Начало тьмы (СИ)

В запасе оставалось около двух минут, когда он увидел знакомый поворот. На этот раз ошибки не было — спрыгнув с робота, Отари оттолкнул полуоткрытую дверь и ввалился в хранилище. Сначала он ничего не мог разобрать — подсветка робота скорее сбивала с толку, чем помогала. Ожесточенно роясь в куче барахла, Ило отбрасывал в сторону блоки питания, скомканные оболочки, шлемы, шланги… Все это плавало вокруг, путалось, лезло в лицо, под руки; часть всего этого была уже хламом, приведено в негодность, разломано — надеясь и страшась одновременно, он запускал руки в черноту ниш, извлекая оттуда вещи уж вовсе несообразные — баллоны с гелием, разрозненные пластины элементов, рулоны клеящей ленты… Наконец, спустя, казалось, целую вечность, рука ухватила что-то похожее — округлой формы, с острыми выступами… Рывком вытянув на свет, Отари поднес предмет к глазам… Он! Лихорадочно шаря за спиной, он в то же время пытался открыть предохранительный клапан, чтобы запустить процесс синтеза. На спине нащупался невысокий горб — гнездо, где сидел старый воздуходел; крышка съехала вниз, осталось лишь потянуть… И тут со слабеньким хрустом футляр в другой руке разломился пополам.

…Что это было — старая трещина, какой-то дефект… Уже неважно — Отари смотрел на бесполезные осколки остановившимся взглядом смертельно раненного. Левая рука медленно опустилась из-за спины. На шкале ресурса последовательно зажигались цифры — одинокие после целого ряда нулей. Отбросив бесполезные останки, Отари дернулся было к куче хлама… Передумал, вернулся к нишам и начал выбрасывать оттуда все подряд — почти все было переломано, разбито вдребезги, словно кто-то топтал несчастные вещи в приступе непонятного бешенства. «Воздуха в костюме… хватит на минуту… полторы…» — Отари хватал ртом этот воздух, словно впрок, словно уже чувствуя на горле костяные объятия удушья… Тут не до возвышенных рассуждений — он бился за жизнь словно зверь.

…Секунды текут, а под руку лезет всё дрянь — даже не разобрать что, ошметки… Отари потихоньку приходил в отчаяние… И будто бы труднее дышать? «Ближе!» — крикнул он роботу — тот, конечно, не понял. «Р-восьмой, подойти!» — чуть не плюнув с досады, повторил Ило и с удвоенной энергией углубился в раскопки. Еще один раз ему попался знакомый футляр — но он отбросил его, едва разглядев. Словно слон наступил… И как это получилось?! Не от качки же, в самом деле… И не от воды — большого давления не ощущалось. Было в этом бедламе что-то смутно знакомое — как, впрочем, всё и вся на этой планете. Ничего здесь не происходит случайно… Кроме людей. «Мы упали с неба… На эту воду…» — сложилось сразу ярко и выпукло — только вот к чему… Отари продолжал шарить — уже чисто механически, как заведенная игрушка, без всякой надежды на успех. Поэтому даже не нагнулся, задев ногой что-то увесистое, как булыжник. Чуть не наступив на него во второй раз, нехотя наклонился, провел рукой — да, действительно, что-то лежит. Но, даже почувствовав форму этого «чего-то», сначала просто не поверил себе — безнадежность, как и всякое состояние, тоже обладает инерцией. Как ни странно, человек часто предпочитает привычное несчастье, не спеша сменить его на что-то новое. Однако у Отари было достаточно оснований для быстрой смены настроя — именно в этот момент в ушах пискнул предупреждающий сигнал — одновременно с выскочившим на индикаторе нулем. Все, воздух больше не производится — дыши, чем осталось. Одним судорожным жестом он поднял находку, едва не выронив ее (одна мысль о подобном пронзила, как разряд тока!) И, конечно, это оказался воздуходел — новенький, с иголочки, ни разу не использованный, судя по цветной бирке у клапана. В распоряжении человека оставались считанные секунды — ровно столько, на сколько удастся задержать дыхание. Отари буквально выдрал старый блок из-за спины, сам получив от этого хороший вращательный момент, и суматошными движениями принялся вставлять новый — а тот не лез! Тут он вспомнил, что забыл открыть предохранительный клапан — зло выдохнув, поднес агрегат к глазам, быстро нашел выступ, который нужно сдвинуть… Черта с два — проклятая бирка удерживала регулятор от сдвига! Он дернул ее пальцем — та не поддалась, дернул сильнее — тот же результат. Мысли ушли все, оставив в голове звенящий на одной ноте фон из страха и сумасшедшего нетерпения. Его подстегнул с трудом втянутый вдох — воздух убывал, поглоченный фильтром. Он совсем уж было нацелился вцепиться в проклятую бирку зубами, но, толкнувшись носом в холодное стекло шлема, опомнился. Попытался сделать очередной вдох… Воздух превратился в упругую резиновую пленку, облепившую лицо — Отари, как сумасшедший, рванул бирку, оборвал ее, не успел порадоваться, крутнул регулятор клапана, тут же выпустившего клуб пузырей, и стал с остервенением всовывать воздуходел в гнездо, во все корки ругая тех, кто придумал делать его на спине. Корпус соскользнул — раз, другой… В ушах зазвенели молоточки — зажмурив глаза, Отари долбанул куда-то зажатым в руке блоком — и с облегчением услышал щелчок. Воздуходел встал на место — и струя воздуха омыла его лицо! Уф, здорово! Он вздохнул, с радостью ощущая, как наполняются легкие. Вот так — удалось еще раз показать смерти «нос». И, отходя от очередного раунда борьбы за существование, блаженно расслабился, вытянув ноги и оперевшись спиной о стену. Покой, хоть несколько секунд покоя…

…Как обычно бывает при внезапной остановке, окружающее вдруг разом приблизилось, надвинулось на него, явив взору всю свою грубую реальность. Металл и пластик тускло отсвечивали в движущихся лучах — Р-восьмой почему-то никак не мог успокоиться и деятельно кружил по отсеку, словно хорек в норе — взад, вперед… Это раздражало. Отари собрался было прикрикнуть на него, но не успел — замер с открытым ртом. Пульс… Он смещался! Отари поворачивал голову, как пеленгатор — глухое буханье теперь доносилось откуда-то сбоку… Вот снова поехало вверх… Отари, забыв закрыть рот, напряженно вслушивался, не представляя, что это все может означать. Странные пляски посреди океана… Пульсирующее зудение начало усиливаться — Ило не сразу понял, что источник звука, наконец, выбрал направление — сюда! Удары нарастали, словно приближающиеся шаги — палубу стало ощутимо отряхивать. Отари пристыл к месту — ему хотелось забиться в уютный мрак ниши, но разум удерживал от бесполезного поступка, однако, ничего не предлагая взамен. Сиди и жди… Последний шаг оглушил, как удар грома — съежившийся Отари с трудом воспринимал окружающее — в глазах мутилось, и прожектора Р-восьмого превратились из ярких звезд в мерцающие пятна…

…Навалившаяся дурнота поглотила несколько мгновений существования — Отари понял это по резко отдалившемуся звуку. Ушло… Что-то бродит по станции, покинутой людьми, и стучится в двери. В опустелом доме селятся привидения…

В отсеке делать больше нечего — переворошенное барахло плавало вокруг, словно поднятое ураганом. Ило сам поражался своей удаче — перевернув все, он не нашел больше ни одного целого воздуходела. Тот, что попался ему под ноги, был единственным. Его просто в жар бросило, когда он представил, от какой случайности зависел… Словно поставил жизнь на кон в рулетку — и выиграл! «Никогда не любил азартных игр…» — думал координатор, выбираясь из свалки. В самом деле, его везение раздавалось мыльным пузырем, принимая размеры просто угрожающие — а кто не знает, чем это кончается… Во всяком случае, воздуходелами он запасется — с этой благой мыслью он шагнул за порог. Лучи прожекторов Р-восьмого скрестились на двери, на секунду высветив ее всю до мельчайших подробностей — и Отари не сделал следующего шага. Как же это он сразу не заметил? Неровный зазубренный край… Погнутый запор… Дверь не была открыта — ее выдавливали изнутри с исключительной, нечеловеческой силой. Кто это сделал? Тут вопросов не стояло, сделать это мог только один человек — он сам. Покачав головой, Отари Ило вышел из отсека, невольно стараясь не задеть эту многострадальную дверь. Он не помнил ничего. И многое оставалось без объяснений… Например, полное затопление станции. А может, неполное? Тут же вспомнились громадные воздушные полости во время предыдущей аварии — не может быть, чтобы вода проникла во все герметически закупоренные каюты. Там должен оставаться воздух… И люди. Отари еще раз прокрутил это в голове и прибавил шаг. Насколько может хватить этого воздуха? Если работают поглотители — на сутки. Может, и больше — смотря сколько человек в каюте. Но, если так, то он сейчас их единственная надежда… Осматриваясь по сторонам, он видел двери — много дверей. Как узнать, что за ними? На стук никто не отзывается. Но если их накачали наркотиками (кстати, по его же приказу!), то так и должно быть — по крайней мере, суток двое. Подумав, Отари повернул к периметру. Сейчас ему нечего им предложить. Разве что собственный гермокостюм…