои мысли (как и одернул свой галстук). Веселиться непозволительно!

Тем не менее, Вестник произнес:

— Ответы вы найдете именно там. Моя задача лишь СОПРОВОДИТЬ вас до места, где вы эти ответы получите.

Эрик испытывающе посмотрел на Вестника, понимая, что большего от него уже вряд ли дождешься и решительно направился к двери. Взявшись за деревянную дверную ручку, Эрик, успевший вообразить самые страшные и невероятные пейзажи, которые, возможно, поджидали его по ту сторону, распахнул дверь так резко, что глаза попросту не успели зафиксировать ничего из той картины, что открылась ему на самом деле.

Единственное, на что хватило время Эрику, так это разомкнуть линию своих губ, но он так и не успел сказать хоть что-то и тут же растворился в потоке света. Вслед за этим закралась и сама дверь и в то же мгновение быстро растворилась в пространстве, возвращая окружающей пустоте былую власть. Вестник остался совсем один. Он развернулся, и в тот же самый миг вездесущая белизна исчезла.

Помедлив, Вестник решил вернуться на то место, где оставалось еще свежее кровавое пятно от человека по имени Эрик Майлз. Вестник молча уставился на асфальт. Тут он заметил одну вещь около ближайшей витрины того самого рокового жилого здания. Это был небольшой клочок бумаги. Подойдя поближе, Вестник разглядел в нем не что иное, как…

«Похоже, даже мне нужен отпуск…», — подумал Вестник. Через мгновение городская улица, потеряв последний признак жизни, стала совсем одинокой и окончательно утонула в бездонной пустоте.

Глава 5: Все мы родом из детства

Глава 5: Все мы родом из детства

— А что это была за дверь? Она привела нас сюда? Так высоко?

— Так высоко, — ответила Вестница Смерти, даже не посмотрев, как эта самая дверь медленно растворилась в воздухе клубами белого дыма.

Макс Диггенс и Вестница Смерти (с такой работой, как переправка живых душ Вестницы справлялись ничуть не хуже Вестников) стояли среди огромного облака. Это могло показаться странным, ведь каждый знает: если на чем-то и можно стоять, то явно на чем-то более или менее устойчивом. На том, что может издавать звук, если по нему хорошенько потоптаться ногой или постучать пальцем. Или на том, на что можно расстелить ковер, не опасаясь, что тот провалится вниз и свалится на голову случайного прохожего.

Но облако, на котором развивались события, послало ко всем чертям законы физики и продолжало удерживать на себе новоприбывших гостей. Кажется, всех это устраивало.

Вестница наблюдала за тем, как юный Макс топтал своими маленькими ножками облачный пух и весело мял его в своих руках. Он делал это довольно неуклюже и чересчур сильно (что свойственно всем детям в его возрасте). Из ладоней мальчика выпрыгивали десятки оформленных фигурок разнообразных животных и, медленно порхая, оседали на облако, пока окончательно в нем не растворялись. Этот процесс происходил снова и снова. Несмотря на то, что Макс Диггенс был в этом месте впервые, он отлично знал, ЧТО это за место. Наконец, бросив недомятый пучок облака, Макс посмотрел на Вестницу, которая стояла позади и терпеливо наблюдала за ним. Кейси Диггенс учила сына с малых лет тому, что разговаривать, а уж тем более уходить куда-то с незнакомыми людьми очень опасно, но мальчик воспринимал этот наказ в своеобразной манере. Ведь любой незнакомый человек становится знакомым уже после нескольких секунд общения. А тут прошли целые минуты! И эта женщина провела его на облака! Настоящие облака! Разве плохие женщины водят детей на облака? Потому Макс был уверен, что маме эта женщина, несомненно, понравится, однако при мысли о ней мальчика сразу охватила печаль.