Момент бури

Я возвращался из ангаров в прекрасном расположении духа. Мой снегоход обслужили по высшему разряду. Заправили, почистили, с реактором разобрались… Установили пару плазмеров ближнего действия и мощный огнемет на корму. Еще я приобрел парализатор, ручной плазмер и кассету с зарядами к нему. Пригодится в дороге.

Я спускался по узкой лесенке к домику Медоуна, когда услышал голоса. Один принадлежал Орнари Ми-Грайону, другой… другой моей жене! Тэйну! Как же это она решилась на разговор с кровным врагом?! Я осторожно посмотрел вниз.

Круглый темно-синий глаз подземного озера золотился отсветами зажженных фонарей. Черными косыми полосами падали на поверхность воды длинные тени. Ми-Грайон и Тэйну сидели лицом друг к другу на низеньких скамейках-тумбах, поджав ноги. В эм-фонах обоих читалось громадное напряжение.

- Хватит меня допрашивать, Ми-Грайон,- резко сказала жена, фамилия Чужого прозвучала в ее устах как ругательство.- Если вы считаете, будто общение с вами доставляет мне удовольствие, то вы ошибаетесь!

- Вы тоже ошибаетесь, наивно полагая, будто я нахожусь здесь исключительно ради вашего удовольствия,- ответил Чужой.

Говорили они на эсперанто, и меня это устраивало, ибо из метаязыка Чужих я знал только несколько слов и то ругательных.

- Чего вы от меня хотите?- яростно спрашивала Тэйну.

- Вы не имеете никаких прав на существование, и сами прекрасно об этом знаете,- заявил Орнари, а меня сильно возмутила та легкость, с какой он отказывал моей жене в праве на жизнь. Я спустился вниз на пару ступенек, а потом все-таки решил подождать и послушать, о чем еще они будут говорить. Ми-Грайон вставать не собирался. И правильно, сейчас у него не было никаких шансов причинить вред Тэйну, даже если б он очень сильно того захотел.

- Вы так уверено это произносите,- зло сказала Тэйну.- "Не имеешь права на жизнь и сама об этом знаешь"… а кто меня спрашивал, хочу ли я жить?! Кто, скажите мне на милость?! Я-то уж точно никого ни о чем не просила! А вы от меня чего хотите?! Чтобы я сама повесилась? В угоду вам? А не слишком ли многого вы хотите?!- она почти кричала, в ее голосе прорезались истерические нотки. И Ми-Грайона ненавидела она в этот момент так, как я Ольмезовского, превратившего ее жизнь в кошмар.

- Возможно, у вас не останется иного выбора,- невозмутимо заметил Ми-Грайон.

- Как же, не останется!- эм-фон женщины полыхнул бешеной яростью.- Я знаю, чего вы боитесь. Правды. А стоило бы, наверное, встать перед Советом Семидесяти и потребовать справедливого возмездия за преступление, которое совершали не мы!

- Но вы этого не сделаете,- очень спокойно произнес Ми-Грайон, но я уловил в его мыслях неуверенное дрожание подспудного страха.

- Нет, не сделаю,- сказала Тэйну.- Даже если Тойвальшенам позволят возродиться… снимут все обвинения… что это изменит для меня лично? Генетический Контроль навяжет мне наиболее подходящих по генным картам мужчин и заставит рожать детей во благо клана. И это будет еще хуже, чем на Ганимеде. Нет, мое место на Терре, рядом с мужем…

- Вы имеете в виду этого мальчика О'Коннора?- насмешливо поинтересовался Ми-Грайон.- Не смешите меня! Он помогает вам до поры до времени, и то - не по своей воле…

- Не болтайте того, о чем не знаете!- яростно зашипела Тэйну, по-кошачьи прижимая к голове уши.- Манфред - не мальчик и помогает мне не только из-за одного лишь психокода! Мы любим друг друга… А вам никогда этого не понять! Когда Генетический Контроль приводит к вам девушку и укладывает вас в одну постель, это сложно назвать любовью! Поэтому вы никогда не узнаете, каково это - любить и быть любимым! Вам никогда этого не понять, и потому-то вы сейчас и беситесь - от зависти!

Я почувствовал целую бурю эмоций, взметнувшуюся в эм-фоне Ми-Грайона. Злость, ярость, застарелая боль вновь открывшейся раны, стремление причинить в ответ такую же боль… Эх, Тэйну, Тэйну, зря ты его так разозлила. Он тебе такого никогда не простит!

- В Земном Содружестве генная инженерия не запрещена!- продолжала между тем Тэйну.- Кроме Гаэлари у нас будут и другие дети. Я получу гражданство и ранг, а вы с вашими запретами и идиотскими правилами можете убираться, куда вам угодно! Желательно, как можно дальше!

- Вижу, вы не понимаете до конца создавшейся ситуации,- теперь в голосе Чужого звучала явная угроза.- Мы не можем позволить вам легализоваться в Земном Содружестве. Терране не станут с нами ссориться, второй Содатум им ни к чему. Они вас неизбежно выдадут.

- Манфред,- уверенно заявила Тэйну,- не выдаст меня никогда!

- Возможно, вы сами не захотите с ним остаться.

- К чему вы клоните?- мгновенно насторожилась женщина.

- Мы не Аграны, у которых в крови необузданная жестокость, мы не любим применять силу там, где можно решить вопрос мирным путем,- с обманчивой мягкостью заговорил Ми-Грайон.- Но если понадобится… если не будет иного выхода… Мы готовы сжигать каждый земной город за каждый день вашей свободы. Подумайте, стоит ли ваша жизнь сотен тысяч ни в чем не повинных жителей чужой расы?

Тэйну побледнела. Неудивительно, слова Ми-Грайона были просто чудовищными . Я на первый раз даже подумал, что ослышался. Уверен, ни один воин даже из пресловутого клана Агранов ни за что не додумался бы до такой изощренной жестокости. Зато такой умник, как этот социальный инженер - запросто. Я решил, что молчать больше не имею права.

Я перепрыгнул через перила. Глаза Тэйну изумленно расширились. Ми-Грайон обернулся.

- Извините,- сказал я ему,- я возвращался из ангара и нечаянно услышал ваш разговор… Так, значит, вы собрались сжигать наши города, уважаемый Орнари?- мой голос дрожал от плохо скрываемой ярости.- А что вы скажете, если за каждый сожженный город я буду взрывать ваши звезды? Думаю, это будет справедливый обмен!

- Скажу, что вы блефуете,- очень спокойно произнес Чужой, в его глазах не отразилось ни грамма стыда за свои прежние слова.- Уровень развития ваших технологий не позволяет вам серьезно рассуждать о таких вещах, как взрыв звезды, удаленной от вашего Солнца более чем на сотни световых лет.

Я сжал пальцы в кулак, и лавочка-тумба, на которой сидел Ми-Грайон, покрылась сетью трещин. Чужому пришлось поспешно вскочить - тумба развалилась на части.