Часть той силы

вивают в себе способность к эротическим играм. Но это все не по-настоящему. Им не нужно размножаться, потому что они не умирают. Бессмертие это очень сильная штука, она важнее, чем любовь. Чем все наслаждения мира. Бессмертие – это возможность бесконечной спирали личной эволюции. Эволюция природы сменяется эволюцией сознания, воли и чувства. Разве ты бы не выбрал бессмертие, если бы тебе предложили выбирать? Они учатся, работают, занимаются наукой и спортом, – живут так же, как и вы, только не враждуют и не спят друг с другом.

– Не враждуют? – удивился Ложкин. – Я могу поверить, что они не спят друг с другом. Но враждебность… Это свойство любой высокоорганизованной материи.

– Ваша проблема в том, – сказала Ауайоо, – что вы никогда не встречались с высокоорганизованной материей, и считаете таковой самих себя. Их раса не была агрессивной с самого начала. Затем агрессивность направлено свели к нулю с помощью генетических манипуляций. Так поступают все развитые цивилизации, не желая сидеть на пороховой бочке. Это потребовало долгого времени и больших трудов. Высокой культуры. Еще многих вещей. С вашей точки зрения, эти существа наивны и дружелюбны. Они не знают страха, гнева или ревности, поэтому земная культура всегда оставалась для них великой загадкой. Вначале они изучали вас. Потом они пришли к вам, чтобы предложить дружбу. Дружбу, как свое понимание жизни. Они пришли, как миссионеры к дикарям. Они понимали, что рискуют. Но они не понимали, насколько сильно они рискуют.

Этот мир, где мы с тобой разговариваем сейчас, был одним большим подарком для вас, жителей земли. Собственно, он был одной большой комнатой с игрушками. Большим подарочным набором, подобранным так, чтобы сразу покорить ваше воображение. Игрушки эти были прекрасны. И игрушек этих было очень много. Хватило бы на всех. На все копошащиеся людские миллиарды.

– Миллиарды – это слишком много, – возразил Ложкин. – Всем бы все равно не досталось.

– Посмотри на озеро.

Ложкин посмотрел, но не увидел ничего нового. Озеро все так же искрилось под мягкой рябью прозрачных волн, прекрасное, безмятежное, как сон младенца или как улыбка идиота, – было в нем и то, и другое. Эта неопределенность раздражала Ложкина.

– Каждый раз, когда ты на него смотришь, – продолжила Ауайоо, – ты видишь перед собой другое озеро. В него, как и в вашу классическую реку, нельзя войти дважды. На дне озера есть бесконечное количество камней, подобных мне. Они все разные и так же не похожи друг на друга, как разные игрушки в магазине. Но и само озеро со всеми камнями меняется бесконечное количество раз. И вот, мы уже получаем бесконечность в квадрате. Следишь за мыслью? Бесконечность совершенно разных подарков, умноженная на бесконечность изменений озера. Но и вещей, подобных этому озеру, здесь, в этом мире, бесконечное количество. Итак, мы получаем бесконечность в кубе. Именно столько подарков было предложено вам, землянам. Не просто бесконечность, а неисчерпаемость, неподвластная никакому воображению.