Злая сказка (СИ)

«Молодец! – прозвучало в голове. – Ты правильно начал. Эта сила будет твоей – вся, до капли. А теперь попрощайся со своим источником, тебе нужно отдохнуть, малыш».

Голос Тиверина звучал непривычно ласково, в нём не было ни капли сарказма, к которому Лёнька уже привык. Чувствовалось, что подселенец доволен Лёнькиными успехами, да и настроение самого Лёньки улучшилось.

Усилием воли он открыл глаза и вернулся в ту реальность, которая у него сейчас имелась. Пустой желудок явственно забурчал – за эти несколько проведённых в комнатушке дней его ни разу не накормили, правда, чистую воду краснокожий демон таскал исправно, не забывая отпустить пару солёных шуточек по поводу Лёнькиного возможного будущего. Лёнька не реагировал от слова никак. Во-первых, он не хотел показывать, что понимает язык Изначальных, во-вторых, после начала медитаций он и вправду стал как-то спокойнее. Да и сил они придавали, как ни странно. Правда, желудок было не обмануть, сначала казалось, что в нём обнаружилась чёрная дыра, потом жгучее чувство голода притупилось, но никуда не делось, и разнесчастный желудок время от времени напоминал о себе жалобным бурчанием.

«Потерпи ещё немного, - советовал Тиверин. – Это тактика у моего братца такая… сволочная. Хочет, чтобы ты ещё и от голода ослабел и в ножки ему упал. Ну, ничего, племянник, не на того нарвались. Поспи немного, а завтра начнёшь строить себе Убежище».

«Какое Убежище? Где строить?» – удивился Лёнька.

«Внутри себя, конечно же, - отозвался Тиверин. – Твоя сила для начала станет тебе прибежищем, ведь ломать тебя будут всерьёз…»

Лёнька вздохнул.

«А овладеть силой поскорее и навалять всем по-быстрому не получится? – предложил он. – Мучиться-то обязательно?»

Тут уже вздохнул Тиверин, хотя подселенцу, в принципе, вздыхать было нечем.

«Прости, но торопливость в таком деле слишком опасна. Ты можешь сжечь себе мозг и станешь бесполезным овощем. Тогда тебя просто уничтожат, и меня вместе с тобой… А я ещё хочу жить, племянник. Хочу, несмотря на то жуткое количество лет, которое провёл без тела. Ты даже не представляешь, как я хочу быть живым… Двигаться… Видеть мир собственными глазами…»

В голосе подселенца прозвучала такая тоска, что Лёньке стало его жаль.

«Я всё выдержу, - ответил он Тиверину. – Я буду тебя слушаться, потому что хочу вернуться. И мы обязательно найдём тело для тебя, Тиверин. Ты будешь живым, обещаю».

«Ты добрый мальчик, - вздохнул Тиверин. – Конечно, у нас всё получится. Постарайся заснуть, Льоня…»

Но заснуть, по крайней мере, сразу, Лёньке было не суждено. Дверь снова отворилась, и Лёнька внутренне сжался, приняв безразличный вид. То ли это краснокожий воды принёс, то ли… О том, что это могут быть палачи, которые пришли по приказу здешнего Повелителя, думать не хотелось. Однако появившийся демон, то есть Изначальный, был вовсе не тем старым знакомым, который не упускал случая наговорить Лёньке гадостей. Он, правда, тоже был краснокожим, но на этом сходство с тюремщиком, как стал про себя называть Лёнька старшего по Отстойнику, и заканчивалось.

Этот Изначальный был куда более мелким и каким-то хрупким. Изящным, как статуэтка. Волосы у него были красивого нежно-зелёного цвета, как молодая листва. Смотрелось это вместе с красной кожей… странновато, но неприятия не вызывало. Глаза были того же цвета, что и волосы, ресницы длинные, девичьи. И одёжка соответствующая - полупрозрачное то ли платье, то ли длинная рубашка с вырезом, из которого кокетливо выглядывал хвостик, украшенный у самой кисточки кольцом с блестящими камушками. Такие же камушки были на кольцах, охватывающих рожки, а шею украшало странного вида ожерелье из мягкой кожи с накладками, в которые были оправлены те же камушки. И напоминало это ожерелье больше всего ошейник, с него свешивалась подвеска с непонятным значком.

В руке странный визитёр держал довольно-таки объёмную котомку, от которой шёл запах какой-то пищи. Это ещё кто?

Изначальный между тем прижал к губам изящный пальчик с коготком, накрашенным золотистым лаком – молчи, мол. Лёнька кивнул и всем своим видом изобразил глубокое непонимание ситуации. Мелкий Изначальный кивнул и быстро сказал:

- Я – Ишмаль. Я – личный слуга и Роэтэ господина Ли… то есть одного важного господина. Он прислал меня к тебе.

- Кто такой твой господин? - спросил заинтригованный Лёнька шёпотом.

- Неважно. Он очень рисковал, отправляя меня к тебе, но он знает, что тебе сейчас тяжело. Вот, возьми, - и Ишмаль протянул свою котомку опешившему Лёньке.

- Что это? – удивился Лёнька, хотя желудок от запаха скрутило голодным спазмом.

- Мой господин знает, что тебе не дают еды. Он передал тебе немного, у тебя должны быть силы. Не волнуйся, это хорошая еда, просто не ешь сразу много, а то может быть плохо. И прежде, чем есть, обязательно выпей глоток из флакона. Я готов дать клятву, что со всем содержимым этой сумки всё в порядке.

- Спасибо, - сказал Лёнька. – Я благодарю твоего господина и тебя. Ты ведь рисковал, пробираясь сюда.

Мелкий коротко кивнул:

- Мой господин приказал. А ради него я готов на всё. Ты чем-то ему дорог. Господин велел спросить, как тебя зовут и как зовут твою мать.

- Меня зовут Леонид. Лёня. А маму звали Липа, Олимпиада. Она… она уже умерла.

- Я сочувствую тебе, - сказал Ишмаль. – Мой господин будет огорчён.

А потом немного помедлил и добавил:

- Я должен идти. Старший Мельшегор пока спит, но скоро он проснется и будет искать свой ключ. Я подсуну его обратно и вернусь к господину. Держись, Льоня. Мой господин не может помочь себе, но тебе постарается. Я ещё приду.

И мелкий Изначальный с невероятной быстротой скользнул к двери и бесшумно исчез за ней.

Лёнька в полном обалдении поинтересовался у Тиверина:

«Ну и что это такое было?»

«Мне кажется, что это дал знать о себе твой настоящий отец. И это не Правитель и не его старший сын…»

«Уже легче, - вздохнул Лёнька. – Значит, остаётся младший?»

«Ну, да, думаю, что это Лигарот, - отозвался Тиверин. – Из всех троих он самый порядочный. Но он слабее отца и брата. Я заступался за него, пока был на свободе… Но, сам понимаешь…»

«Понимаю… - вздохнул Лёнька. – Но как этот самый Лигарот смог познакомиться с моей мамой? И как она оказалась здесь? И неужели это он так издевался над ней, что она сошла с ума?»

«Ну, нет. Лигарот на такое не способен. Аннераал всегда злился на него за то, что в нём не было истинной твёрдости Изначального. Лигарот даже слуг не бил никогда, а уж ту, которая понесла от него ребёнка… Ни за что он бы её и пальцем не тронул. Это такое чудо, у нас же женщины только в легендах остались…»

«А как же тогда вы… это самое?» - ляпнул Лёнька, не подумавши, и покраснел.

«Для секса есть наложники… и слуги. Такие, как Ишмаль, их называют Роэтэ и специально обучают любви. А детей мы получаем с помощью магии. Если партнёр достаточно силён, он образует кокон и поддерживает его магией. В этот момент очень важно, чтобы второй партнёр, Дарующий, поддерживал его. А если этого не происходит, тот, кто образовал кокон, может и умереть от истощения. Так произошло с отцом Лигарота, Кимэли…»

«Ну и жлоб твой братец, - фыркнул Лёнька. – Неужели он его поддержать не мог?»

«Мог, - вздохнул Тиверин, - ещё как мог. Видимо, не счёл нужным. Кимэли давно был в его гареме, успел надоесть. И семьи могущественной за ним не стояло, его взяли за красоту. Он и правда красивый был, Кимэли… Зря он на брата понадеялся, я бы взял его к себе, если бы Аннераал отверг его… - тут речь Тиверина зазвучала как-то мечтательно. - Я бы забрал его и увёз. Изнанка велика, хоть и опасна, но думаю, что даже среди самых мерзких тварей Изнанки нам было бы безопаснее, чем с моим братом…»

«Мне жаль…» - вздохнул Лёнька.

«Не печалься о том, кто уже мёртв, - вздохнул Тиверин. – Лучше позаботься о себе. Поешь, тебе нужны силы, но немного. И зелье выпить не забудь. А потом начнём наши занятия. Думаю, что скоро за тобой придут по слову Повелителя и отведут в Особую комнату. Ты должен суметь защитить хотя бы свой разум…»