Два мира. Том 2 (СИ)

— Но тогда, полагаю, Орочимару нужна помощь того, кто разбирается в магии.

Итачи кивнул.

— Было решено, что для начала он снимет или перебьёт контроль Эдо Тенсей, который завязан на Кабуто. После я присоединюсь к работе.

Это было более чем логичное и очевидное решение. Цунаде сменила тему:

— Полагаю, Итачи, ты догадываешься о цели моего прихода сюда в такой час. Мне нужны все подробности того, как именно было совершено перемещение моего деда и Мадары в наш мир, — она слегка прищурилась. — Яхико ведь собирается поделиться с нами этой информацией?

— Разумеется, — ответил Итачи совершенно спокойно. — Я был послан в Коноху как раз затем, чтобы дать ответы на интересующие вас вопросы.

— Тогда я слушаю, — Цунаде устроилась поудобнее и взяла данго. Эта встреча не носила официальный характер, поэтому Пятая решила, что вполне может позволить себе одновременно слушать и есть; тем более что урчание живота становилось уже невежливо громким.

Прежде, чем начать говорить, Итачи ненадолго задумался.

— Как вам известно, между глазами Мадары-сана и Нагато есть связь — своего рода канал, по которому они могут обмениваться мыслями и чакрой. Первое свойство связи было выявлено весной в результате целенаправленного исследования Нагато, в то время как о втором было известно с лета позапрошлого года, когда мы только переместились в мир магов — когда Нагато, использовав Риннеган, воскресил Яхико, Мадара-сан сумел ощутить это и вобрать в себя часть его чакры.

На этом месте Цунаде удивлённо вскинула брови, посмотрела на Мадару, по-прежнему прикидывавшегося поглощённым книгой.

— Как такое возможно?

— Чудеса додзюцу, — откликнулся Мадара с отчётливым подтекстом в тоне: «Простым смертным не понять».

Больше он ничего не добавил, а Цунаде была слишком горда, чтобы просить пояснений. Видя, что оба молчат, Итачи продолжил:

— Этот обмен чакрой, хотя он и был однонаправленным, укрепил связь, что в конечном счёте сделало возможным установление контакта между Нагато и Мадарой-саном даже при условии нахождения в разных мирах. Уже тогда мы — я и Мадара-сан — предположили, что эту связь, как и Риннеган, можно использовать для того, чтобы открыть портал между измерениями — мы уже знали на тот момент, что Рикудо Сеннин, в первый раз переместившийся по случайности, вернулся в мир шиноби сознательно. Тогда проверить теорию не представилось возможности по ряду причин, но при повторной отправке нашей команды к волшебникам Нагато использовал Риннеган, и всё подтвердилось. Исходя из этого и трудностей, которые возникали в том мире из-за подчинённости Хаширамы-самы, появилась идея переместить его в наш мир, где больше возможностей его сдержать и освободить от ментальных оков — Тобирама-сама имеет проблемы с восполнением запаса чакры и экономит её, поэтому не мог позволить себе полноценную работу с Эдо Тенсей, а у нас есть Орочимару, второй после него специалист по этой технике.

«Если не первый, — подумала Цунаде. — Орочимару посвятил изучению возможностей Эдо Тенсей и нюансов её работы куда больше времени, чем дед».

— Долгое время это оставалось на уровне планов Нагато и Мадары-сана — проблемой являлось то, что перемещать Хашираму-саму пришлось бы в ходе боя, и заманить его в круг символов, который способствует открытию портала, было бы крайне сложно. Из-за этого пришлось вносить изменения в технику и делать перенос возможным без символьного подкрепления в том месте, из которого должно было быть совершено перемещение, хотя раньше это делалось именно так; это заняло немало времени, но в конечном итоге удалось осуществить. Тогда Мадара-сан и Нагато посвятили в свой план Тобираму-саму, Яхико-саму и меня, после чего было принято решение попытаться переместить Хашираму-саму в наш мир. К сожалению, вследствие, как мы полагаем, модификации техники, портал открылся не там, где мы рассчитывали. Это и стало причиной той неприятной ситуации, которая имела место сегодня.

Когда он замолчал, Цунаде задумалась; впрочем, от сердца у неё в целом отлегло.

— Хорошо, Итачи, я поняла… Можешь передать Яхико, что инцидент исчерпан. Но в будущем мы всё-таки настаиваем на озвучивании подобных планов.

— Я передам, — лаконично ответил Итачи.

Кивнув ему, Цунаде последним глотком допила чай, который, что удивительно, за то время, что они говорили, ничуть не остыл — наверное, это тоже была какая-то магия. За окнами дома было непроглядно-темно, надрывно гудящий ветер носил редкие пока снежинки. «Кажется, скоро начнётся буран», — отстранённо заметила про себя Хокаге. Время было позднее, а завтра с рассветом необходимо было вновь бросаться в бой; однако была одна вещь, не прояснив которую Цунаде не могла уйти.

— Тогда прежде, чем я уйду, — произнесла она, — хочу обратиться к тебе, Итачи, как к человеку, разбирающемуся в магии.

Итачи слегка наклонил голову, глядя на Хокаге очень внимательно. Мадара мимолётно покосился на них.

— Сегодня днём погиб Хьюга Хиаши. Ты знаешь об этом?

— Я слышал разговоры в деревне.

«Значит, без подробностей…»

— Неизвестные в масках напали на нас. При этом бой они вели очень странный: двигались как шиноби, но их техники показались мне ненормальными.

— В чём проявлялась эта ненормальность, Цунаде-сама? — спросил Итачи.

Цунаде помолчала, подбирая слова. Как бы суметь описать чётко то, что она видела и чувствовала в те минуты?..

— Будет проще, если ты покажешь нам.

Цунаде перевела взгляд. Мадара, наконец, отложил свою книжку, перестал притворяться незаинтересованным; когда он повернулся, Пятая ощутила, как дрогнуло сердце — правый глаз Учихи, большей частью скрытый чёлкой, был Риннеганом.

«Но… почему? Почему Нагато отдал ему свой глаз?..» Видя её растерянность, которую не совсем удалось скрыть, Мадара усмехнулся.

— Не думаю, Мадара-сан, что применение к Хокаге-саме Шарингана или легилименции будет уместно, — произнёс Итачи с определённой настороженностью.

— Я и не говорил об этом.

Поднявшись, Мадара подошёл к столу, на ходу извлекая из печати на напульснике небольшой деревянный ларец — похожий Цунаде видела у Сакуры; ученица объяснила ей, что этот подарок Сасори представляет собой незримо расширенное хранилище, крайне прочное и открывающееся лишь по сигналу чакры хозяина. Из него Учиха извлёк мгновенно привлёкший внимание предмет: каменную чашу, испещрённую по краю рунами.

— Что это? — спросила Цунаде, когда Мадара поставил чашу на стол и сел рядом.

— Омут памяти, — ответил за предка Итачи. — Магический артефакт, благодаря которому можно просматривать воспоминания человека, погружаясь в них и оказываясь на месте действия.

Цунаде подавила желание как маленькая девочка протянуть руку и прикоснуться к артефакту, ощутить пальцами старый и наверняка холодный камень, покрытый древними символами. Вместо этого она собранно спросила:

— И что надо сделать, чтобы посмотреть в нём моё воспоминание?

— Нужно извлечь его и поместить в Омут, — пояснил Итачи и счёл не лишним уточнить: — Лишь на время, после просмотра оно будет возвращено вам.

На мгновение Цунаде замерла; то, что кусок мыслей будет извлечён из её головы, а затем водворён обратно, отдавало дикостью, чем-то неправильным, грубым вторжением… Но какой выбор, если она хочет узнать больше о напавших на них с Хиаши?

— Я согласна.

— Тогда, пожалуйста, сосредоточьтесь, — произнёс Итачи, доставая волшебную палочку. — Вспомните всю ту сцену до мельчайших подробностей и постарайтесь не отвлекаться на то, что я буду делать.

Прикрыв глаза, Цунаде сконцентрировалась. Мысленно она вернулась назад на полдня, в момент, когда они с Хиаши сидели на скамейке в заснеженном вишнёвом саду; нарочно не став акцентироваться на разговоре — вовсе не нужно было члену Акацуки знать о том, что последними своими словами советник внушал Хокаге недоверие к организации, — Цунаде ухватилась и задержалась на том моменте, когда Хиаши повалил её, а над их головами просвистели сенбоны.