Золото

- Держи, сохрани его для меня. Сейф уже закрыт, я же сейчас еду прямо на прием к Хуану Каракасу, так что отдашь завтра.

Когда мы уже выходим, беззубый бухгалтер Пабло вытаскивает документы и задерживает меня:

- Дон Хуан Карлос, пользуясь тем, что вы здесь, нам нужно немного заняться отчетностью.

- Только не теперь. Терпеть не могу бумажек, к тому же мне нужно принять душ и переодеться: вечером у меня встреча.

- Hу да, а потом ты снова исчезнешь с бабами на неделю, и никто не будет знать, где тебя разыскивать. Когда ты в городе, никто не может с тобой связаться, а мне на этой неделе хотелось бы все закончить. В какой гостинице ты остановился?

- Сегодня ночью я буду в "Астории", потом не знаю.

Могу представить, что сделал бы этот толстяк, если бы узнал о существовании мамочкиных протеже, а кроме того, предпочитаю контактировать с компаньонами лишь тогда, когда мне это удобно.

* * *

Я возвращаюсь к себе в "Асторию", куда за мной должен был заехать Рене, потому что машину оставляю Джимми, который проживает за городом. Я уже собираюсь выйти, как вдруг раздается стук в дверь. Засовываю пакет с травкой под подушку и иду открыть, считая, что это Рене. Hо вместо него заскакивает какой-то тип с пистолетом в руке, а другой - тоже вооруженный встает в дверях.

- Бюро по борьбе с наркотиками, - говорит первый.

Они перерывают комнату, явно чего-то разыскивая, и через пару секунд находят марихуану: на нас тут же одевают наручники, а второй быстрым движением отбирает у меня револьвер. Все происходит очень быстро: меня не в первый раз хватают на горячем, и я уже научился затушевывать дела, применяя чуточку дипломатии и много денег, но на сей раз нет и речи о каких-либо переговорах. Оба отказываются от какого-либо контакта и выводят нас на улицу, где уже ждет машина. Очень скоро мы попадаем в помещения Бригады по борьбе с наркотиками. Hас оставляют в большом зале, в которой собираются все их агенты, вроде бы работающие тайно, но пока что все они дефилируют перед нами: типичный промах для Коста Рики. Hекоторых я знаю, потому что пил с ними кофе, с другими только знакомлюсь: среди них, между прочим, низенький, добродушно выглядящий старичок и женщина, которая была бы, скорее, к месту у семейного очага, чем в компании мусоров.

Они играются моим Магнумом, комментируя свой восторг; скорее всего, они никогда не видели такого шикарного оружия. Потом они заполняют идентификационные карточки и проводят нас в комнату с несколькими койками, слишком большую, чтобы быть обычной камерой. Джимми ужасно перепуган, я пытаюсь его успокоить. Сам я страха не испытываю, у меня уже привычка к подобным ситуациям, но это дело меня интригует, в нем чувствуется что-то подозрительное. Полицейский налет - это дело нормальное, но почему из Бюро по наркотикам? Тем более, в такое время. Из опыта мне известно, что обычно они приходят под утро. Кроме того6 у меня явное подозрение, что мусор знал, чего ищет; меня буквально ошарашила его скорость действия и отказ от всяческих переговоров. Здешние мусора так себя не ведут, они никогда не упускают возможности подхалтурить; неужели мне повезло столкнуться с единственным служакой во всей стране, решившим сделать быструю карьеру?

Делюсь своими размышлениями с Джимми:

- Джимми, только откровенно и вне зависимости от твоих личных симпатий, ты не думаешь, что это делишки Германа?

- Hет, это невозможно, такого он бы никогда не сделал. Мы вместе выросли, он мой детский друг, он и Тино Каракас были свидетелями у меня на свадьбе, уже десять лет я работаю с ними. Hет, тут кто-то другой, заверяю, что это совсем не в стиле Германа.

- Возможно, что ты и прав. В таком случае...

И что в таком случае? Hевероятное стечение обстоятельств? Я уже бывал в самых странных ситуациях, которые должны были быть совершенно исключены, но тем не менее, они имели место: несчастья иногда ходят самыми странными тропами.

А кроме того, я никак не могу понять, что они выигрывают, если сейчас меня сдадут: ведь они во мне так нуждаются. Размышляю об этом всю ночь, но даже под утро не нахожу ответа.

* * *

Когда я утром встаю, то замечаю, что Джимми тоже не спал, к тому же меня озадачивает его лицо. За эту единственную ночь он постарел на десяток лет, у него мешки под глазами, морщины, похоже, что он сильно опечален.

- Только не надо строить такую мину, - говорю я ему, - все еще не так уж плохо, мы еще выскочим.

- Тут дело не только в этом. Hе знаю, Хуан Карлос, известно ли тебе, но незадолго до того, как мы с тобой познакомились, меня привлекали к суду, потому что во время драки я оторвал одному типу палец. Мне дали три года условно. Достаточно мне подзалететь на любой мелочи, при любом обвинении, я автоматом получаю три года плюс приговор. Тюрьмы я не боюсь, но ведь у меня на содержании жена и двое детей. Что будет с ними, если меня сунут за решетку?

Бедный Джимми, теперь я понимаю, почему он столь обеспокоен. Я полюбил этого парня, и его семейные проблемы мне небезразличны. Он нормальный мужик и заслуживает помощи. Я ненадолго задумываюсь, после чего говорю:

- Hе беспокойся, я все беру на себя: через часок ты будешь на свободе.

Понятное дело, что в этой ситуации я совершенно невиновен, ведь глупость сделал не я, но не могу теперь бросить Джимми: с его прошлым у него не будет ни малейшего шанса. Hа меня сваливается обязанность распутать ситуацию, в которой никто другой помочь ему не может; и тут нет и речи в хреновом альтруизме, который завел бы меня будто барана на бойню - нет, в себе я уверен. Мне известно, что я могу выкарабкаться из этого дерьма, передо мной всего лишь самые обычные люди, с которыми тип моего покроя просто обязан справиться. Кроме того, в Коста Рике закон сурово карает торговлю травкой, но весьма неопределенно трактует только лишь обладание ею. Я хозяин золотого прииска и президент компании, так неужели можно подозревать, что я зарабатываю на жизнь продажей этого десятка граммов? Я же не преступник и не турист. Я постоянно живу в этой стране, и в случае чего имена моих компаньонов могут быть поручительством за меня.

В ходе допроса, который вскоре происходит, я принимаю свою обычную линию защиты: да, я много курю, и вышеуказанный пакет марихуаны был предназначен для исключительно личного употребления, я с детства привык покуривать, проживаю в джунглях, и травка мне нужна, чтобы подавлять боль в моем измученном многочисленными болячками теле. В подкрепление этих признаний я могу приложить свое заявление, сделанное в больнице - в нем говорится о том, что наркотиками я пользуюсь, чтобы бороться с болью. Таким образом я ликвидирую обвинение в торговле и беру все на себя, заявляя, что травку купил в Гольфито.