Собиратель костей

воспоминание: он набирает комбинацию. Его пальцы пробегают по кнопкам кодового замка со скоростью и точностью хорошего пианиста.

Рака бесшумно открывается.

Мне до боли в сердце, до ломоты в суставах хочется заглянуть в неё, но хозяин вручает мне инструменты – трофеи, захваченные у Подземных. «Копай!» – приказывает он.

Я рою землю на вершине холма. Раскапываю старую, очень старую могилу. Я делаю это при свете звёзд и луны.

Габриэль утверждает, что холм удивительно похож своей формой на Голгофу. Склоны черны; на них ничего не растёт. Лишь кое-где у подножия виднеются серые пятна. Кажется, это кости зверей, рассыпавшиеся в прах. Не думаю, что кости Шёпота сохранились лучше, но хозяину видней.

Копаю долго. Уже погрузился в яму по горло. Чередую взмахи лопатой и удары заступом. Все труднее выбрасывать землю наверх.

Около часа назад я наткнулся на полусгнившие остатки деревянного креста. Заступ легко раздробил их. Я копаю глубже и глубже. Кто-то сильно постарался, зарывая мертвеца, словно клад. Кто-то не пожалел времени и сил, чтобы спрятать его понадёжнее. Но нет ничего такого, что нельзя было бы найти, имея желание и настойчивость.

Я уже наткнулся на черепа и чакланские звезды. Последние я тщательно очистил от грязи и протянул хозяину. Габриэль, постоянно торчавший над краем могилы, посмотрел на них и отбросил с презрением.

Я не вижу его лица, которое остаётся в тени, и это меня пугает. Всякий раз, поднимая глаза, я различаю только грозный силуэт на фоне звёзд. Его плащ кровавого цвета развевается и трепещет, словно ангельские крылья…

Прохожу слой, в котором находятся фрагменты двух скелетов. После этого углубляюсь ещё на метр. Теперь я полностью в яме, с головой, и до края мне не достать. Земля осыпается. Я очень устал. Бросаю наверх все меньше и реже. Чёрные комья попадают мне на волосы и за воротник. Омерзительное ощущение и невнятная примета. Суеверие, преодолённое Габриэлем. Даже суеверия работают на него.

Наконец заступ с треском раскалывает берцовую кость. В ту же секунду где-то вдали начинают выть волки. Их целая стая. Луна – сияющий хормейстер. Но я не вижу и луны. Для меня она зашла за край могилы.

Великая минута: музыка волчьего воя, ледяные уколы звёзд, Чёрный Ангел, заслоняющий большую часть небесных огней. Я прикасаюсь к чему-то, лежащему по ту сторону обыденной жизни.

«Осторожнее, СЫНОК», – ласково шепчет Габриэль. Впервые он говорит без издёвки. И холод пробегает по моей спине от того, как он произносит слово «СЫНОК». Я чувствую, что это не просто снисходительное обращение… На какое-то мгновение он поворачивается, и на его лицо падает неверный свет луны. Оно становится похожим на… Да. На лицо моего отца. КРОВНОЕ РОДСТВО.

От этого не откажешься и никуда не денешься. Разум молчит, когда говорит КРОВЬ.

…Одну за другой я извлекаю из земли кости и передаю ему. Он аккуратно складывает их в открытую раку. Рака наполняется доверху. Я не вижу, но СЛЫШУ, что кости не проваливаются на дно. Я вырыл все, что