Злая сказка (СИ)

***

Лигарот выслушал рассказ Ишмаля и опустил голову. Липа мертва. Его жертва оказалась напрасной. Он терпел столько лет, надеясь, что она смогла оправиться от того, что ей пришлось пережить, и сейчас счастлива. Но сейчас… Сейчас у отца и брата в руках её сын. Его сын. И он должен сделать всё, чтобы спасти его. Смерть и пытки его уже не страшат, и, несмотря на ошейник, который не даёт Лигароту долгие годы причинить вред самому себе, он найдёт способ уйти. Главное – отослать Ишмаля куда-нибудь в безопасное место. Глупый мальчик влюблён в него и готов на всё, а чем это может обернуться, он даже не предполагает. Решено, он помогает сыну убраться с проклятой Изнанки и отсылает Ишмаля подальше. И пусть Аннераал с Нерогабалом утрутся со своими людоедскими планами. Запас амулетов перехода иссякает, а когда Льоня сбежит, то хода им в прежний мир не будет. И он сможет уйти со спокойной душой.

Лигарот насмешливо улыбнулся, когда торопливо вошедший Ишмаль доложил, что к его покоям идёт Нерогабал. Похоже, брату покоя не дают отцовские лавры. «Ну, что ж, братец, - подумал Лигарот, - поиграем в ваши игры. Мне уже не страшно».

Комментарий к Глава 5. Визит

Дорогие читатели! Автор убывает отдыхать, а там проблемы с сетью… Поэтому следующая глава будет, скорее всего, в среду.

Всех со светлой Пасхой!

========== Глава 6. В которой злая сказка становится по-настоящему злой ==========

В главе упоминаются насилие и пытки. Не стоит это читать тем, кто не переносит подобного.

Ещё раз напоминаю, что Изначальные не люди и людей ненавидят.

Краснокожий Старший по Отстойнику появлялся с водой ещё дважды, и каждый раз его взгляды становились всё более масляными, словно раздевающими. Короче, Старший смотрел на Лёньку – хотелось бы сказать, как на кусок мяса, но нет… Мясо на прилавке обычно трахнуть не хотят, а вот Старший явно хотел бы провести с пленником эту нехитрую процедуру… и желательно неоднократно. Видимо, только строгий приказ удерживал его в рамках приличий. Лёньке от этого было тошно и неуютно, поэтому он старался, как мог, выслушивая уроки Тиверина.

«Подойди к водопаду ближе, - вещал подселенец, - не бойся его – это всё твоё. Да, сначала ты почувствуешь сопротивление, но это потому, что магия – это стихия. Чтобы подчинить её себе, ты должен стать сильнее её. Поэтому, как бы тебе ни было трудно – просто подойди ближе…»

Лёнька старался изо всех сил. Он мог уже вытянуть из воображаемого водопада не одну, а несколько струй воды, и с каждой струёй ему удавалось сделать ещё шаг, подойти ещё ближе, не обращая внимание на гул, наполнявший голову, и колкие водяные брызги, летевшие в лицо. А ещё от водопада исходил словно бы ледяной ветер, норовивший сбить с ног, так чтобы парень беспомощно покатился по осклизлым камням и рухнул в воду. Но Лёнька чётко понимал – в воду падать нельзя. Пока нельзя. Не подчинившаяся стихия может утащить его на дно… и неизвестно, останется ли он после этого жив… в любой из реальностей. Поэтому Лёнькиным девизом стала фраза: «Поспешай медленно». И ему это удавалось.

Незаметно, по шагу, по два, Лёньке удалось приблизиться к плотной водяной стене. Вряд ли такие штуки прошли бы с настоящей Ниагарой, но ведь это была собственная Лёнькина сила, которую необходимо приручить.

Что же касается Тиверина, то он был и доволен, и встревожен. Доволен, потому что Лёнька делал быстрые успехи. Однажды Тиверин даже проговорился, что приручение магии – дело не недель и даже порой не месяцев. Лёнька же пока продвигался на уровне очень сильного Изначального. Но Тиверин всё же беспокоился. И Лёнька понимал почему – за ним могли прийти в любой момент, и ничего хорошего, судя по взглядам Старшего, его не ожидало.

Хорошо хоть, от голода он больше не страдал. В котомке, переданной Ишмалем, был небольшой пузырёк с зельем изумрудного цвета, которое пахло чем-то пряным, и штук пятнадцать прямоугольных брикетов в упаковке, очень сильно напоминавшей фольгу. Но, как объяснил Лёньке Тиверин, это была совсем не фольга, а листья какого-то дерева, растущего на Изнанке. Листья эти выделяли сок, обладающий потрясающим консервирующим эффектом.

Внутри этой оригинальной упаковки оказались кубики (вернее сказать – параллелепипеды) трёх цветов. Розового, голубого и жёлтого. Розовые имели потрясающий мясной вкус, голубые напоминали морепродукты типа креветок и крабов, а жёлтые были приятно-сладкими. Их вкус напоминал мёд и шоколад одновременно. Как объяснил Тиверин, такие брикеты брали с собой торговцы и разведчики в путешествие, а воины -в длительные переходы и, по идее, две штуки давали достаточно энергии для жизнедеятельности, да ещё и вкус у них был неплохой. К тому же хранились они долго, были нетяжёлыми и места занимали не слишком много. Этакий местный сухой паёк.

Лёнька эти, несомненно, занимательные, рассказы слушал вполуха. Он сразу отломил по половинке от розовой и голубой плиток, выпил глоток из флакона и теперь наслаждался чувством сытости, попутно думая о том, как мало надо человеку для счастья. Во всяком случае, Лёнька своему неведомому отцу был искренне благодарен. К тому же Ишмаль сумел проникнуть к нему ещё раз, так что у Лёньки даже образовался небольшой запас, который пришлось спрятать в том самом отхожем месте. Одна из металлических плиток обшивки была треснутой, и Лёнька её отковырял, обнаружив за ней небольшую дыру, в которую и спрятал котомку. Плитка потом встала на место, так что было практически незаметно, что там вообще что-то спрятали.

Итак, когда Лёнька в своём воображении приблизился в водяной стене, Тиверин похвалил его и приступил к дальнейшей инструкции:

«Теперь ты должен вызывать струи и разделить стену надвое, а потом пройти внутрь. Вода создаст небольшую полость, она будет обтекать тебя со всех сторон, и для тебя не будет ничего – ни пыток, ни боли. Да, с твоим телом будут творить ужасные вещи, но твоя регенерация справится с этим – Аннераал не будет переходить грань, ты ему нужен целым. Но ты сможешь спрятаться в Убежище и не подчиниться ему. А это время ты можешь с толком потратить на то, чтобы приручить свою силу окончательно, и Аннераал не поймёт этого. Так что мы устроим ему неприятный сюрприз. Ему не удастся подчинить тебя, Льоня. А это залог успеха нашего побега».

Тиверин говорил преувеличенно бодро, но Лёньке всё равно было страшновато. Да что там страшновато – по-настоящему страшно. Изначальный спокойно говорил о насилии и пытках, а Лёньке, выросшему в любви, когда самым страшным наказанием был угол от деда, никогда не приходилось испытывать ничего подобного. И он боялся, что может не выдержать. Сломаться. Сойти с ума, как мать.

«Не думай об этом, Льоня, - подбадривал Тиверин. – Думай о своих близких, ты должен быть сильным».

Мысленно Лёнька с ним соглашался… но страшился всё равно.

***

Нерогабал неторопливо отмывал руки от крови в ритуальной чаше, высеченной из цельного куска чёрного габбро. Чаша, как и многое в семье, сохранилась ещё со времён прежнего мира. Но тогда ритуалы, после которых приходилось отмывать руки от крови, были более милосердными. Но сейчас…

Нерогабал удовлетворённо улыбнулся. С тех пор, как было случайно открыто, что принесение в жертву жалкой твари из прежнего мира даёт неплохую подпитку Силой, семья Правителя вовсю пользовалась этим. И Аннераал, и Нерогабал, и даже Баальдек – нынешний партнёр Правителя, который сумел не надоесть ему за десять лет, все они пользовались этим методом, чтобы оставаться Сильнейшими среди Изначальных. Сила после ритуального убиения твари подскакивала так, что ею можно было делиться даже с преданными, проверенными Низшими. Те быстро подседали на эту подпитку и становились ещё более преданными и оттого ценными. Порой тварей для жертвоприношения получали и особо отличившиеся соратники Повелителя… и им тоже нравилась эта заёмная Сила, они становились зависимыми от неё… И от Повелителя, само собой. Более половины Высших в Совете Изначальных было именно из таких… преданных. Так что Советом Аннераал вертел, как хотел.