Степфордские жены

Продолжая улыбаться, Джоанна налила воды в кофеварку, включила ее в сеть, насыпала кофе в ситечко. Установила верхнюю часть, накрыла крышкой банку с молотым кофе и повернулась, чтобы идти назад в гостиную. В дверях, прислонившись плечом к косяку и скрестив на груди руки, стоял Коуба и смотрел на нее. Он выглядел очень эффектно в свитере с воротником «хомут» желтовато-зеленого цвета (специально, конечно же, подобранного под цвет глаз) и синевато-сером вельветовом костюме.

Улыбнувшись ей, он сказал:

— Мне нравится наблюдать за женщинами, когда они хлопочут по хозяйству.

— Значит, этот город создан специально для вас, — ответила она.

Она бросила ложку в раковину, убрала банку с кофе в холодильник.

Коуба все еще стоял в дверях, наблюдая за ней.

Джоанне хотелось, чтобы пришел Уолтер.

— У вас, насколько я в этом разбираюсь, нет никакого внешнего сходства с дизелем, — сказала она, наполняя чайник, чтобы приготовить Клоду чай. — Так почему вас называют Диз?

— Раньше я работал в Диснейленде, — ответил Коуба.

— Вы шутите, — рассмеялась она, отходя от раковины.

— Это истинная правда.

Джоанна обернулась и посмотрела на него в упор.

— Вы что, не верите мне? — спросил он.

— Нет, — ответила она.

— Почему?

Джоанна задумалась, как бы тактичнее объяснить свое неверие.

— Так почему нет? — не унимался Коуба. — Объясните же мне.

Черт с ним, она скажет, если он так настаивает.

— Вы не производите впечатление человека, который испытывает радость оттого, что делает людей счастливыми.

Без сомнения, это был прямой намек на постоянные нападки на идею участия женщин в священной и неприкосновенной Ассоциации мужчин.

Коуба посмотрел на нее, и опять в его взгляде сквозило пренебрежение.

— Как мало вы знаете, — сказал он, улыбнулся и ушел.

— Я не проявила должного расположения к сеньору президенту, — сказала Джоанна, раздеваясь, а Уолтер добавил:

— Я тоже. Он холоден, как кусок льда. Но не будет же пребывать в этой должности пожизненно.

— Ему бы лучше заниматься чем-нибудь другим, — заметила Джоанна, — потому что иначе женщинам вообще никогда не бывать в Ассоциации. А когда перевыборы?

— Сразу после первого января.

— А чем он вообще занимается?

— Работает в «Бурхэм-Мэсси-Майкротек», на Девятом шоссе. Вместе с Клодом.

— Понятно. А как все-таки его фамилия?

— Клода? Аксхельм.

Ким вдруг начала плакать. Она вся горела, и им пришлось пробыть у ее кроватки почти до начала четвертого, измеряя температуру (поначалу она была 39,4°). Читали доктора Спока, звонили доктору Верри, клали девочке на лобик холодные повязки и растирали ее спиртом.

Бобби все-таки отыскала живую душу.

— Она, по крайней мере, не такая тупица, как все эти клуши, — звучал из трубки ее скрежещущий голос. — Ее зовут Чармиан Уимперис, и если посмотреть на нее, слегка сощурив глаза, то она похожа на Рэкуэл Уэлч. [15] Они живут на Барджес-ридж в современнейшем доме, который стоит как минимум две сотни тысяч долларов, держат служанку и садовника; а еще у них есть — только не падайте в обморок — теннисный корт.

— Что вы говорите?

— Думаю, эта новость вытащит вас из заточения. Вы приглашены на игру, а также на ужин. Я заеду за вами около половины двенадцатого.

— Сегодня? Я не смогу. Ким еще дома.

— До сих пор?

— Можно перенести встречу на среду? Или на четверг, для большей уверенности.

— На среду, — заявила Бобби тоном, не допускающим возражений. — Я согласую с ней и перезвоню вам.

Хлоп! Шлеп! Хлоп! Чармиан подавала здорово, чертовски здорово; мощные крученые мячи летали туда-сюда над сеткой. Она все время заставляла Джоанну то метаться с одной стороны поля на другую, то пятиться назад к границе поля, то мчаться вперед к сетке; ей стоило огромных усилий парировать мячи соперницы. Но уступать она не собиралась… И тут Чармиан послала мяч — не отбиваемый — в левый угол у сетки и выиграла сет и игру: шесть-три.

— О господи, ну и досталось же мне, — задыхаясь, произнесла Джоанна. — Разгромный счет! О боже!

— Давайте еще одну! — предложила Чармиан, подходя к сетке от боковой линии подачи. — Сыграем! Еще одну!

— Нет сил! Я и так завтра не смогу двинуть ни рукой, ни ногой! — Она нагнулась, чтобы поднять мяч. — Давайте, Бобби, сыграйте!

Бобби с лицом, закрытым от солнца, сидела, скрестив ноги, на траве сразу за оградительной сеткой.

— Бог с вами, — сказала она, — последний раз я играла, когда училась в колледже.

— Давайте, хоть один гейм, — не унималась Чармиан. — Джоанна, ну еще один гейм!

— Ну ладно, только один гейм!

Чармиан снова выиграла.

— Вы разгромили меня, но это было здорово! — сказала Джоанна, когда они уходили с корта. — Спасибо вам!

Чармиан, вытирая концом полотенца пот со щек, ответила:

— Вам просто нужно потренироваться, только и всего. У вас отличная подача.

— Толку-то от этого.

— Вы хотите играть чаще? Все мои партнеры на сегодня — это парочка юнцов с постоянной эрекцией.

— Присылайте их ко мне, — сказала Бобби, вставая с земли.

По тропинке, обложенной по краям дерном, они пошли к дому.

— У вас прекрасный корт, — заметила Джоанна, вытирая полотенцем руки.

— Особенно если им пользоваться, — ответила Чармиан. — Раньше я играла каждый день с Джинни Фишер… вы знакомы с ней?.. Но она наводит на меня такую скуку. То ли дело с вами. Вы хотите играть со мной? Как насчет завтра?

— О, я не смогу!

Они сидели на террасе под зонтичным тентом, и служанка, худощавая седая женщина, которую звали Нетти, поставила перед ними кувшин с «Кровавой Мэри», чашку маринованных огурцов и крекеры.

— Она удивительная женщина, — сказала Чармиан. — Истинная «Германская Дева». Если я велю ей облизать мои туфли, она сделает это. А кто вы, Джоанна?

— «Американский Телец».

— Если вы ей прикажете облизать ваши туфли, она плюнет вам в глаза, — сказала Бобби. — Вы что, действительно верите во всю эту астрологическую чепуху?

— Конечно верю, — ответила Чармиан, наливая в стакан «Кровавую Мэри». — Да и вы поверите, если отнесетесь к этому без въевшихся в сознание предрассудков (Джоанна искоса посмотрела на нее: нет, это не Рэкуэл Уэлч, но что-то очень похожее). Именно поэтому Джинни Фишер наводила на меня такую скуку. Она по гороскопу Близнец, а им свойственно непостоянство. Тельцы постоянны и надежны. А этого вполне достаточно, чтобы быть хорошим партнером по теннису.

— Но у Тельца, который сидит перед вами, есть дом и двое детей, — ответила Джоанна, — и нет «Германской Девы».

У Чармиан был девятилетний сын, Меррилл. Ее муж, Эд, работал продюсером на телевидении. В Степфорд они переехали в июле. Эд тоже состоял в членах Ассоциации мужчин, но Чармиан ничуть не была обеспокоена женофобской несправедливостью.

— Я почитаю за благо любую причину, по которой он вечерами не бывает дома, — объяснила она. — Он Овен, а я Скорпион.

— Ах вот оно что, — протянула Бобби, засовывая в рот крекер, с которого капал соус.

— Это очень неудачное сочетание, — пояснила Чармиан. — Знать бы мне тогда то, что я знаю сейчас…

— В каком смысле неудачное? — спросила Джоанна.

И это была ее ошибка. Чармиан в подробностях начала рассказывать им обо всех аспектах ее с Эдом несовместимости — социальном, эмоциональном и, что важнее всего, сексуальном. Нетти подала на стол ньюбергского омара под сметанным соусом с рисом и картофельный суп-жульен.

— О, мои бедра! — голосом мученицы простонала Бобби, накладывая на тарелку изрядный кусок омара, а Чармиан продолжала углубляться в совсем уж интимные подробности. Эд был сексуальным демоном да к тому же еще и настоящим извращенцем.

— Он заказал для меня в Англии бог знает за какую цену этот идиотский резиновый костюм. Вы можете себе представить, резиновый? Я ему сразу сказала: «Надень его на кого-нибудь из своих секретарш и даже не помышляй, что тебе удастся напялить его на меня». Бессчетное количество молний и каких-то застежек. Вы не сможете принудить Скорпиона. Дева — та всегда согласна. Но Скорпион действует только так, как ему нравится.