Проходящий. Спираль миров (СИ)

— У кого у них? Прапор, хватит говорить загадками, что ты меня как пацан девку морочишь.

— Витя, я похож на человека, склонного к излишним фантазиям?

— Нет конечно. Чутка приврать — криминалом не считаю.

— Это радует. Она про мужа что‑нибудь говорила?

— Корабль потерпел катастрофу. Сочувствую, у моряков профессия безопасной никогда не считалась.

— А с чего ты решил, что он моряк?

— Ну как же, если корабль, то… — он замер, додумывая мысли и проводя ассоциации, — погодь — погодь, он что, космонавт?

— И он, и она, и вся команда под пять сотен человек, погибшая в чёрте каких тьмутараканях вселенной. Выжила лишь Кхара, там же и сына родила.

— Ты намекаешь, что она инопланетянка? — медленно произнёс Кармишин и пошарил рукой в поисках стула. — А не врёшь, Серёга?

— А надо?

— Нет.

— Тогда слушай молча. Кхаре лет 30–35, точно не знаю; она биолог, обучалась в Центре Пространственных Исследований; по национальности — рахейка, десять лет выживала на безлюдной планете с ребёнком на руках, оцени это и запомни на всю оставшуюся жизнь. Дома ждёт свёкр, судя по её словам сволочь ещё та, а также спецслужбы с горящим любопытством в глазах — каким образом достопочтенная Китто смогла вернуться домой, целая и невредимая. Здесь тоже перспективы туманные без документов, денег и жилья, хотя есть одно место, где её пригреют с великой радостью, но, естественно не за так просто. Как тебе такой расклад?

— Неожиданно, — он машинально потёр подбородок. — Однако это никаким образом не изменит моего отношения и я намерен просить у неё руки.

— Ого, товарищ майор, не прошло и суток, а ты уже коней вскач пустил.

— Понимаешь, Серёга, как только её увидел, сразу понял — не будет у Виктора Кармишина жизни без этой женщины. Вот такие дела, брат.

— Серьёзная заявка. Могу дать лишь один совет — не спеши.

— Почему?

— Потому, голова садовая. Сообразить трудно? Ей здесь адаптироваться надо, а не получать по голове неожиданностями. Может она не захочет жить в таком отсталом мире?

— Чего это он у нас отсталый?

— Того. Разница между нами в техническом развитии от сотни лет и выше, усёк?

— Не дурней паровоза. Ты вот что мне лучше скажи, каким образом Кхара с сыном попали сюда?

— Обыкновенным — я привёл.

— Серёга, хорош придуриваться. Давай, выкладывай остальную правду — матку.

— Какую именно? Я могу тут такого наговорить — уши завянут.

— Не колемся, значит? Хорошо, зайдём с другой стороны — как и где вы познакомились?

— Витёк, может ты сменишь род войск? Например на ФСБ?

— Подозреваемый, не отвлекайтесь от сути вопроса, — он постучал ручкой по стакану.

— Как скажете, гражданин начальник, только попить налей, что‑то в горле запершило.

— Держи, — рука заученным движением отмерила ровно половину.

— Как вы её только жрёте без закуски, — я сморщился от горькой жидкости.

— Что, расслабился на своих пенсионах, забыл армейские навыки, дорогой товарищ старший прапорщик?

— Снова товарищ, гражданин майор?

— Снова — снова, не отвлекайся от сути.

— Не отвлекаюсь. Короче, гулял я в одном интересном месте и наткнулся на здоровенную бандуру, размером с авианосец…а может даже и больше.

— Где, если не секрет?

— Там, — я ткнул пальцем в потолок, — на одной из планет, заселённой только животным миром.

— Подожди, — Виктор с подозрением понюхал бутылку, глотнул и покачал головой. — Вроде не спирт. У тебя обычно после него фантазия ключом била.

— Ага, сейчас она тебя бить будет, прямиком по голове. Продолжать дальше?

— Валяй, — он откинулся на стуле. — Хотя нет, сначала примем допинг для лучшего восприятия.

Мы выпили ещё, но на этот раз с закусью в виде двух, сиротливо завалявшихся в ящике, конфет.

— Эта бандура оказалась настоящим космическим кораблём, разбитым в хлам. Корпус — дыра на дыре. Как они вообще умудрились сесть в таком состоянии. Вот в нём я и встретил Кхару с сыном. Сначала в меня, для порядка потыкали стволами, но потом мы нашли консенсус. Правда Хисто пальнул в Нарейсу, случайно конечно, от испуга.

— Стоп. Какую ещё Нарейсу? Ты же один был.

— Первый раз один, а второй уже с женой.

— С Верой?

— Ты чем слушаешь? С Нарейсой.

— А Вера куда делась?

— Никуда, с дочкой сидит.

— Подожди, ты с ней развёлся что ли?

— Витя, ты с дуба рухнул, зачем мне разводиться?

— Ничего не понимаю, — он ошалело посмотрел, запутавшись в моих объяснениях.

— Как бы тебе попроще сказать, — почесал я затылок. — По российским законам меня можно назвать двоежёнцем.

— Ну ты и сволочь, Серёга. Все вы, прапорщики, такие хитрож…

— Но — но, попрошу без оскорблений.

— Вот где справедливость, а? Я, целый действующий майор РВС, один как перст, а какой‑то пенсионер жирует как падишах. Вон какую ряшку наел с лишними бабами.

— А кто тебе не даёт?

— Ты, — он обличающе ткнул в меня пальцем.

— Я?

— Конечно, постоянно пытаешься уклониться от основной темы.

— Меньше перебивай — быстрее доберёмся до финала.

— Согласен, — Кармишин потряс пустую бутылку. — Чёрт, топливо закончилось. Подожди секунду…Але, Дмитрук? Ну‑ка тащи ко мне в кабинет одну из своих закромов…Ты кого обмануть хочешь, бесовское отродье?…Так то лучше будет. Да, захвати ещё банку тушёнки и полсайки хлеба…Вечером в город хочешь?…То‑то же, всё можешь, когда тебе надо…Одна нога здесь, а другая там. Бе — е-е — гом.

— Какие строгости, однако, — покачал я головой.

— С вашим братом только так и надо, — ухмыльнулся он.

Не прошло десяти минут, как в дверь постучали и круглолицый краснощёкий прапорщик передал пакет с выпивкой и закуской.

— На чём я остановился?

— На бабах.

— Каких ещё…а, это не то…вообщем вытащили мы Кхару с пацаном и отвели в другое место под названием Центр реабилитации, где она пожила пару месяцев, оклемалась до нормального состояния и что‑то загрустила.

— Тут поневоле ещё как загрустишь — десять лет без мужика, — хмыкнул Виктор.

— Грубовато сказано, но в принципе верно.

— А тут я, весь такой большой и красивый.

— Ага, в будёновке и с парашютом.

— Пошляк. Хорошо, с эти мы более — менее разобрались, осталось самое важное — как ты это провернул?

— Понимаешь, Витя, хочешь верь, хочешь нет, но в прошлом году со мной приключилась одна, очень необычная, история…

Я вкратце рассказал Кармишину про свои похождения, он слушал не перебивая и в оконцовке подвёл вердикт, шутливо грозя пальцем:

— Я всегда чувствовал, что звания вам присваивает лично Сатана. Впрочем, шутки в сторону, нахрен бы такие выверты судьбы.

— Поверил всё‑таки?

— Да, сначала сомневался, а потом понял — никакой фантазии не хватит, чтобы так складно врать. Ты там что‑то про стволы говорил, покажешь?

— Покажу, могу и сейчас.

— Правда что ли? А где? — он даже заглянул за стол.

— У тебя пукалка с собой?

— Нет, я не дежурный, а что?

— Да вдруг с дуру палить начнёшь.

— Я похож на сумасшедшего?

— Все вы, люди, так сначала говорите, — я подмигнул и открыл проход.

Забрать лучемёт было минутным делом, парочка стволов спокойно лежала у земной сферы. Я быстро вернулся, заметив немного напряжённый взгляд Кармишина.

— Что, искал всё‑таки пистолетик?

— Твою мать, прапор, предупреждать же надо. Я чуть креститься не начал.

— А я что перед этим делал, забыл? Вить, признайся, страшно стало, да?

— Ну тебя к чёрту с такими шутками.

— На, любуйся — тяжёлый штурмовой лучемёт, модель не новая, но совершенно рабочая.

— Шикарная вещь, — он любовно провёл пальцами по корпусу невиданного ранее оружия. — Хорошо шмаляет?

— Не то слово, — я поднял вверх большой палец.

— Эх, где бы нам из него пострелять? — зазудела душа военного.

— Только не в городе, боже упаси даже думать об этом.

— Так — так — так, у нас вроде через недельку выезд на полигон намечается…там и испытаем. Теперь объясни, как этим агрегатом пользоваться.