Время Черной Луны

о свыкнуться, как свыкается организм с хронической болезнью - тут все дело во времени. Время притупляет, смягчает...

Надо было что-то делать - но что можно было делать в этой темноте? Я встал, пошарил руками вокруг себя и понял, что заточен в таком же колодце с резиновыми стенами, что и тогда, накануне первой встречи с Донге. С Илонгли... Она стояла тогда с веревкой в руке, стройная и крепкая, и в глазах ее с глубоким зеленым отливом читалась решительность. "Там, где сеча кипит, амазонка ликует Камилла"... Стоп! Стоп! Надо переключиться, надо действовать. Что там у нас над головой? Нет, это уже не колодец, это тесный резиновый мешок - поднятая рука наткнулась на упругую преграду. Бессрочное заточение? Психологическая обработка перед беседой с Хруфром? Никакого движения не ощущалось, но мне хотелось верить, что я нахожусь где-то в недрах черной машины, летящей к резиденции Хруфра, а не заключен навеки вне пределов неба и земли.

"Равномерное поступательное движение без ускорения и не должно ощущаться", - убеждал я себя азами физики, а сам бессознательно все пытался и пытался обнаружить хоть какой-нибудь признак того, что на самом деле лечу в машине киборгов-убийц. Убийц! Да, это было реальное убийство, пусть совершенное не в обычном, обыденном мире с гастрономом на углу и воробьями, дерущимися на ветвях плакучих ив в захламленном скверике с изувеченными скамейками; пусть не в обыденном мире - но реальное убийство реального человека, рыжеволосой девушки, зеленоглазой Донге-Илонгли, спасавшей меня, одинокого Доргиса, что слоняется по Верхнему Городу, а потом повреждает зеркальники, и смотрит в калейдоскоп, в котором перемещаются, переливаются, складываясь в разноцветные неповторимые узоры, стеклышки-слова... Спасающая Илонгли... Стоп!

Я несколько раз сжал и разжал кулаки, потер затылок, сделал несколько глубоких вдохов. В конце концов, черная машина могла перемещаться в каком-нибудь другом пространстве, даже и не в пространстве, а в чем-то таком, где напрочь отсутствует или ничего не означает само понятие "движение". Я мог быть вообще размазан вдоль оси следования, а все эти ссадины на лбу, мерцание в глазах и стены вокруг представляли собой, возможно, не более, чем субъективные ощущения или даже символы ощущений, не имеющие ничего общего с данной реальностью. Или, предположим, вот еще что могло сейчас происходить на самом деле...

Яркий свет пронзил мою темницу, словно мешок вспороли внезапным взмахом ножа, и дышать сразу стало легче. Впрочем, ощущение удушья преследовало меня до этого момента только из-за осознания того, что я нахожусь в тесном замкнутом пространстве. Когда глаза мои привыкли к свету, оказалось, что он совсем не яркий, а, скорее, приглушенный. Свет проникал из-за приоткрытой двери, возле которой я стоял; на двери была табличка: "12". Что-то сзади неожиданно подтолкнуло меня в спину, я сделал шаг, распахнул дверь и очутился в небольшом помещении. Дверь со стуком захлопнулась.

- Садитесь, Доргис.

Сердце провалилось