Степь. Кровь первая. Арии (СИ)

После чего послал Диля к своему возничему с наказом готовиться в путь и взяв с собой ещё двух ближников буквально случайно попавших на глаза, которым тут же велел собираться.

- Я на свою колесницу возьму молодуху, а вы прихватите по одному лучнику.

- Её мужика взять? - переспросил один из выбранных.

- Возьми её мужика, - отмахнулся атаман, - мне всё равно.

Сборы были не долгими и вот уже три шкурницы заскользили по зимней степи.

До места добирались два дня. Ночами спали, становясь станом прямо в степи. К исходу второго дня добрались до берега реки Руса, где, оставив коней с колесничими, пошли по льду пешком, ища небольшой приток, который под снегом просто так уже видно не было. Пока дошли вверх по льду до заваленного снегом притока маленькой речушки, которую если б сознательно не искали, то не нашли бы вовсе и углубились вдоль неё в лес, стало темнеть. Шли недолго, и как только в глубине за стволами деревьев стал различаться огонь костра, молодуха остановилась и запричитала:

- Ой, Святые Змеи, Троица Великая, сохрани, спаси, помилуй. Дале мне идти никак нельзя. Да и всем идти негоже, ещё и при оружии. Отшельник коли осерчает, да заколдует, не уйти нам живыми на ноженьках.

- Заткнись, - прервал её причитания Индра, но обратившись к внутренней чуйке, отстегнул от пояса свою дубину и передал одному из ближников, обращаясь к нему, - ждите здесь и будьте наготове.

Индра сбросил с плеча походный мешок, достал из него небольшой мешочек с Сомой, отпил, что называется для храбрости и двинулся на встречу с колдуном.

На тщательно очищенной от снега поляне, почти у самой замёрзшей речки, горел костерок, возле которого на стволе поваленного дерева, спиной к подходящему Индре, сидел щупленький человек весь в белом. Белые меховые одежды, по покрою напоминающие женскую рубаху речных баб, подпоясанную широким белым поясом, без шапки с длинными, но жиденькими, абсолютно седыми волосёнками, разбросанными по спине. Рукой он опирался на странную, скрюченную, усеянную наростами палку, как на посох, но для посоха явно короткую. Индра подошёл к нему поближе и остановился в трёх шагах, где начинался искусственный вал сугроба от расчистки поляны. Колдун не повернулся. Он оказался не только щуплым, но и маленького роста. Сидел он естественно, спокойно, как будто и не слышал, что сзади к нему кто-то подошёл. Индра почесал отрастающую рыжую бороду на щеке, соображая, как же привлечь его внимание, почему-то прекрасно понимая, что человек, сидящий перед ним не только услышал, что к нему подошли, но и также наверняка знает, кто конкретно к нему подошёл. Индра несколько мгновений соображал, как ему представиться и как себя с ним вести, в данной ситуации. Решение пришло само и сразу. Раз колдун игнорирует его появление, то и он поступит взаимно. Он не спеша перешагнул сугроб, лежащее дерево и уселся справа от него, так же безразлично и расслабленно устремляя свой взор на язычки пламени. Белый колдун никак не отреагировал на его наглость. Наступило долгое молчаливое созерцание догорающего костра. Неожиданно для себя Индра начинал постепенно входить в состояние холодной, ледяной ярости, притом оно появлялось не от внутреннего всплеска, как обычно, а от внешнего, исходящего от рядом сидящего колдуна. Атаман отчётливо это понял. Он почувствовал огромную мощь и силу этого щуплого создания. Эта невидимая и неслышимая сила навалилась на него, но он не успел осознать, что она хотела с ним сделать, так как собственное сознание, защищаясь, резко кристаллизовалось, мгновенно превращаясь в прозрачный лёд спокойствия и всё понимания. Становилось совсем темно, и костерок начинал угасать, прогорая. Индра увидел у своих ног берёзовую палку, величиной с локоть и подкинул её в раскалённые угли. На что сосед с лева хмыкнул, издав тем самым первый звук. Индра в ответ промолчал, но боковым зрением увидел, что колдун оторвался от лицезрения костра, и теперь внимательно рассматривает его лицо. Атаман сконцентрировался на пламени, почему-то понимая, что ему, во что бы то ни стало необходимо выдержать этот взгляд. Колдун заговорил первым. Тихо, медленно, высоким почти девичьим, не то голосом, не то шёпотом, с сильным придыханием, от чего его речь становилась похожа на змеиное шипение.

- Если ты хотел что-то спросить, так почему молчишь, Индра - сын коровы?

Индра не сменил положения тела, головы и взгляда и ответил в сторону огня своим фирменным тихим, жёстким повелительным тоном:

- Я молчу, потому что пришёл сюда слушать, а не говорить.

- Силён, - прошипел колдун, - прям не телок, а бык без привязи, - он не то поперхнулся, не то таким образом захихикал, а затем с явной весёлостью в голосе спросил, - а тебя не удивляет, что я тебя знаю?

- Нет, - равнодушно ответил Индра, - меня даже не удивляет, что ты меня ждал, Змей Вала.

Откуда взялось это имя, из каких глубин сознания и фантазий оно вылезло? Индра абсолютно точно знал, что человек рядом с ним сидевший не кто иной, как Змей Вала. Почему-то он это знал, но даже сам себе ответить не мог почему. Он просто знал это и всё.

- Ну, что ж, - подытожил колдун, - мы не ошиблись в тебе. Ты достойный соперник.

Индра не стал спрашивать про резанувшее слух "мы", но для себя это отметил.

- Я не хочу соперничать с вами, - на последнем слове он сделал интонационное ударение.

- Не хочешь, не надо. Можно и в мире пожить.

Только тут Индра оторвал взгляд от костра и повернулся к собеседнику, в упор встретив его абсолютно блеклые, водянистые глаза. Они тоже были бесцветно-белыми, как и весь колдун, лишь на его мертвецки белом лице играли желтоватые, почти белые, выгоревшие, завитушки татуировок. Вся его кожа лица, шеи, даже уши были безжалостно исчерчены самыми различными рисунками. Волны, завихрения, хитрые загогулины, спирали и линии, точки и крючочки. Рассматривал всё это он не из любопытства, хотя такое ему раньше видеть не приходилось, а как бы читая в этом сущность сидевшего рядом с ним колдуна. Не контролируя свою речь, ибо сознание было занято замысловатыми росписями лица собеседника, на уровне подсознания, а может быть другой какой-то частью сознания, Индра продолжал диалог:

- И что нам для этого необходимо сделать?

- Я думаю для начала поговорить, - ответил Змей Вала и вновь перевёл свой взгляд на костёр, подбрасывая в него очередную берёзовую палку, не весь, откуда взявшуюся в его руке, - ты спрашивай, а я буду отвечать, если смогу.

- Что такое "трёхмерные силы"? - неожиданно спросил Индра, решив сразу брать быка за рога.

Этот резкий переход на конкретику, застиг колдуна врасплох. Он как-то встрепенулся, выпрямился и, не скрывая любопытства, даже какого-то недоумения, воззрился на атамана. Немного помолчав, рассматривая его с новой для него открывшейся стороны, мягко улыбнулся и заговорил:

- Ах, да, забыл. Тебя же никто, никогда и ничему не учил.

Он вновь принял прежнюю позу, подбросил в костёр ещё одну, так же не понятно откуда взявшуюся в руке палку и тихо, как бы самому себе, прошипел:

- Удивительному да удивишься.

Наступило молчание. Индра ждал, колдун думал. Наконец, Змей Вала пришёл к какому-то для себя выводу, выпрямился и, прекратив улыбаться, сменив мягкую весёлость на старческом лице в еле уловимые проблески жалости к этому молодому и сильному мужчине, начал своё поучение:

- Каждый человек - сплетение трёх сил, и каждая сила три меры имеет.

Колдун говорил медленно и тихо всё в той же манере между голосом и шёпотом. Индра молчал, внимательно наблюдая за колдуном и в результате того, что тот говорил тихо, кроме молчаливой внимательности, ему приходилось, напрягаясь прислушиваться, чтобы хоть что-нибудь разобрать из сказанного.

- Первая сила, - продолжал старик, - это сила твоего мяса и жил с костями. Сила низшая, первозданная, звериная, - после каждой характеристики он делал значительные паузы, как бы разжёвывая что-то для себя и пробуя на вкус, - у этой силы есть три меры, но меры - это не её количество.