Возрождённое завтра (СИ)

- Что ты делаешь? Можешь снова порвать, - не поняла Талина. Уж не решил ли Т’чи проверить ток крови на ощупь?

- Ты никогда не думала, почему мои собственные раны заживают так быстро? – позволил он себе невыразительную улыбку.

- Ты знаешь какой-то секрет? - вскинутые брови.

- Для тебя это уже не секрет, а для остальных… - Итачи многозначительно помолчал. Стоило бы приложить палец к губам, подчёркивая просьбу, но вымазаться в ихоре вовсе не хотел.

Под рукой возник голубой огонёк, мгновенно разрастаясь и охватывая ладонь целиком. Сквозь гомон и рёв драконов на дне чаши пробился тихий жужжаший звук медицинского дзюцу. Больше Итачи не смотрел на спутницу. Размышлял, как ей объяснить, как она воспримет, станет ли упрекать за скрытность. Зелёная напряглась от необычного ощущения, однако боли не чувствовала. Её ворчание и повёрнутая голова разом поведали о настроении.

- Любопытная, - одобрительно прокомментировал Итачи. Всё ждал реплики Талины, а она помалкивала. Готовилась к новому откровенному разговору? Снова искать пути отступления и оправдания…

Итачи опустил руку. Его веки устало опустились, а из лёгких вырвался воздух. Тяжело врачевать сложные раны, когда сам с ног валишься.

«Мнемент’ спрашивает, где ты задерживаешься», - сообщил Арджит’.

- Передай ему, я не приду. Слишком много пострадавших.

«Я так и сказал. А он всё равно велит тебе идти в королевский вейр».

- Позже переговорю с Ф’ларом, - и это было последним заявлением. Точка. Анализа атаки Итачи уже просто не выдержит, уснёт прямо там, за столом. Хорошо если успеет отодвинуть чашу с кла. А тут шум, сложно беззаботно отключиться.

- Т’чи… - тихий-тихий голос Талины.

Начинается. Сейчас последует куча вопросов, отвечать на которые нет времени и желания.

- Талина, я не сказал тебе, потому что…

- Мембрана всё ещё висит. Если не поторопишься, ожог может заветрить.

Выдох облегчения. Она опять всё поняла. И снова Итачи чувствовал неловкость за свои вечные уклонения. Ну как можно скрывать от неё! Если и рассказать правду… всю правду, вряд ли это повлечёт за собой кардинальные изменения. Талина достаточно сильна духом, чтобы не испытать ужаса от былых преступлений отвергнутого прежним миром гения шарингана. Короткий взгляд на неё. Нет, Итачи не посмеет. Никому не посмеет открыть всю правду до конца. Никто не узнает, что Вейр принял жестокого убийцу, не пощадившего кровных родственников.

«Ты не убийца», - повторил Арджит’ многократно используемую фразу. Дракон верил, потому что чувствовал то же самое, рассмотрел все уголки сознания всадника. Можно ли так же сблизиться с другим человеком?

- Теперь я понимаю, почему Триат’а настаивала, что это ты вылечил кончик её крыла, - услышал Итачи спокойный уверенный голос рядом с ухом. - Ты засыпаешь на ходу, - предупредила Талина с улыбкой, - не думай, Т’чи. Объяснения могут и подождать. Но и я не совсем слепая. Ты часто меняешься, не замечая меня рядом.

Итачи вернулся к работе. Последний рывок. Оставалось зафиксировать крыло в неподвижном положении с помощью принесённых реек и верёвки. Потом надо посмотреть рану на бедре. Но с ней, кажется, справились, как надо. И толко по истечении нескольких минут, когда мембрана почти полностью соединилась с телом, он тихо-тихо шепнул слова благодарности.

Затишье заставляло нервничать. Б’лиш не атаковал открыто. При свидетелях – никогда. Исключение составлял лишь Д’мит, ставший невольным свидетелем стычки в Южном Болле. Д’мит – настоящий феномен не только за всю историю Перна, но и стран шиноби. Каждый раз Итачи не мог найти ему правильное применение. Может, он просто родился не в ту эпоху?

- Ты всё время замолкаешь, когда я пытаюсь вызвать тебя на откровенность, - упрекнул Д’мит, стаскивая мокрую насквозь куртку. Дождь прекратился, но погода оставалась омерзительно влажной и пасмурной. Промозглый воздух, вызывающий озноб.

- Д’мит, я устал, - впервые признался Итачи в его присутствии. Не таился. Не значит ли это, что они несколько сблизились? Конечно, помучься-ка несколько недель кряду размышлениями об определённом объекте. Как поступить? Какую нишу заткнуть этим неспособным к самостоятельным решениям юношей?

- И выглядишь подавленным, - наконец сообразил спутник, отчего ему так не понравился вид лидера.

- Не подавленным, - возразил Итачи, - не путай с обычной усталостью.

А ещё жутко болит голова и неудобство от потяжелевшей от воды одежды. До кучи, холодно. Но этого Итачи не произнесёт вслух. Талина ушла выполнять обязанности госпожи после Падения. Тоже торопилась. Скорее закончит – скорее вернётся в вейр. А ей ещё перед Лессой отчитываться. Старшая госпожа не может успеть сразу везде.

- Разве ты не должен сейчас находиться у Ф’лара? - новый бессмысленный вопрос.

- Я должен заниматься ранеными. Смотри, как их сегодня много. А уж потом буду думать дальше.

И всё-таки не пойдёт на совещание. Твёрдо решил. Подопечный не отставал, начиная раздражать. Сказал бы прямо, что ему нужно. Или пожелал оградить опекой? Не поздновато ли спохватился? Оборот назад, может быть, Итачи и был бы счастлив иметь нового, не испытанного в боях друга, но вопрос адаптации давно решён.

Возможно всадник бронзового Ранит’а и нашёл бы слова возражения – хотя чем он мотивировался, вступая в спор с лидером, непонятно – но прямо перед взорами возник истекающий ихором бок дракона. Иногда можно спутать зверя, особенно если всадники контактировали нечасто, но этого Итачи не мог забыть.

- Дарит’, - вместо вопроса получилось восклицание. Гигант повернул голову на звук. Уж он-то Итачи должен был запомнить. В его желтоватых глазах явно читалась боль и почтение.

Почтение? К Итачи?

«Я говорил ему, что не хочу выступать против других драконов. Я бы ни за что не тронул Арджит’а», - незамедлительно сознался бронзовый, как оправдание.

«Знаю», - Итачи озадачился. Так просто слышать чужих зверей без шарингана, когда они хотят поговорить с тобой. Дарит’ искренне раскаивался. Ничего более мудрого Итачи не придумал, как осведомиться о здоровье всадника:

- Б’лиш ранен?

Судя по всему задело только дракона. И не слишком глубоко. Только кровь хлещет обильно. В стороне возмущённо взревел Арджит’, протестуя против заладившегося контакта.

«Тихо, - скомандовал Итачи поспешно, пока половина Вейра не переполошилась, - Дарит’ не стал бы нам угрожать. Такова была воля всадника».

«Но он хотел тебя скинуть на камни!» - Арджит’ неистовствовал. Потом Дарит’ повернул голову в его сторону и принялся объяснять. Даже не слыша разговора, Итачи понимал, о чём речь. Арджит’а следовало уговаривать, чтобы он поверил и наконец смилостивился. Тогда его бронзовое сердце оттает.

Итачи украдкой улыбнулся от такого сравнения. Прикоснулся к раненому боку, но вовремя опомнился. Рядом был свидетель. Очень неприятный свидетель, который замучает вопросами похлеще Лессы. А то ещё и следить начнёт. Все совершают ошибки. Д’мит мог случайно допустить утечку информации о неординарных способностях главнокомандующего крыла, а кому расхлёбывать? Разумеется, тому самому главнокомандующему. Снова напряжение шарингана.

Дарит’ резко повернулся, реагируя на прикосновение, но Арджит’ не отказался от своей идеи-фикс. Придвинулся поближе, сердито сопя. Глаз не спускал со старшего собрата. Итачи осмотрел рану. Ничего, неделя – максимум. Только сосуд порван. Уже второй выпал на долю Итчаи за сегодняшний день. Не оставлять же беднягу на произвол судьбы. Когда до него целители доберутся, сперва обрабатывая более серьёзные повреждения?

- Д’мит, принеси прокипячённые иглы и нити, - распорядился Итачи, не оборачиваясь. Пусть ассистирует, привыкает. Может, у него проявятся способности к целительству?

Получая прямой приказ, подопечный уже не задумывался и не оспаривал решений. Живо метнулся в нижние пещеры. Манора наверняка позаботилась о запасе перевязочных материалов и подготовке инструментов для операции.