Дорога Славы (сборник)

День за днем, неделя за неделей развертывались события. Показывались даже периоды темноты и тишины, когда Виллис предпочитал спать или свернуться в шар. Действие перенеслось в Малые Зыбучие Пески, в плохое время, когда Джим потерялся. В изображении Виллиса Хове выглядел как две ноги с презрительным голосом; Бичер вообще изображался как безликое ничтожество. Действие продолжалось шаг за шагом, но это не утомляло Джима и не наскучило ему. Просто он был в сценарии, раскручиваемом Виллисом, и как бы ни старался, не смог бы избежать этого. Наконец действие перенеслось в марсианский город Циния и закончилось периодом темноты и тишины.

Джим вытянул сведенные судорогой ноги; медленно загорелся свет. Он осмотрелся вокруг. Гекко еще находился в глубоком трансе. В стене, раньше казавшейся совершенно пустой, открылась дверь. Он заглянул через нее и увидел комнату с обычной для марсиан обстановкой: стены и потолок воссоздавали имитацию марсианского пейзажа — буйная растительность больше напоминала морское дно к югу от Цинии, чем пустыню.

В комнате находился марсианин. Впоследствии Джим никогда не мог представить себе его, так как все внимание было приковано к глазам. Земляне обычно затруднялись определять возраст марсиан; Джим только понял, что он очень старый — старше, чем его отец, и даже старше доктора Мак-Рэя.

— Джим Мэрлоу, — очень ясно произнес абориген. — Добро пожаловать, Джим Мэрлоу, друг моих людей и мой друг. Я поделюсь с тобой водой, — он говорил на чистом английском языке, его произношение было безупречным.

Джим никогда прежде не слышал, чтобы марсиане говорили на языке землян, но он знал, что некоторые из них могут говорить на английском. Возможность отзечать на своем родном языке принесла ему облегчение.

— Я разделю с вами воду. Пусть у вас всегда вода будет чистой и в достатке.

— И у тебя тоже, Джим Мэрлоу. — Они не использовали настоящую воду, да и в этом не было нужды. Затем последовал период вежливой тишины, в течение которого Джим думал о произношении марсианина. Оно было необычайно хорошим; то, как говорил абориген, напоминало Джиму голос отца и одновременно манеру говорить доктора Мак-Рэя.

— Ты чем-то обеспокоен, Джим Мэрлоу. Твое несчастье — мое несчастье. Чем я могу помочь тебе?

— Я хочу только одного, — ответил Джим, — идти домой и забрать с собой Виллиса. Они отняли у меня Виллиса. Они не должны были так делать.

Молчание затянулось даже больше, чем предыдущее. Наконец марсианин ответил.

— Если кто-то стоит на земле, он не может заглянуть за горизонт — однако Фобос видит все горизонты, — перед тем как произнести слово “Фобос”, он немного замешкался, словно ждал подсказки. — Джим Мэрлоу, я совсем недавно выучил ваш язык. Прости меня, если я говорю что-нибудь не так.

— О, вы говорите прекрасно! — искренне сказал Джим.

— Слова я знаю, но не всегда понимаю их смысл. Скажи мне, Джим Мэрлоу, что такое Лондонский зоопарк?

Джим попросил повторить вопрос, прежде чем удостоверился, что марсианин действительно ведет речь о Лондонском зоопарке. Он попытался объяснить, но бросил это прежде, чем успел закончить. Марсианин излучал такой холод и непримиримый гнев, что Джим испугался.

Спустя некоторое время настроение марсианина снова изменилось. Джим опять, словно в солнечных лучах, купался в дружественном тепле, исходящем от его хозяина, и это тепло было так же реально для Джима, как настоящий солнечный свет.

— Джим Мэрлоу, ты дважды спас маленькое существо, которое называешь “Виллис” от… — он впервые использовал марсианский термин, незнакомый Джиму, но сразу же поправился. — …От водоискателя. Ты много из них убил?

— О, думаю, совсем немного, — ответил Джим, а затем добавил, — хотя убивал их всякий раз, как они встречались на моем пути. Их много вокруг колонии.

Казалось, марсианин обдумывает ответ, но он снова переменил тему.

— Джим Мэрлоу, дважды или трижды ты спас маленькое существо; один раз, а может, и два, маленькое существо спасло тебя. С каждым разом вы становились ближе друг другу. День за днем вы взрослели вместе и теперь не можете обойтись друг без друга. Не уходи отсюда, Джим Мэрлоу. Останься. Добро пожаловать в мой дом, сын и друг.

Джим покачал головой.

— Мне надо идти домой. Мне надо вернуться домой как можно быстрее. Я хочу поблагодарить вас за ваше предложение, но… — он постарался как можно яснее объяснить, какая угроза нависла над колонией и как важно передать это сообщение. — Если вы позволите, сэр, мы — я и мой друг — хотели бы попасть туда, где К’бумкх нашел нас. Только прежде чем мы уйдем, я хочу, чтобы Виллис присоединился к нам.

— Вы хотите вернуться в тот город, где вас нашли? Разве вы не хотите вернуться домой?

Джим объяснил, что они с Френком хотят идти домой из того города.

— А теперь, сэр, почему бы вам не спросить у Виллиса, что он хочет, остаться здесь или вернуться домой вместе со мной?

Старый марсианин вздохнул точно так же, как это делал отец Джима, когда дискуссия заходила в тупик.

— Существует закон жизни и закон смерти, но оба эти закона переменны. Даже самую твердую скалу может разрушить ветер. Ты понимаешь, мой сын и друг, что даже если сейчас Виллис уйдет с тобой, придет время, когда маленькое существо ДОЛЖНО БУДЕТ оставить тебя?

— О, думаю, что да. Вы хотите сказать, что Виллис может идти домой вместе со мной?

— Мы договорились только, что ты позовешь Виллиса.

Старый марсианин что-то сказал Гекко, который пошевелился и вышел из транса.

Затем они все трое покинули комнату и стали подниматься по спускам; Гекко нес Джима, а старый абориген, немного отстав, следовал за ними.

На половине пути к поверхности они зашли в какую-то комнату. Она была темной, но как только они вошли — включилось освещение Джим увидел, что все стены, от пола до потолка заполнены маленькими нишами. Во всех нишах находились прыгуны, похожие друг на друга, как близнецы.

Когда включился свет, маленькие парнишки выставили свои стебельки глаз и заинтересованно осматривались вокруг. Вдруг в комнате послышался крик:

— Привет, мальчик Джим!

Джим повернулся и попытался найти того, кто это крикнул, но прежде чем он смог это сделать, фраза многократно повторилась другими прыгунами.

— Привет, мальчик Джим! Привет, мальчик Джим! Привет, мальчик Джим! — со всех сторон послышался голос Джима, которым обычно пользовался Виллис.

Джим с изумлением повернулся к Гекко.

— Который из них Виллис? — спросил он на английском, так как доминирующий язык совершенно вылетел из его головы.

Хор повторил и эту фразу.

— Который из них Виллис? Который из них Виллис? Который… Который… Который из них Виллис?

Джим вышел на середину комнаты.

— Виллис, — скомандовал он, — иди к Джиму.

Справа от него из своей ниши вылетел прыгун, опустился на пол и, переваливаясь, подошел к нему.

— Подними Виллиса. — потребовал он, и Джим с благодарностью выполнил это требование. — Где был Джим-мальчик? — спросил Виллис.

Джим погладил прыгуна.

— Если я расскажу тебе, ты все равно ничего не поймешь. Слушай, Виллис, — Джим уходит домой. Виллис пойдет домой вместе с Джимом?

— Джим уходит? — с сомнением в голосе сказал Виллис и хор моментально подхватил вопрос, выказывая полное непонимание, зачем он хочет сделать это.

— Джим уходит домой. Прямо сейчас. Виллис уйдет с Джимом или останется здесь?

— Джим уходит; Виллис уходит, — констатировал прыгун, словно это был закон природы.

— Хорошо, только скажи об этом Гекко.

— Зачем? — подозрительно спросил Виллис.

— Скажи Гекко или тебя оставят здесь. Ну, скажи ему.

— Ладно.

Виллис выпустил в адрес Гекко серию кваканья и кудахтанья. Ни старый марсианин, ни Гекко ничего не ответили; Гекко поднял два маленьких живых существа, и процессия продолжила свой путь к поверхности. Гекко остановился перед комнатой, отведенной Джиму и Френку, и опустил их на пол. Джим, с Виллисом на руках, вошел в нее.